Женщина из его снов - Дженна Райан

– Я слышала, дядя, вас недавно арестовали, вменив пьяное появление и неприличное поведение.

– У меня были на это причины.

Поскольку жестокость не в характере Амейры, она продолжила более мягко:

– Конечно, я уверена. И кому, как не вам, знать о моих проступках. Наблюдении за любовным свиданием сестры подружки, например. Или попытке шпионажа.

Лазрес одобрительно кивнул:

– Лучшая чистка конюшен, которую я видел. И теперь ты косметический хирург.

– Пластический хирург. Зачем вы сюда пришли, дядя? Я знаю, что не нравлюсь вам.

– Не нравишься?! Да ты единственная, кто мог меня рассмешить!

– Я? Тебя? Когда?

– В то лето, когда тебе было четырнадцать. Я наказал тебя за то, что ты тайком выбралась из этого дома. Бабушка сказала: ты наслала на меня проклятие.

– Я не насылала. Ну да, наслала. Но только на твою ночную закуску.

– Проявила инициативу. Я ценю это качество.

– Думаю, это моя вспыльчивость, но в любом случае медицинская часть моего мозга подсказывает: твои проблемы с желудком приключились не из-за меня.

– Все равно, это был роскошный ответ.

– Тетя Маурин верила в легенду Белламов и помогла запомнить кое-какие ритмические заклятия из книжки, которую они с Наной нашли на чердаке особняка Белламов. Мы хотели, чтобы брат Йоланды Ларри перестал ходить во сне или, по крайней мере, делал это одетым. У меня ничего не вышло.

– У моей сестры всегда глупости в голове. А еще больше упрямства. Она докурилась до ранней могилы. Не хотела богослужения на похоронах или хотя бы собрания всей семьи. Это неправильно.

– Ей так не казалось. Я знаю, что вы предпочли бы настоящие похороны, но Маурин ненавидела печальные лица.

– Голых лунатиков, похоже, тоже.

– Дайте-ка угадаю. Вы считаете, что технология – всего лишь пункт в списке дьявольских соблазнений ниже кофеина.

– Не могу сказать, поскольку имею похожее устройство. Я ставлю его на вибрацию, когда общаюсь с кем-то лицом к лицу.

– Вероятно, кто-то из моих коллег из Нового Орлеана. Мне пришлось перенести несколько операций по дороге в Джексон.

Она смутно почувствовала, как стукнула дверь с проволочной сеткой, и в кухню вошел кто-то еще.

Маквей?

Он что-то сказал и подошел к стойке. Она схватила его за руку, не дав притронуться к кофейнику.

– Похоже, это не лучшая идея, – пояснила Амейра, показывая Маквею только что полученное сообщение:

«АМЕЙРА, ТЫ ВЫПИЛА КОФЕ?»

Выключив украденный телефон, Уилли Спаркс избавился от него, забросив подальше в деревья. Пора уезжать.

Дядюшку Джимми всегда привлекали маленькие городки. Он утверждал, что там можно прожить всю жизнь, знать каждого по имени и при этом не быть уверенным в том, кто кому и что мог бы сделать.

Возможно, он прав. Пока Амейра Беллам в доме бабушки и думает, что ее отравили (как же некстати заявился шеф полиции!), в полусотне метров оттуда разворачивается интереснейшее действо.

Устроившись в ветвях развесистого каштана, Уилли наблюдает, вооружившись биноклем, за кое-кем, кто, кажется, следит за людьми в доме.

– Если бы я смогла заставить свое сердце снова биться нормально, была бы в бешенстве! Ты клянешься, что сам сварил кофе, Маквей?

– Сварил и выпил две чашки перед уходом.

Дядя Лазрес закивал:

– А я здесь с тех пор, как он ушел, и могу сказать: никто его не трогал. Если, конечно, не трогали собственно зерна. Тогда вы оба были бы отравлены.

– Скорее мертвы, – заметил Маквей.

– Мы все могли умереть.

Маквей отлил немного кофе в банку.

– В моем случае это был бы ад.

– В моем тоже, – подхватил Лазрес. – Хотя я должен был бы умереть по другой причине, поскольку не пью кофе. Может быть, сдало бы сердце.

Амейра легонько сжала пальцами виски.

– Интересно, я одна думаю, что эта так называемая беседа почти так же безумна, как тот, кто послал мне это сообщение? Погодите-ка секунду. Вы были здесь до того, как Маквей ушел?

– Я пришел по делу.

– По делу к человеку, который вас арестовал и чью задницу вы могли бы надрать, но не стали? – Амейра послала Маквею улыбку типа «Я же тебе говорила!». – Вот видишь, к мужчинам относятся лучше, чем к женщинам.

– Мы говорили о яде, Рыжая. – Маквей открыл пакет с кофейными зернами и принюхался. Это никак не успокоило ее. – Нам следует развить эту тему.

– Ну да, несомненно, Уилли Спаркс хочет показать, как просто меня убить. Хорошая доза психологического террора не помешает.

– Что предлагаешь, шериф Маквей? – Дядя поднялся.

– Что смогу. Спаркс профессионал. Понадобится нечто более весомое, чем догадка, чтобы его идентифицировать. Никто, кроме членов семьи, не знает, как он выглядит, и не станет об этом говорить. Полагаю, Джимми давно установил жесткие правила.

– Ночь Ворона быстро приближается. Люди съезжаются на праздник.

– Я сказал племяннику моей покойной сестры, что на время праздника он может снова открыть «Дом Блюме». – Дядя Лазрес вызывающе глянул на Маквея. – Что ты предпримешь?

Маквей снова уткнулся в телефон.

– Я мог бы предложить переименоваться в «Отель „Калифорния”» и надеяться, что одно это заставит приезжих убраться отсюда, поджав хвосты. А если серьезно, проверил бы имена и номера машин прибывающих.

– Это не…

– Не может же он арестовывать людей только за то, что они приезжие! – прервала дядю Амейра. – И не может обращаться с каждым приезжим так, словно он преступник.

– Наемный убийца, – поправил Лазрес.

– Да, спасибо, я просто старалась смягчить. Лучший выход для меня – уехать.

– Ты уже это делала, Рыжая. Даже если бы тебе удалось ускользнуть, что, по-моему, сомнительно, Уилли это не обрадует, равно как и кое-кого из твоих родственников.

– Отлично. Какова альтернатива?

– Джо Блюме. – Он помахал ее телефоном. – Сообщение тебе прислали с мобильника Джо-Два-Пальца.

– Значит, убийца Уилли Спаркс еще и вор. Ты ведь это имеешь в виду? – допытывался Лазрес.

– Спаркс приехал неспроста, он уже успел соединить какие-то точки. Если я исчезну из города, все равно умру. Но в этом случае не буду единственным членом семьи, кого постигнет подобная участь, – подытожила Амейра.

Они поднялись на чердак, откуда открывался впечатляющий вид на северный лес. Амейра надеялась, что дядя не полезет за ними, но он появился из откидной дверцы.

«Он не «чувствует» комнату», – подумала она. Семейные исторические хроники утверждали, что Сара пришла сюда отточить ремесло. Одна или нет, так никто и не узнал. К сожалению, даже сегодня многое из ее жизни оставалось тайной.

Амейра знала лишь, что та наколдовывала вещи. В воздухе витал слабый аромат трав, и даже три прошедших столетия не смогли развеять запах древесного дыма.