Обрести надежду - Кэтрин Борн

Вдруг она услышала в телевизоре имя Мэтта Коннера. Платиновая блондинка с сумасшедшим загаром и белоснежными зубами докладывала с экрана:

— Мэтт Коннер, как нам сообщили, находится в коме после сегодняшних съемок трюка для нового фильма «Последний свидетель», где он снялся вместе с Фаррен Траш, съемок, обернувшихся такой трагедией. Джулия Круз была там. Джулия?..

Не веря своим глазам и ушам, Джоанна смотрела на Джулию Круз в гламурном розовом дождевике, который та почему-то напялила, несмотря на отсутствие дождя. Джулия Круз, стоя на одной из улиц в центре города, со скорбным видом говорила:

— Да, Кассандра, спасибо. На данный момент нам известно, что всего несколько часов назад Мэтт Коннер снимал здесь, на центральных улицах города, сцену, в которой он догонял на мотоцикле вертолет, стреляя в него из ракетницы. Первоначальная версия гласит, что Коннер наехал передней шиной на натянутый осветительный кабель, из-за чего тридцатипятилетний актер потерял управление мотоциклом, перелетел через руль и ударился головой о мостовую. Защитного шлема на нем не было. Прибывшая на место трагедии бригада «скорой помощи» отвезла актера в больницу Бельвю хоспитал…

— В Бельвю! — воскликнула Джоанна. — Господи, а чего уж сразу не в реку?! Сбросили бы его в Ист-Ривер!

— Бог ты мой, что это на ней надето?! — проговорил спросонок мистер Бланшар.

— А я ведь с ним была вчера вечером! — сказала Джоанна, обращаясь к телевизору, и в тоне ее прозвучало сокрушенное недоумение, свидетельствовавшее о том, что она не просто находилась в одном помещении с Мэттом Коннером. Ей срочно нужно было позвонить Донни. Он-то знает уже?

— Конечно, Мэтт Коннер известен тем, что сам выполняет все трюки, — продолжала Джулия Круз, — но в данном случае трюк не требовал присутствия актера в кадре, а еще нам сказали, что на съемочной площадке сегодня почему-то не было медперсонала, как этого требуют правила. Какое-то жуткое стечение трагических обстоятельств в центре нашего города. Кассандра?

— Спасибо, Джулия. Я добавлю еще только, что ракетница, из которой стрелял актер, была ненастоящей.

— Совершенно верно. Вместо настоящего оружия актеры используют на съемочной площадке реквизит. Очень похожий на настоящее оружие, но реквизит. К сожалению, кровь и боль Мэтта были настоящими. Кассандра?

— Еще раз спасибо вам, Джулия. Мы все теперь будем молиться за него.

— Какая глупость — выполнять трюки самому! — воскликнула Джоанна. — А зачем тогда каскадеры?!

Из палаты мистера Бланшара она бросилась в сестринскую, где был телефон. Но теперь вместо Черри там сидела Дон и опять трепалась.

— Нет, Патриция, а почему ты должна с этим мириться, а? — говорила она в трубку с видом мудрой советчицы. — Ведь ты моложе не становишься. — Она посмотрела на Джоанну и спросила: — Тебе надо что-нибудь? — За раздражением в ее голосе слышалась легкая обеспокоенность — видно, боялась, не случилось ли чего с кем-нибудь из ее пациентов.

— Не мне, мистеру Бланшару, — сухо сообщила Джоанна.

Искорки паники заметались в глазах Дон.

— Ладно, Триш, мне надо идти, — сказала Дон в трубку. — Я тебе завтра позвоню. Все, целую, пока!

Она повесила трубку и гордо продефилировала мимо Джоанны, покачивая бедрами.

Буркнув себе под нос: «Сука!» — Джоанна бросилась к аппарату и принялась дрожащими от волнения руками набирать номер Донни, оказалось, неправильно, и она начала все снова, словно в каком-то бреду. Она даже не подумала в тот момент, как сейчас поздно — почти час ночи. Наконец соединение установилось.

— Алло… — послышался в трубке сонный голос Донни.

— Это я, — сказала Джоанна. — Ты в курсе, что произошло?

— Нет, — отозвался Донни. — Ты о чем?

— А ты вообще один?

— Да, я один. А какое это вообще имеет значение?

— Мэтт Коннер!.. — сказала Джоанна, стараясь сдерживать эмоции. — Он попал в аварию. В ужасную аварию. Такую ужасную, что, может, даже не выживет.

— Да ну, брось. Чего ты мне мозги пудришь? — сказал Донни.

— Да я сама только что видела по телевизору. Была в палате у мистера Бланшара, у него там телевизор включен.

— Бог ты мой!..

— Он сам выполнял трюк, ну и разбился, — объяснила Джоанна. — Может, ты позвонишь Фаррен и сообщишь ей?

— Блин… Сам выполнял трюк. Я же говорил тебе, этот парень маленько чокнутый.

Джоанна прижимала трубку к самому уху.

— Ой, я не могу поверить!.. Мы же только-только видели его, целехонького и здорового, и вдруг нате вам… А вдруг он умрет?

— Да успокойся ты, Джо, не умрет он!

— Как жалко, что я даже не поговорила с ним тогда! — сокрушалась Джоанна, не имея при этом понятия, о чем могла бы говорить с актером. Просто ей хотелось вернуть ту последнюю ночь. — Господи, Донни, ну вот почему?.. Почему с людьми все время происходит такое дерьмо?..

9

В «Соловьях» было тихо, если не считать гудения кондиционера и музыкального автомата, игравшего «Трабл блюз» Сэма Кука. Грейс сидела в баре в полном одиночестве, попивая «Сьерра Невада» и читая книжонку по благоустройству дома. Кроме нее в баре был только один посетитель — рыболов-мексиканец, хлебавший супчик за одним из столов. При нем была удочка и снасти — видать, решил отправиться пораньше. С мостов и пирсов рыбная ловля была запрещена, поэтому за мелкой камбалой и синюшкой рыбаки выходили подальше в открытое море.

Грейс перевернула страницу с душераздирающими картинками апартаментов, которых она никогда не смогла бы себе позволить. Еще вечером ей вдруг пришло в голову, что в доме пора делать ремонт. Вот заплатят ей Черри с Джоанной за следующий месяц, и она сможет купить на эти деньги краску и новые светильники. Это для начала.

— Прошу прощения, — раздался голос у нее над головой.

Грейс оторвалась от книжки и увидела перед собой по ту сторону стойки Капитана. Под замызганным фартуком на нем была надета белая футболка.

— Прошу прощения, что беспокою, но я хочу, чтобы вы кое-что попробовали, — сказал Капитан и достал из-под стойки нераспечатанную бутылку вина, держа ее за горлышко, словно подстреленную утку.

Это было калифорнийское «Пино Нуар». Калифорнийское «Пино» считалось вещью спорной, но для красных вин из винной карты Капитана это было серьезным прорывом вперед.

— Решили усовершенствовать винный ассортимент? — спросила Грейс.

Капитан кивнул:

— Да. И краны в туалете поменял. — Похоже, идеи о ремонте становятся модными.

Капитан взял с полки давно не бывавший в употреблении винный бокал, протер его, откупорил бутылку и наполнил бокал до середины. «Звук вынимаемой пробки и бульканье вина, что может быть приятнее?» — подумала Грейс. Даже такого вина, какое подают в «Соловьях».

Она поблагодарила Капитана, а тот сказал:

— Если вам не понравится, намекните.

— Хорошо.

Грейс взяла бокал за ножку, чтобы со всей серьезностью покрутить его в руке и понюхать вино, как учил ее когда-то Гэри, но, лишь коснувшись напитка губами, поняла, что это вещь. Изысканный бархатистый вкус имел легкий оттенок черешни и пряностей.

— Да оно просто прекрасно! — воскликнула Грейс.

— Я рад, что вам понравилось, — сказал Капитан.

Грейс оглянулась по сторонам и с удивлением обнаружила, что заведение опустело — мексиканец, оказывается, ушел. Потом у нее в сумочке зазвонил телефон. Кто это может быть в такой поздний час? Грейс выудила телефон и первым делом посмотрела, кто звонит. Чумичка Кэти. Ну конечно, а кто же еще! Кэти звонила ей по меньшей мере раз в неделю, доставая всякими вопросами про пациентов — вопросами, которые вполне могла бы разрешить сама, если бы хотя бы иногда включала голову и заглядывала в истории болезни, как полагается нормальному начальнику. Грейс очень не хотелось брать трубку, но она подумала, вдруг что случилось, и решила ответить.

— Привет, Кэти, — сказала она, стараясь говорить, чтобы голос звучал устало.

— Ой, прости, я разбудила тебя?

— Да нет, все нормально, я не сплю. Что случилось?

— Ой, да чего тут только не случилось! Скажи, Грейс, ты могла бы меня выручить?

Грейс ненавидела такую постановку вопроса. Как ты можешь ответить «да», если не знаешь, чего от тебя хотят?

— А что надо сделать?

— Да в общем-то самую малость, — сказала Кэти, и это означало, что «малость» скорее всего не будет маленькой. — Ты не могла бы прийти на час раньше? К семи. Мне надо поговорить с тобой кое о чем, и разговор этот не на две минуты.

— А о чем поговорить-то?