Его невинная жертва - Валерия Иванова

– Давай, делай то, зачем пришёл сюда, – говорю хрипло, с отвращением.

Блондин хмурится и смотрит на меня, словно не может понять, о чём я говорю.

– И что же по-твоему я собрался делать?

– Унизить моих братьев. Изнасиловать меня на камеру и отправить им. Просто покончи с этим, я устала, – голос дрожит, а из уголков глаз текут горькие слёзы. – Как же я устала… Я ни в чём не виновата, но с самого рождения плачу за то, в какой семье родилась. Я никому и никогда не делала ничего плохого… И всё равно попала к тебе.

Влад приближает своё лицо вплотную к моему, мы практически соприкасаемся носами. От мужчины приятно пахнет чистотой и свежестью. И такое чувство, что только сейчас я по-настоящему вижу мужчину. Передо мной опасный хищник – жестокий, безумный… Привлекательный. Да, так и есть, и это глупо отрицать. Но во мне он вызывает лишь отвращение.

– Я не еб*** насильник. Ты думаешь, я хочу тебя трахнуть, словно последнюю шлюху на этом вонючем матрасе? Поверь, Камилла, я знаю более изощрённые способы для унижения. Ты моя пленница, никто не прикоснётся к тебе и пальцем.

Я неотрывно смотрю в лицо Туманова и не могу понять, говорит ли он правду? Но сердце, глупое сердце, бьётся, словно щенок. Внутри поселяется надежда… Может, он говорит все же правду? Какая я наивная дура, но мне хочется верить в его обещание…

– Но ты всё равно сделаешь мне больно, – прошептала я.

– Сделаю, – не отрицает мужчина.

Я зналю, что он говорит не о физической боли, о моральной.

– Ты… Ты обещаешь меня не… не…?

Я не могу закончить нормально предложение.

– Не трахать тебя?

Какая пошлость. Но я киваю.

– Если ты сама этого не захочешь.

Я вспыхиваю, и по венам тут же расползается чистая ненависть.

– Ты сказал, что насиловать меня не собираешься... А я никогда, слышишь, никогда не лягу с тобой в постель! Я лучше перережу себе глотку, – выплёвываю слова ему в лицо.

Уголок его рта дёргается в намёке на улыбку.

– Никогда не давай пустых обещаний, Камилла, – Влад отпускает мои руки и встаёт с меня.

И только сейчас я понимаю, что всё это время не могла дышать нормально. Мужчина вновь подходит к камере и начинает что-то настраивать.

– А теперь веди себя хорошо и вставай. Если ещё раз что-нибудь подобное выкинешь, то последствия тебе не понравятся.

11

Камилла

Меня до сих пор трясёт от того, что сейчас произошло… От близости мужчины, от его обещаний, от своей роли в его изощрённом плане мести… Влад поворачивается и выразительно смотрит на меня. И я понимаю, чего он от меня хочет. Встаю с матраса и на негнущихся ногах иду вперёд. Кажется, только сейчас я начинаю осознавать масштаб того, что произошло и могло бы произойти…

Взгляд против воли падает на рану на руке мужчины, которую я нанесла. Мне почему-то становится стыдно и хочется её обработать. Странное чувство, учитывая моё желание его убить.

Я снова прикрываю разорванное платье и с ненавистью смотрю на мужчину.

– Что ты от меня хочешь? – спрашиваю я.

– Как я тебе уже говорил, хочу передать привет твоим братьям

– Я не могу понять, для чего ты разорвал на мне одежду? – нет, я, конечно, понимаю, для чего он это сделал. Просто пытаюсь выиграть немножко времени.

Влад усмехается. Он понял манёвр, мне не удалось его обмануть.

– Встань перед камерой, Камилла, – приказывает мужчина.

Хочу воспротивиться, но, увидев выражение лица Влада, передумываю. Почему-то я уверена, что его терпение на исходе, и мне не стоит его злить. Если бы на его месте был кто-то другой, то моя выходка стоила бы мне, как минимум, жизни. Но почему-то я верю Владу, верю в то, что он не сделает мне больно… В физическом плане. Не знаю почему, но мне кажется, что именно физическая боль – самое ужасное, что может быть… Но очень скоро Туманов докажет мне что это не так...

– А сейчас мы запишем твоим братьям небольшой фильм. Будь хорошей девочкой, Камилла, и делай всё, что я тебе приказываю.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – спрашиваю хрипло.

– Хочу, чтобы через экран твои братья прочувствовали всю твою боль и страх. Хочу, чтобы они каждую секунду гадали, что я с тобой сделал после того, как камера выключилась.

– А если я этого не сделаю? – спрашиваю, заранее зная ответ.

– Ты будешь делать всё, что я тебе прикажу. Не заставляй меня повторять всё по несколько раз. Мне казалось, что ты умная девушка.

Лихорадочно начинаю думать, как бы передать своим братьям весточку о том, что со мной всё хорошо… Чёрт! Если бы знать, где я нахожусь.

– Мои братья очень хорошо знают меня и смогут определить, что я вру, – опускаю голову вниз, чтобы он не понял, что я тяну время и пытаюсь придумать хоть что-то.

Наступает гробовая тишина. Я слышу лишь свое тяжёлое дыхание. Вздрагиваю, когда Влад оказывается рядом и поднимает пальцем мой подбородок, заставляя смотреть на себя. Как он передвигается так бесшумно?

Смотрю в его голубые глаза, и моё сердце начинает стучать чаще. Я не знаю, с чем это связано – с адреналином у меня в крови или с его близостью.

– Ты хочешь сказать, что не боишься меня, Камилла? – спрашивает тихо, а у меня от его голоса мурашки по всему телу.

Облизываю пересохшие губы и вижу, что глаза Туманова полыхнули странным блеском, когда он проследил за этим движением.

– А ты хочешь, чтобы я тебя боялась? – спрашиваю я нагло.

Влад долго молчит. Просто смотрит на меня, а я смотрю в ответ. На его лице появляются непонятные эмоции. Но прежде, чем я успеваю их разобрать, мужчина моргает, и его лицо вновь становится непроницаемой маской.

Мучитель отходит от меня и включает запись на камере.

– Раздевайся.

Что? Может я ослышалась? Сильнее хватаюсь за остатки платья и непонимающе смотрю на Влада.

– Раздевайся, – повторяет приказ.

– Нет, – твёрдо говорю я.

– Или ты разденешься сама, или это сделаю я, – скрещивает руки на мощной груди, всем своим видом показывая, что этот приказ