Разделенный Мир - Евгений Малинин

А затем хозяин повозки взобрался на свое место и, обернувшись к окружавшим ее людям, проворчал:

– Ну что, так и будем стоять?… Дорога-то свободна, или мы на праздник уже не спешим?…

Их попутчики, будто очнувшись, засуетились, рассаживаясь по фургонам, и через минуту караван уже втягивался под кроны высоких деревьев, стоявших на опушке светлого, праздничного леса.

Дорога несколько сузилась, зажатая высокими светло-серыми стволами елей и густым подлеском. Ее бурое, извилистое полотно перерезали узловатые бугры корней. Поэтому возницы придерживали лошадей, уменьшая, насколько можно, тряску. И все-таки фургоны грохотали, скрипя и раскачиваясь, а большинство пассажиров спустились на землю, предпочитая идти пешком.

Рыжий возница, по-прежнему правивший передним фургоном, постоянно оглядывался на своих пассажиров и, видимо, очень переживал, что не может обеспечить более плавной езды. Внутри фургона Светлый Ван старался устроить лежащего магистра поудобнее.

А магистр спал. Спал, несмотря на оглушительный грохот и скрип, беспрерывную тряску и раскачивание фургона. Он снова был в абсолютной темноте, его снова убаюкивала теплая ласковая сырость, он снова еще не родился. Но теперь он знал, что в этой темноте, этом тепле и сырости можно услышать кое-что интересное, и поэтому он спал, прислушиваясь к окружающему его сну.

И он услышал. Он услышал странный монотонный голос, который бубнил не переставая, без пауз и интонаций. Этот голос не был похож ни на один из слышанных магистром голосов, и только через некоторое время он понял, что так мог бы говорить обладатель хрипловатого «прокуренного» баритона из его первого сна. А может, это был вовсе не голос, а просто размышления?

«Интересно, что это за дрянь разлеглась посередь дороги? Сроду ничего подобного не видел. Да, по-моему, и Обретшая Суть тоже. Я же видел, как она растерялась. Если бы не наш гость, ни за что не проехать. Хорошо, что Обретшая Суть сменила полную пелену на частичную, а то кто бы этой дрянью занялся? И правильно я этот камешек ему в карман засунул – он же сам хотел его подобрать, только сил не хватило. А если эта дрянь, что он в камешек запрятал, снова развернется, ему опять придется ею заняться… Да кто еще с этой дрянью справиться сможет?… И что это за дрянь?… Зачем она посреди дороги разлеглась?… Никогда такого не было… Может, она из-за этого „магистра“ здесь появилась?… Имя-то какое странное – „магистр“, словно он из неведомой земли явился. И про наши обычаи ничего не знает… Сам вопрос едет задавать, и не знает, что вопрос задавать надо… А как Обретшая Суть с ним нянчится… Скорей бы этот лес кончался, а то эта тряска из нашего „магистра“ остаток сил вытряхнет. И что это за дрянь посередь дороги разлеглась?…»

Голос продолжал что-то бормотать, но Лисий Хвост уже не слушал. Его сон прервался размышлениями. Он вдруг понял, что именно во сне может спокойно все обдумать, не беспокоясь, что его прервут или отвлекут.

Значит, так! После перехода он оказался в совершенно реальном мире. По крайней мере в этом он точно уверен. До встречи с «разбойничками» его окружала действительность без какого-либо изъяна. Первый признак морока он обнаружил при встрече с тем бородатым мужиком, который оказался предводителем шайки и прозывался Кудлатый Хват. Там он сразу увидел трещину и опознал морок. Но ведь он с этим мороком быстро разделался! Не было ни Кудлатого Хвата, ни четверых душегубов, так, одно наваждение. И нес это Наваждение, сам того не зная, белокурый паренек, ставший его спутником. До города они дошли в совершенно реальном мире. Разве что всадники… Ведь всадники-то были без седел! Какая ж верховая езда без седла!… Потом постоялый двор. Хозяин оглушительно орал, в этом нет никакого сомнения, он отлично слышал эти вопли. А потом и этот гоблин, и его попутчик заявили, будто ему послышалось, и разговаривать стали нормально… Только ему не послышалось! Но он же не обнаружил никакой трещинки… Или наваждение было настолько искусным, что ему было не под силу разобраться?… Ну, это вряд ли!… Он все-таки магистр, и в наваждениях собаку съел!… А эта дрянь на дороге! Это ведь точно не морок. Это скорее ловушка… или даже откровенный перехват… Перехват кого?… Перехват его!… Но кто знал, что он окажется в этом Мире, на Дороге к Тань-Шао? Кто?!

А может, не надо себя накручивать? Лучше спокойно разобраться, что происходит. В конце концов, он направляется туда, куда ему надо, и если с ним кто-то играет в непонятные игры, рано или поздно ему придется объяснить правила игры. Или же он будет играть по своим правилам, и тогда…

И тогда магистр проснулся.

Фургон катился по мягкой дорожной пыли среди полей и лугов предгорий. Лес, куда их не пускала ловушка, давно остался позади. Вокруг стояла тишина, и лишь иногда легкий скрип колеса или позвякивание сбруи нарушало ее. Магистр открыл глаза и увидел над собой высокое голубое небо с легкими белыми облачками в вышине, перечерченное четырьмя черными полосками каркаса снятого тента. По тому, как высокие облака были подкрашены розовым, он понял, что дело идет к вечеру. Он чувствовал себя отдохнувшим и бодрым.

«А ведь я проспал почти весь день!» – подумал он. Потянувшись, Лисий Хвост сел и огляделся. Их фургон по-прежнему двигался первым. Светлый Ван сидел рядом с возницей и о чем-то тихо с ним переговаривался. Их разговор совершенно не нарушал окружающую тишину. Остальные три фургона каравана растянулись длинной цепочкой, так, чтобы пыль, поднятая передним фургоном, не слишком досаждала следующим. Солнце действительно висело уже достаточно низко над горизонтом, освещая окружающую равнину косыми розоватыми лучами. Но самое главное, буквально в нескольких километрах от каравана вставали передовые отроги гор, к которым так стремился Лисий Хвост. Прижавшись к ним, на опушке небольшой рощицы стояла темная громада окруженного стеной монастыря.

То, что это монастырь, а не какая-нибудь крепость местного феодала, Лисий Хвост понял сразу, как и то, что караван направляется именно к этому монастырю. Значит, скоро он наконец познакомится с людьми, познающими Суть. И не важно, что, по словам его спутника, в нижних монастырях «разрабатывали только отдельные части учения», главное, эти люди были приобщены к Знанию. А значит, можно было выяснить хотя бы общие черты этого Знания.

В этот момент пересевший вперед Светлый Ван оглянулся и, увидев проснувшегося магистра, улыбнулся.

– Отдохнул, святой отец?

– Да, вполне. Можно еще с одной тучкой разобраться, – улыбнулся в ответ магистр, натягивая на голову капюшон своей хламиды.

– Ты, учитель, и так теперь станешь полубогом или по меньшей мере национальным героем. Я представляю, что будут рассказывать очевидцы о твоем волшебстве, когда вернутся по домам. – Ван кивнул в сторону следовавших за ними фургонов, а затем, опустив глаза, добавил: – А помощник твой, так тот вообще всех поразил!…