Предсказание - Кристина Стайл

Старик осторожно подставил руки под лезвие и слегка коснулся его. Оно осыпалось в сухие ладони горсткой пепла. Ниун вздрогнул и вопросительно посмотрел на колдуна.

—　Вот видишь, неразумный? — 　усмехнулся Покран. — 　Даже такое необыкновенное лезвие не выдержало столь сильного колдовства, а ты хотел подсунуть мне никчемную железку. Она бы развалилась от одной смеси.

Кузнец шумно сглотнул и проговорил вдруг севшим голосом:

—　Отец, я ничего не понял из увиденного.

—　Немудрено. Я ведь говорил, что у тебя ума не больше, чем у бабы.

—　Ты обещал объяснить.

Покран отнес пепел к столу, высыпал его в плошку и заговорил:

—　Не знаю, понравятся ли тебе мои слова, а впрочем, это и не важно. Не в наших силах изменить судьбу, предначертанную Богами, а особенно Кромом —　суровым и неумолимым. Твой сын будет необыкновенным человеком. Он не станет продолжать твое дело. Ты последний кузнец в роду. Он будет воином. Великим воином. Но не сразу. Ему придется пройти и неволю, и скитания. Он познает беды и лишения, но и побед одержит немало. Твой сын выступит против демонов и одолеет их. Твой сын осмелится противостоять Богам и останется жив. Он не будет созидать, как ты.

Его стезя —　разрушение. Его стихия —　кровавые битвы. Ему придется долго искать свой единственно верный путь, но в конце концов он отыщет его. И только выдержав все испытания, он поднимется на вершину. В конце жизненного пути его ожидает трон великой державы. Таково его предназначение —　подняться с самого низа на самый верх, сменить ошейник раба на царский венец.

—　Раба? — 　встрепенулся Ниун. — 　Ты сказал… Раба?

—　Ему придется испытать и это. Но недолго. Страсть к свободе, воля к победе —　эти качества будут у него главными.

Великая судьба. Сейчас я могу сказать тебе. У меня было видение, что в мир придет великий воин, который сумеет одолеть Силы Зла. Я долго ждал его. Я не мог отправиться на Серые Равнины, пока не узнаю, что появился на свет человек, который будет защищать людей, который встанет с оружием на сторону Добра. Теперь я спокоен. Этот человек —　твой сын.

—　Послушай, отец…

—　Все. Я устал. Больше мне нечего сказать, Уходите.

Маев молча коснулась руки мужа, они поднялись с лавки и медленно направились к выходу. На пороге Ниун обернулся:

—　Спасибо тебе, отец.

Покрал лишь кивнул в ответ и указал пальцем на дверь.

Ниун и Маев не спеша возвращались домой. Они не разговаривали, ибо слишком сильным было потрясение от всего услышанного и увиденного ими. Маев, прислушиваясь, как ворочается в утробе ее сын, размышляла о том, что, пожалуй, ей понравилось предсказание. Конечно, ошейник раба —　это ужасно.

Любой киммериец согласился бы лучше умереть, чем стать рабом. Но старик сказал, что это ненадолго, что стремление к свободе у их сына будет столь велико, что он скинет оковы. Зато он станет королем. Королем? Даже страшно подумать, что ее сын, внук деревенского кузнеца, взойдет на трон. А ее, Маев, внуки будут принцами. Это не укладывалось в ее голове, и она не выдержала и нарушила молчание:

—　Представляешь, Ниун, он будет королем!

—　Эка невидаль —　король, — 　огрызнулся ее муж. — 　По мне, так уж пусть бы лучше он стал кузнецом.