VII Всероссийская научно-практическая и научно-методическая конференция «Конфликты в социальной сфере», 15–16 марта 2013 года - Коллектив авторов

Парадокс российского бизнеса состоит в том, что этичность или неэтичность тех или иных поступков не определяется личностным выбором. Этичность самого субъекта не гарантирует этичности бизнеса в России. Он молод и сложно устроен. Новизна явления создает необходимость поиска оптимальных стратегий в имеющихся условиях конкуренции. Лишь устойчивость и стабильность бизнеса позволят разрешить этический парадокс российского бизнеса. [7, 20].

В качестве рекомендаций по оптимизации отношений между бизнес-элитой, населением и государством в лице властных структур можно предложить следующее: федеральным властям необходимо продолжать политику «равноудаления олигархов» от власти, сосредоточившись не на отдельных персонах предпринимательской элиты, а действуя в рамках законодательства. Требуется пересмотр результатов залоговых аукционов, но не всей приватизации, что чревато бегством капитала за рубеж. Необходимо введение прогрессивного налога на прибыль и возврат к практике, существовавшей до 2002 г., позволяющей коммерческим организациям отчислять средства (до 3 % от прибыли, не облагаемые налогом) на благотворительные цели. Требуется создание законов стимулирующих создание новых рабочих мест. Необходим пересмотр антимонопольного законодательства.

Бизнес-элите следует большее внимание уделить социальным вопросам, в первую очередь, созданию новых рабочих мест и, прежде всего, выполнению социальных гарантий перед своими работниками. Лидерам предпринимательского сообщества необходимо принимать активное участие в создании различных ассоциаций деловых кругов, в частности цивилизованных форм лоббистских организаций и политических партий, отстаивающих интересы бизнесменов.

1. Социальная ответственность бизнеса // Режим доступа: http://www.tsair.ru/ru/projects.html

2. Капитаны бизнеса: известность и репутация // Режим доступа: http://bd.fom.ru/report/map/of062427

3. Крупный бизнес и люди // Режим доступа: http://wciom.ru/zh/print_q.php?s_id=19&q_id=1574&date=15.07.2004

4. Тузиков, А.Р. Перспективы инновационного развития сквозь призму оценок населения (на примере Республики Татарстан // Вестник Казанского технологического университета. – № 4. –2010. – С. 267-276.

5. Ходорковский, М. Кризис либерализма в России // Ведомости. – 2004. – № 52. – 29 марта.

6. Смирнов, А. Экономика России в призме независимой экспертизы // Экономика и жизнь. – 1997. – № 12. – С.9-15.

7. Бабаева, Л.В. Семь мифов о российской бизнес-элите / Л.В. Бабаева, А.Е. Чирикова // Бизнес и политика. – 2009. – № 12. – С.17-22.

8. Сергеева, З.Х. Дерегулирование и реструктуризация в нефтяной промышленности: от региональной матричной структуры к «самообучающейся организации», создателю инноваций. (На примере корпорации Royal Dutch/Sheel Group of Companies) // Вестник Казанского технологического университета. – № 4. – 2012. – С. 115-125.

Современный мировой экономический кризис и трудовой конфликт

Современный мировой и глобальный финансово-экономический кризис можно и необходимо рассматривать как многохарактерный и имеющий множество субъектов глобальный конфликт. Любой экономический кризис, проводя к росту безработицы, снижению заработной платы и т.д., порождает значительное число разнообразных трудовых конфликтов, тем самым актуализирует вопросы о их причинах, субъектах.

Авторы, исходя из ресурсной концепции природы трудового конфликта В. Шаленко [1, 247-249], уже обращались к рассматриваемой проблеме [2, 244-249] и предложили свою гипотезу в форме построения модели протекания современных трудовых конфликтов в Европе (ЕС). В частности, с их точки зрения, данные конфликты имели несколько этапов своего развития. Эта работа завершалась неопределенно и вопросом – «Четвертый этап?» [2, 249]. Собственно, под этим подразумевалось несколько вопросов: когда, каким будет и, если будет, следующий этап мирового или регионального трудового конфликта (в указанном в работе смысле)? Вероятно, можно сказать, что он наступил. Следует подчеркнуть, что излагаемое есть лишь некая гипотеза в форме модели, некой схемы, которые не будут точно соответствовать конкретным процессам, протекающим в кризисных странах.

Четвертый этап. Этот этап имеет ряд специфических особенностей и весьма противоречив. Несмотря на углубление кризиса (в Испании, например, уровень безработицы вырос с 20 % летом 2010 г. до 25 % в конце 2012 г.) во многих странах стала проявляться некоторая «усталость» от протестных действий и определенная пассивность масс. Отчасти возникло некое противоречивое, парадоксальное и «замороженное» состояние. С одной стороны, массы активно выступали против политики «антикризисных действий» своих правительств, реализующих все более жесткие меры экономии в бюджетной сфере, они были не удовлетворены их работой и не доверяли законодательным органам. Так, по результатам международного социологического исследования, в проведении которого принял участие и Институт социологии НАН Украины, степень удовлетворенности населения работой правительств своих стран резко снизилась. Например, в Греции с 4,53 баллов (максимальная удовлетворенность – 10 баллов, минимальная – 0) в 2005 г. до 1,82 балла в 2011 г.; соответственно в Испании с 5,11 до 2,96; во Франции с 4,23 до 3,53 [3, 19]. Уровень доверия законодательным органам снизился, соответственно, в Греции с 4,69 баллов до 2,04, в Испании с 5,09 до 4,29, во Франции с 4,27 до 4,15 балла [3, 20]. С другой стороны, массы де-факто поддерживали эти правительства и законодательные органы своих стран. Наиболее яркий пример – Греция. На парламентских выборах в этой стране 6 мая и 17 июня 2012 г. «проевропейская» партия «Новая демократия» дважды получала большинство: 19 % и 29,7 % голосов, в то время как коалиция левых сил СИРИЗА соответственно – 17 % и 26,9 %. Как считает один из авторов украинской аналитической газеты «Зеркало недели» А.Коваль, «избиратели в Греции, несмотря на общее неудовлетворение политикой «жесткой экономии», не воспользовались шансом изменить политический ландшафт страны» [4].

К важнейшим особенностям этого периода следует отнести:

А) Феномен самодеятельности и самоорганизации некоторой части отдельных социальных групп населения, проявившийся в разных формах, которые, можно считать, и разными формами трудового конфликта.

Во-первых, на Западе возник целый ряд близких между собой «новых» социальных «движений». На истоки и причины их формирования существуют разные точки зрения. Одни исследователи указывают на их «подобие» движению антиглобалистов, в некоторых средствах массовой информации упоминается их связь с Соросом, который прямо и публично поддержал движение «Оккупируй (Захвати) Уолл–стрит». Эти движения применяют для мобилизации своих сторонников и проведения конкретных акций протеста подобные средства и методы, ранее используемые участниками различных «цветочных революций», «арабской весны» и т.д. Основным их субъектом является молодежь, особенно студенты.

Одним из первых таких движений на Западе можно считать движение «Поколение в нищете», организовавшее массовые манифестации (до восьми тысяч участников) в португальском городе Фару в марте 2011 г.

Однако, большую известность получило «Движение 15 мая» («Движение 15М»). Оно весьма аморфно, не имеет четкой организации, структуры, руководства, вероятно и поэтому во многих средствах массовой информации его еще идентифицируют как движение «Настоящая демократия СЕЙЧАС!» или в целом как движение Indignados – «Возмущенные». Правда, в СМИ присутствуют и определения движения как «недовольных», «непокорных». Вероятно, правильнее было бы называть это движение или группу движений «Движением 15 мая», так как исходной, де-факто, датой его возникновения является 15 мая 2011 г. В этот день в преддверии выборов в местные органы власти в Испании прошли акции протеста против растущей безработицы и мер жесткой экономии (трудовой конфликт). В Мадриде участники манифестации мирным маршем прошли по центральной улице города, этим блокировав движение в его центре. Полиция, используя дубинки, стала разгонять собравшихся. Ряд протестующих был ранен или задержан. В ответ на другой день манифестанты развернули на главной площади Мадрида палаточный городок. Свои призывы присоединиться к ним они распространяли в интернете через социальные сети. Их основными требованиями были – рабочие места (трудовой конфликт), решение жилищной проблемы, реформа избирательного законодательства. В городке развернулась «работа по изучению общественного мнения горожан о том, что их действительно беспокоит, какие проблемы, по их мнению, должны в первую очередь заботить политиков. Свои «рекомендации» властям активисты вывешивали на больших плакатах, которые крепились на фасадах домов, станциях метро. Форма данных стихийных собраний и живого обсуждения прямо на улице стала настолько популярной, что посиделки на Пуэрта дель Соль стали круглосуточными. За молодежью сюда потянулись более зрелые испанцы, которые уверовали, что их голос из мегафона над площадью более значим, чем крестик в избирательном бюллетене. Здесь каждый мог высказаться о насущном» [5, 5]. Летом 2011 г. «возмущенные» стали активными участниками и стимуляторами целого ряда массовых акций протеста в Испании. Например, массовых демонстраций в Мадриде (по некоторым данным – 150 тысяч, по данным полиции – 40), Барселоне (соответственно, 270 и 50 тысяч). Они выступили организаторами шести колонн протестующих против безработицы, роста цен, которые из разных точек прошли по Испании пешком к Мадриду. В июле 2011 г. «возмущенные», как утверждает украинская газета «День», «организовали марш протеста в Брюссель» [6, 3].