Воздушные мытарства, или Экзамен, которого нельзя избежать - протоиерей Олег Стеняев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Душа раба, которого изнурял и бил его господин, оказалась в безнадежном положении. Актом самоубийства несчастный перечеркнул для себя возможность что-либо изменить в своей жизни в лучшую сторону. Преподобный Исидор Пелусиот учит о самоубийстве: «Насильно разлучающий душу с телом будет ли прощен? Таковых древние и после смерти признавали проклятыми и бесславными, даже руку самоубийцы, отрубив, погребали отдельно и вдали от прочего тела, почитая недостойным, как послужившей убийству, воздавать ей ту же с остальным телом честь. Если же рука и по смерти подвергаема была наказанию людьми, то получит ли какое помилование душа, подвигнувшая и руку?»[46]
Но, без сомнения, господин, доведший своего раба до самоубийства, последует за ним в ад. Сказано: А если кто ударит раба своего, или служанку свою палкой, и они умрут под рукою его, то он должен быть наказан; но если они день или два дня переживут, то не должно наказывать его[47], ибо это его серебро[48] (Исх. 21, 20).
Последний случай самый тяжелый: «Не дошли они и до четвертого мытарства, как бесы отняли из рук святых ангелов ту душу и с поруганием бросили в бездну. Это была душа одного клирика церкви святого Елевферия; этот клирик постоянно прогневлял Бога блудом, чародейством и разбоем, умер же он внезапно, без покаяния». За пренебрежение к исповеди сей нечестивиц и умер без покаяния.
Митрополит Московский Макарий в «Православно-догматическом богословии» пишет: «Такое непрерывное, всегдашнее и повсеместное употребление в Церкви учения о мытарствах, особенно же между учителями IV века, непререкаемо свидетельствует, что оно передано им от учителей предшествовавших веков и основывается на предании апостольском»[49].
Размышляя о трудностях текстуального понимания писаний о мытарствах, митрополит Макарий писал: «Дóлжно, однако, заметить, что как вообще в изображении предметов мира духовного для нас, облеченных плотью, неизбежны черты, более или менее чувственные, человекообразные, так, в частности, неизбежно допущены они в подробном учении о мытарствах, которые проходит человеческая душа по разлучении с телом. А потому надобно твердо помнить наставление, какое сделал ангел преподобному Макарию Александрийскому, едва только начинал речь о мытарствах: “Земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных”. Надобно представлять мытарства не в смысле грубом, чувственном, а сколько для нас возможно в смысле духовном и не привязываться к частностям, которые у разных писателей и в разных сказаниях самой Церкви, при единстве основной мысли о мытарствах, представляются различными»[50].
Почему некоторые святые отцы веровали в апокатастасис и другие ложные представления о загробной жизни?
Напомню, апокатастасис (ἀποκατάστασις) – учение о всеобщем спасении. Действительно, некоторые святые отцы придерживались этого учения, осужденного на II Константинопольском (V Вселенском) Соборе 553 года.
Попытаемся понять, почему некоторые отцы Церкви, такие как Григорий Нисский, проповедовали эту ересь и почему они сами не были объявлены еретиками.
Прежде всего, еретиком считается не тот, кто высказывает еретические мнения, но тот, кто по обличении в заблуждении со стороны Христовой Церкви проявляет упорство в ереси и не прекращает ее распространение.
Отход от истины происходит тогда, когда предание не поверяют Писанием и за Священное Предание принимают или теологумен (частное богословское мнение), или откровенную ересь[51].
В Новом Завете сказано: Как новорожденные младенцы, возлюбúте чистое словесное молоко (1 Пет. 2, 2). Почему Библия сравнивается с молоком? Потому что младенец не ест хлеба, младенец не ест мяса, младенец ничего вообще, кроме молока, не употребляет в пищу. И святые отцы отлично понимали разницу между Священным Писанием и всеми прочими писаниями, в том числе и своими собственными. Например, блаженный Августин предупреждал: «Только эти книги Библии называются каноническими столь достославно, что мы веруем: авторы их ни в чем не погрешили против истины. Что же до прочих писателей, труды коих мне довелось читать, то, полагаю, не всё в их трудах истина, ведь какой бы они ни достигли учености и святости, это все равно их собственное писание и помышление»[52].
Святой праведный Иоанн Кронштадтский еще более категорично высказывался по этому вопросу: «Священное Писание – вот область Ума, Слова и Духа – Бога Троицы: в нем Он проявляется ясно: Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь (Ин. 6, 63), – сказал Господь; писания святых отцов – вот опять выражение Мысли, Слова и Духа ипостасных с большим уже участием самого человеческого духа; писания обыкновенных светских людей – вот проявление падшего человеческого духа с его греховными привязанностями, привычками, страстями»[53].
Поэтому когда говорится о молоке, то мы сразу представляем белизну молока. Чистоту – потому что слово Божие никогда не изрекалось по воле человеческой, но изрекали его мужи Божии, будучи движимы Духом Святым, – так сказано в Писании. И мы признаём особую святость Библии, книг Нового и Ветхого Завета; это есть слово Божие, это есть Священное Писание!
Отцы высказывали иногда такие теологумены, с которыми мы не можем согласиться. Например, некоторые отцы молились о спасении злых духов, диавола (святитель Григорий Нисский).
Наиболее ясное отношение Церкви к этой проблеме выразил преподобный Варсонофий Великий. Обратимся к книге, озаглавленной «Преподобных отцов Варсонофия Великого и Иоанна руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников»:
«Вопрос 610. …Говорит [святитель Григорий Нисский], что мучение будет смягчено и окончится. Итак, скажи, отец мой, почему такой человек не говорит справедливо, как прилично было бы мужу святому, сподобившемуся беседовать по [внушению] Духа Святаго. Также и о рае некоторые отцы и учители не согласны между собою… И в других главах Писания можно найти некоторое разногласие. Просим тебя, владыко, объясни нам сие…»
Ответ Варсонофия: «Итак, послушайте, что Бог открыл мне за три дня до того, как вы написали мне свой вопрос… Не думайте, чтобы люди, хотя и святые, могли совершенно постигнуть все глубины Божии; ибо апостол говорит: отчасти разумеваем и отчасти пророчествуем (1 Кор. 13, 9)… Святые, сделавшись учителями, или сами собою, или принуждаемые к тому другими людьми, весьма преуспели, превзошли своих учителей и, получив утверждение свыше, изложили новое учение, но вместе с тем сохранили и то, что приняли от прежних учителей своих, то есть учение неправое. Преуспев впоследствии и сделавшись учителями духовными, они не помолились Богу, чтобы Он открыл им относительно первых их
