Урок - Эдвин Поляновский

Обиделся на Исонову даже Иван Павлович Шалыгин, работник и человек честный: «Весь коллектив запятнан». Как же можно было, Иван Павлович, не заметить тех строк, которыми статья Неоновой заканчивается: «Я знаю, что в 11-м парке большинство прекрасных работников, людей, поистине влюбленных в свое дело, принципиальных, не мирящихся с недостатками. И надеюсь, что с их помощью, с помощью общественности предприятия, в котором работает мой муж Анатолий Скобелев, будет наведен порядок там, где его пока нет».

..Неоновой на собрании выступить не дали. Когда она встала и попросила слова, первые дна ряда, где сидело руководство, дружно поднялись и пошли к выходу.

Исонова направилась к начальнику парка В. Салтыкову.

– Что вы здесь делаете у нас? – спросил он.– Нам неинтересно вас слушать, потому и не дали вам слово. Мне некогда, покиньте кабинет.

– Но я – депутат, и вопрос я подняла далеко не личный, не семейный.

– Хватит,– сказал Салтыков,– мы вас наслушались, начитались.– И показал рукой на дверь.

Весь разговор происходил стоя.

Не мешало бы руководителю предприятия знать положения Закона СССР о статусе народных депутатов. Хотя бы вот это: «Лица, препятствующие депутату в осуществлении его полномочий или посягающие на честь и достоинство депутата как представителя государственной вмети, несут ответственность в соответствии с законом».

Вячеслав Владимирович Салтыков рассказывал мне о том, что у парка прекрасные производственные площади, великолепная техническая оснащенность. Линия диагностики, стенд для испытания двигателей Экскурсии к ним в парк идут одна за другой. Но мне хотелось говорить конкретно о конкретных фактах.

– Скажите,– говорил я начальнику парка,– вас, как руководителя, что больше интересует: степень родства Исононой и Скобелева или справедливость критики?

– Ну что вы, конечно, дело прежде всего! Но... ведь действительно странно, а? Он – Скобелев, а она почему-то Исонова.

Салтыков полез в ящик стола, достал какие-то бумаги.

– Вот, полюбуйтесь. Вот на кого опирается Исонова. Они вроде как подтверждают факты. За нее то есть. А у самих – нарушения...

Начальник парка сделал паузу, открыл ящик и достал еще документы:

– А вот вам и Скобелев... Тоже, я вам скажу, не без греха. Нарушения – видите, опоздания на линии, плохой уход за автобусом. Нет, я знаю, хвалят его, а все-таки...

– Все-таки,– говорю,– вы бы, Вячеслав Владимирович, ответ-то редакции направили бы конкретный, по фактам. Времени-то прошло сколько!

– А мы отправили...

Через два дня после нашего разговора ответ в редакцию пришел. Странный, надо сказать, ответ. Газета писала о поборах в парке, а в ответ: «В нашем парке построена линия диагностики». Газета рассказывала, как водители стерегут свои машины, чтобы их не «растащили» по деталям. А в ответе: «Для улучшения обслуживания автобусов внедрены безмоторная установка для про верки карбюраторов и стенды для испытания коробок передач и двигателей». Самое главное – отдельным абзацем: «За период работы в парке водитель Скобелев имел нарушения трудовой и линейной дисциплины, а также систематические повышенные разрывы между привезенной выручкой и оторванными билетами».

Был хорошим, стал вдруг посредственным – и, наконец, подозрение в нечистоплотности.

– Как же так, Владимир Иванович,– спросил я начальника колонны,– ведь вы, непосредственный начальник Скобелева, хвалили его редактору газеты? Назвали победителем конкурса за безопасность движения?

– Это я так... только по телефону сказал. А потом еще раз в список посмотрел – нет его среди победителей.

Случилось, однако, так, что в момент нашего разговора в диспетчерской не догадались (или не успели?) снять старый красочный плакат, где были обозначены победители соцсоревнования и победители конкурса-соревнования за безопасность движения. Черным по белому стояла фамилия Скобелева. Плакат этот я увидел. Позвонил Красикову.

Пауза была долгой.

«Где он висел?» – дважды переспросил начальник колонны. «В диспетчерской».– «В какой... диспетчерской?» – «Да в диспетчерской же».– «Та-ак».

На другой день уже он звонил мне:

– Я опять посмотрел списки. Действительно, он есть там. Победитель. И мы его обязательно наградим. Он работник-то действительно добросовестный...

Вспоминая ответ «треугольника» во главе с Салтыковым, я думал о том, насколько простой официальный документ может характеризовать его составителей.

Но как же факты, факты-то подтвердились? Признаться, претрудным это оказалось делом – добывать факты. «Какое воровство авточастей, что вы?» – говорит Крючков. Рассказываю, как, например, у того же Скобелева с напарником на рабочем ящике перепилили замок и украли зеркала, ключи.

– Но ведь мы с этим боремся.

– Например.

– Например, когда из кассовых аппаратов деньги берут, мы в милицию сообщаем. А они нам дело на товарищеский суд возвращают: меньше десяти рублей, поэтому.

– Так у вас, значит, в парке еще и кассы взламывают?..

Спохватился Крючков, молчит.

По путевым листам получается, что не так уж много Скобелев и перерабатывает, ремонта у него мало. «У нас есть книга учета механического состояния,– говорит начальник парка.– Вот она, пожалуйста».

Что – книга, предоставим слово водителям.

Александр Кондратов: «Я заявку в книгу дал, составили акт. Потом бегаю за слесарями, ищу. «У нас,– говорят,– еще другие машины». Я – к Сахарову, мастеру заявочного ремонта. Тот привел слесарей. Потом ушел – и слесаря разбежались. Я – к Александрову, начальнику колонны. Александров стоял – они работали, Александров ушел – слесаря разбежались. «У нас другие машины!» Я – к Крючкову...»

Андрей Сорокатый: «У меня был большой износ резины передних колес. Написал заявку, сделали ремонт. Два круга дал – начинает водить, смотрю – тяп-ляп сделали... Слесари, знаете, иногда и не просят, сами даем. Нам ведь деньги идут, когда колеса крутятся. Или сами возимся, ремонтируем».

Водитель В. Цветков написал письмо в ту же газету «За отличный рейс»: «С 5 по 9 февраля мой автобус находился в ожидании ремонта. 9-го я наконец загнал машину в ремонтную зону. А 12-го, придя на работу, обнаружил, что в автобусе сняты: насос гидроусилителя руля, регулятор давления воздуха, карбюратор, ремни вентилятора, шкив воздушного насоса... Я заболел, а через 6 дней после выхода на работу увидел, что к ремонту так и не приступали, а с автобуса за это время сняли еще регулятор уровня пола, теплообменник, педали акселератора и тормоза, стеклоподъемник и кран открывания дверей... Начальник колонны сказал мне, чтобы я комплектовал автобус для отправки в капитальный ремонт, то есть добывал и ставил на место то, что было снято (украдено). А за это время до комплектовки были сняты еще поручни, приборы, частично электропроводка... Скомплектован двигатель, я заболел, так как работал на морозе (в ремонтной зоне место не дали) без теплой спецодежды. 10 апреля я вышел на работу после болезни и обнаружил, что то, что мной с таким трудом было собрано, снова разграблено... Мне раньше намекали кузовщики, что если я буду платить им наличными, то машина быстро будет восстановлена, а если нет, то она простоит в ремонтной зоне не меньше двух месяцев... В итоге я подал заявление на увольнение».

Конечно, Вячеслав Владимирович Салтыков и против Кондратова, и Сорокатого, и Цветкова может найти какие-то улики. Но надо ли? Тем более что совсем недавно газета «За отличный рейс» получила письмо, которое подписали более двадцати водителей: «Статью считаем правильной и своевременной. Все изложенные недостатки действительно существуют, но так как в парке зажимается всякая критика, мы просто считаем нецелесообразным обращаться к руководству Гуменников, Нивертдинов, Демиденко» и т. д.

Сколько мы ни говорили, ни один сигнал, ни один факт врасплох начальника парка не застал, на любой вопрос ответ был готов тотчас.

– Сесть депутату не предложил? Так я ж и сам стоял. Если б я сидел, а она стояла...

– Мальчишку за водкой посылали? Так это ж, кажется, не наши послали, там у нас по договору работают... Они.

Вот и еще, говорю, одна газета вас пропечатала – «Московская правда» от 18 мая. На странице социалистического соревнования внизу отстающие предприятия указаны, среди транспортных одно, худшее, указали – ваше.

– Ну и что с того? А до этого последним был 10-й парк, а не мы...

В 11-й автобусный парк два входа. Один – главный, через который идут и въезжают официальные гости, многочисленные делегации. Здесь сразу можно увидеть и просторные производственные площади, и линию диагностики, новенькие, с иголочки «мерседесы» и «Икарусы».

А есть второй вход – с тыла. Ориентир – магазин № 53 Ленинградского райпищеторга: барачного типа здание с пристройкой для винно-водочного отдела. Отсюда в парк пройти совсем просто. Из магазина один за другим выходят люди в рабочей Одежде, за любым – пристраивайся и иди. Дорога ведет через березовый прекрасный лесок, мимо детских качалок и грибков, здесь как раз, в десяти шагах от автопаркового забора из железных прутьев, рассаживаются любители выпить.