История Византийской империи. Том 1 - Федор Успенский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По отношению к археологическим памятникам Византии русское правительство приняло весьма важную меру учреждением в Константинополе археологического института, ближайшею целью занятий которого поставило изучение христианских археологических памятников в пределах бывшей Византийской, ныне Турецкой империи. В изданных им в настоящее время 15 томах «Известий Р. А. института в Константинополе» можно видеть, какой богатый и интересный материал открывается для русской науки на Востоке. Что же касается практической постановки изучения Византии и популяризации византийской истории среди большой публики, в этом отношении сделано весьма мало. И трудно ожидать, чтобы в ближайшем будущем изменились к лучшему неблагоприятные обстоятельства. У нас нет научной византийской школы и, по-видимому, глохнут и византийские традиции.
По отношению к оставленному Византией наследству мы напрасно стали бы себя обманывать, что в нашей воле уклониться от деятельной роли в ликвидации дел по этому наследству. Хотя вообще от наследника зависит принимать наследство или отказаться, но роль России в «Восточном вопросе» завещана историей и не может быть изменена по произволу, если только какое-либо непредвиденное потрясение не даст нам способности забвения и не отшибет память о том, чем мы жили, к чему стремились и от чего страдали.
Вопрос о начале «византинизма» как культурного термина, вошедшего в образование Византийской империи, не может в точности совпадать с проблемой о начале истории Византии.
Из рассмотрения внешних фактов и внутренних отношений можно приходить к определенному выводу, что Восточная империя обнаруживает выразительный характер византинизма к началу VIII в. Что же касается исходных моментов, то хронологически указать их появление весьма трудно. Подобно тому как возможны колебания по разграничению древней истории от средневековой, еще с большими сомнениями следует относиться к попыткам характеризовать те или иные явления исторической жизни, как облеченные византинизмом, или как лишенные характера византинизма. В смысле объема и содержания исторического материала сюда должны быть отнесены факты, подготовляющие византинизм и характерные для эпохи византийской истории, хотя бы хронологически они входили в цветущую пору древней римской истории. Тот же самый этнографический переворот, как на Западе был могущественным деятелем при переходе от древней истории к средней, постепенно происходил и на Востоке, претворяя греко-римские учреждения в византийские. В борьбе с готами, гуннами, аварами и славянами Восточная империя усвоила себе существенные элементы византинизма. Таким же организующим свойством для византинизма было христианство в том его проявлении, которое заключается в восточном православии. Здесь византинизм сказался в постепенном сосредоточении православия в эллинском племени и в отделении от господствующей Церкви Египта. Сирии, Армении; рядом с этим шли притязания константинопольского патриархата и принятие им титула Вселенский. Из этих общих указаний можно понять, что для историка не совсем легко определить дату, с которой он должен начать изложение своего предмета. Действительно, точка отправления для истории Византии заключается не в хронологических рамках, а в новой группировке фактов и в новых настроениях, какие намечаются у исторических деятелей. Самая существенная черта, которою резко отделяется древность от средневекового мировоззрения, и которою открывается византинизм, заключается, по нашему мнению, в иммиграции варваров в империю и в культурном и религиозном кризисе III–IV вв. Мы, таким образом, отправляемся в изложении византийской истории не от определенной даты, а от истории образующих византинизм составных элементов.
Глава II
Культурный и религиозный кризис в Римской империи, Иммиграция варваров. Перенесение столицы в Константинополь
Когда Константин Великий избирал незначительную в то время Византию своей столицей, этим актом он решил также вопрос об отделении Запада от Востока; в то же время этим намечались новые пути дальнейшего исторического развития для Западной и Восточной империй. Хотя ближайшие преемники Константина пытались некоторое время направлять к одной цели политику Востока и Запада, но уже со времени Аркадия и Гонория, т.е. с 395 г., Западная и Восточная империи не соединялись более под властью одного императора, но та и другая пошли своим собственным путем и испытывали различные судьбы. Путь, которым шла Западная империя до 476 г., обозначается внешними поражениями, внутренними бедствиями и смутами, приведшими империю на край погибели. Основанная Константином столица на Босфоре довольно успешно выдержала удары, под которыми пал мировластительный Рим, и дала – правда, довольно странный и мало еще понятный, но все же весьма интересный по своей живучести – политический организм, называемый Восточной или Византийской империей.
Наиболее важная для историка проблема в рассуждении Восточной империи заключается в том, что она так же была разъедаема теми же язвами, как и Западная империя, и что удары, под которыми пал Рим, не щадили и столицы Константина. В настоящее время настоятельно требует разрешения уже давно назревший вопрос о причинах, обусловивших разные судьбы Восточной и Западной империй. Если Рим неминуемо должен был пасть под влиянием разрушительных сил, и на месте Римской империи должны были возникнуть новые государства, то почему не постигла тогда же и подобная же участь Византию, в которой с не меньшей энергией действовали подобные же разрушительные силы? Когда идет речь о падении Рима, при этом разумеется громадной важности исторический переворот – переход от древнего мира в средние века, сопровождавшийся большими потрясениями как в нравственной, так и в материальной жизни общества.
К решению вопроса о причинах падения древнего мира подходили с разных сторон и решали его разнообразно. Наиболее распространенное мнение заключается в том, что древний мир состарился, пережил себя и не мог выдержать борьбы с новыми идеями, внесенными в мир христианством. Действительно, христианская вера внесла в жизнь новые Начала, которые всего более содействовали разрушению древнего мира как политического организма, покоившегося на началах греко-римской религии. Но когда христианство победило Рим? Не при Константине Великом, потому что тогда язычество было еще главенствующим элементом в обществе и правительстве. Следует притом принять во внимание, что обращение к христианству новых народов продолжается в VI и VII, даже в IX и X вв. Нельзя также забывать, что христианство распространялось в империи мало-помалу, и что с постепенностью шло и воспитание общества в новых идеях. Старелся же и ветшал древний мир независимо от христианства, так как если бы он не обветшал, то и христианство не нашло бы для себя той восприимчивой среды, какая была необходима для его распространения. Приверженцы старой веры далеко не без борьбы уступили место христианскому культу, и в то время, как христианство было уже господствующим вероисповеданием, язычество до VI в. держалось еще в некоторых провинциях. Итак, на вопрос, отчего пал древний мир, нельзя удовлетвориться ответом: от распространения христианства.
Когда мы обсуждаем какое-либо событие политической ли, или военной, или дипломатической истории, мы имеем до некоторой степени возможность, разлагая его на составные части и следя за развитием подробностей, доискаться общих причин, вследствие которых рассматриваемое событие приняло такое, а не иное направление, гораздо труднее дается объяснение фактов, относящихся до внутренней истории. Здесь скрыты от наблюдения мотивы, приводящие в движение человеческую волю, и не так заметна личная инициатива, почему нелегко устанавливается связь между причинами, производящими то или другое влияние, и конечными следствиями. Сколько, в самом деле, нужно вскрыть чуть заметных факторов, чтобы понять народные верования, обычаи, формы общественной жизни, наконец, умственное движение и тому подобное, то есть именно те элементы народной жизни, из коих слагаются прогресс и упадок народов? И между тем разгадка этих интимных сторон государственной и общественной жизни есть конечная цель, к которой должен стремиться историк.
Входя в рассмотрение причин, приведших к падению древний мир, мы должны, конечно, считаться с христианством; но, как принцип духовного и морального свойства, христианство не может быть рассматриваемо как разрушительный элемент. Очевидно, следует искать факторов, содействовавших разрушению древнего мира и помимо христианства. Есть мнение, на первый взгляд отталкивающее своей кажущейся парадоксальностью, но на самом деле поразительное по своей реальной правде. Древний мир пал потому, что греки и римляне весьма мало обращали внимания на изучение природы (на естественные науки, химию и др.). Если бы Рим выдвинул против варваров порох и другие взрывчатые вещества, то никогда бы не был жертвою варварских вторжений. Эту мысль следует выразить несколько иначе, чтобы приблизиться к роковой действительности. Если бы древний мир был в состоянии выставить против варваров другие средства противодействия, кроме материальной силы своих легионов, то возможно, что высшая культура Рима одержала бы верх над варварами и подчинила бы их. Но военное дело, занимающее тысячи специалистов-теоретиков и даже в средние века неоднократно подвергавшееся коренным реформам приспособительно к новым потребностям, вызываемым новыми условиями нападения и защиты, в древнем мире, где война не затихала ни на один день, не испытывало значительных реформ, так что ни в устройстве легиона, ни в системе вооружения, по крайней мере, от Августа до Диоклетиана, не было перемен. И нужно прибавить, что военное дело вовсе не составляло в этом отношении исключения. Недостаток духовной производительности есть существенная черта, характеризующая эпоху падения древнего мира – от Августа до конца III в. В государственном праве и администрации, в литературных произведениях, в хозяйственной деятельности – везде обнаруживается неподвижность, подражание унаследованным образцам и отсутствие живой, прогрессирующей и руководящей идеи. Только в одной области проявлялась работа мысли и эволюционное движение – в христианских общинах. Но и это движение, как теперь выясняется все с большею наглядностью и что должно быть здесь особенно отмечено, обязано своими успехами главнейше не чистым греко-римским элементам, а Сирии и Африке, где было много семитических примесей.