Транторианская Империя (Сборник)(журнальные иллюстрации) - Айзек Азимов

Байрон едва сдержал улыбку. Она проверяет его. Ей отлично известно, что космическая навигация является запрещенной наукой в мирах, контролируемых Тиранией.

— Да, Ваша Светлость, — ответил Байрон.

Раз они позволили ему так долго оставаться в живых, он мог позволить себе признаться в этом. На Земле космическая навигация запрещена не была, а за четыре года можно научиться многому.

— Очень хорошо, — сказала она. — Ну, а что ты хочешь рассказать?

Внезапно он решился. Он никогда не пошел бы на такой шаг, будь здесь только охранник. Если эта девушка не лжет, и она действительно дочь Правителя, то может помочь ему.

— Ваша Светлость! Собственно, никакого покушения нет!

Девушка рассердилась. Она резко повернулась к своему спутнику:

— Теперь ваша очередь, лейтенант. Добейтесь от него правды!

Байрон отступил, ощутив холодное прикосновение бластера охранника, и торопливо произнес:

— Подождите, Ваша Светлость! Выслушайте меня! Это был для меня единственный способ увидеться с Правителем! Разве вы не в состоянии это понять?

Он повысил голос:

— Вы должны сообщить Его Превосходительству, что я — Байрон Фаррилл и прошу предоставить мне убежище!

Именно такие слова в давние времена произносили попавшие в беду феодалы. Слова эти были привычными, пока феодалы не утратили своей власти, но теперь, с приходом Тиранов, это был всего лишь архаизм, не более того.

Она удивленно вздернула брови:

— Разве ты происходишь из аристократической семьи? Мне кажется, минуту назад ты представился как Мэлейн.

И тут в разговор вмешался новый голос.

— Совершенно верно, но это всего лишь псевдоним. Ты — Байрон Фаррилл, мой дорогой юный сэр! Вне всяких сомнений, ты — Фаррилл. Ошибиться просто невозможно!..

В дверном проеме стоял маленький улыбающийся человечек. Его сияющие глаза скользили по фигуре Байрона. Человечек еще раз улыбнулся и обратился к девушке:

— А ты, Артемида, ты разве не узнала его?!

Артемида поспешила к нему; в ее голосе звучало беспокойство:

— Что ты делаешь здесь, дядя Джил?

— Забочусь о своих интересах, моя дорогая. Вспомнив, что здесь может произойти убийство, я, как ближайший из Хенриадов, намеревался бы претендовать на престол. Ладно, шутки в сторону. Отошли лейтенанта! Опасности нет.

Пропустив его слова мимо ушей, она спросила:

— Ты опять подслушивал у коммутатора?

— А как же! Разве я мог лишить себя подобного удовольствия?

— Когда-нибудь ты попадешься!

— Опасность — неотъемлемая часть любой игры, милочка. Причем самая восхитительная ее часть. Кроме того, Тираны уже давно, как мне кажется, знают о моем хобби. Мы мало что можем сделать, чтобы это не стало сразу же известно им. Ладно, ерунда! Ты не хочешь представить меня нашему гостю?

— Нет, не хочу, — резко ответила она. — Это не твое дело.

— Тогда я представлю ему тебя. Когда я услыхал его имя, то перестал подслушивать и вошел. — Он отвесил Байрону полушутливый поклон. — Дорогая, это Байрон Фаррилл.

— Я уже говорил это. — Все внимание Байрона было приковано к лейтенанту, все еще сжимающему в руке бластер.

— Но ты забыл добавить, что ты — сын Господина Вайдемоса.

— Я хотел, но вы прервали меня. Как бы там ни было, вам это уже известно. Я сбежал от Тиранов и не назвал им моего настоящего имени.

Он перевел дыхание. Если его сейчас не арестуют, то у него остается маленький шанс на спасение.

— Понимаю, — кивнула Артемида. — Это, я думаю, сможет убедить Правителя. Вы уверены, что речь не идет о покушении?

— Вполне, Ваша Светлость.

— Хорошо. Дядя Джил, ты останешься с мистером Фарриллом? Лейтенант, следуйте за мной.

Ноги Байрона подкосились. Он мечтал об одном — о возможности присесть, и его не интересовало, какое впечатление это может произвести на Джилберта, все еще с нескрываемым интересом изучавшего пришельца.

— Сын Господина! Прелестно! Очаровательно!..

Байрон попытался сосредоточиться. Он устал постоянно думать о том, что можно и чего нельзя говорить. Поэтому он ответил:

— Да, сын Господина. Титул, получаемый при рождении. Чем могу служить?

Джилберт хранил невозмутимый вид. Только улыбка на его лице стала еще шире.

— Удовлетвори мое любопытство, юноша. Ты действительно пришел искать здесь убежища?

— Я предпочел бы обсудить этот вопрос с Правителем, сэр.

— Попытайся, дружок, попытайся! Ты поймешь, что от Правителя здесь не слишком много толку. Как ты думаешь, почему тебе только что пришлось общаться не с ним, а с его дочерью? Проникнись этой мыслью, она прелестна!

— Вам кажется прелестным все без исключения?

— А почему бы и нет? Жизнь вообще прелестная штука. Если не видеть в ней прелести, то скоро захочется сунуть голову в петлю. Задумайся об этом тоже. Кстати, я забыл представиться. Я — кузен Правителя.

— Поздравляю, — холодно ответил Байрон.

Джилберт усмехнулся:

— Ты прав. Это не впечатляет. Но пока у меня нет ни малейшей надежды изменить свой статус.

— Думаю, данный факт очень огорчает вас.

— О-о-о, у вас есть чувство юмора! Имейте в виду, что здесь никто не воспринимает меня всерьез. Для окружающих я всего лишь закоренелый циник. Ты не задумывался, что на свете нет ничего хуже Директории? Ведь Хенрик никогда не отличался большим умом, а с каждым годом он становится все более беспомощным. Совсем забыл! Ты ведь не знаком с ним! Но скоро тебе это предстоит. Я слышу его шаги. В разговоре с Правителем помни, что он правит самым большим из Транстуманных Королевств. Это самая прелестная мысль!..

Хенрик был в полусонном состоянии. Он вошел в комнату, едва кивнул в ответ на церемонное приветствие Байрона и сразу же заявил хриплым голосом:

— Какое у вас к нам дело, сэр?

Артемида стояла рядом с отцом, и Байрон с некоторым удивлением отметил, что она весьма хороша собой.

— Ваше Превосходительство, — поклонился он, — я прибыл в интересах доброго имени моего отца. Вы не можете не знать, что его казнь была несправедлива.

— Я немного знал вашего отца, молодой человек. Он гостил у нас раз или два. — Голос Хенрика немного окреп. — Вы очень похожи на него. Очень. Но он совершил ошибку, и вам должно быть об этом известно. Во всяком случае, мне так кажется... Уверен, что при его аресте не был нарушен ни один закон. Хотя детали мне неизвестны.

— Конечно, Ваше Превосходительство! Но мне бы хотелось как раз выяснить