Колыбель. Двадцать первый век подходит к концу - Алексей Медоваров

Ермаков уселся поудобней по другую сторону стола. В его кресле устроиться можно вполне себе с комфортом, оно было предназначено для долгих, душевных бесед. Она продолжает молчать.

– Знаешь, Мишель… Ты ведь не против, если я буду называть тебя этим именем, по старой памяти? – Ермаков сложил ладони домиком. – Так вот, Мишель, я рад, что именно тебя назначили на это задание. Ещё я рад, что мне удалось взять тебя живой и невредимой. Ну, почти невредимой… Тебя, кстати, неплохо так переделали! Я имею в виду внешность. Вроде как даже покрасивее стала с нашей последней встречи в Париже! Берег Сены, яркое сентябрьское солнце, мирная демонстрация в поддержку нового мэра… Арабская девочка с пластидом под лёгким пальто, пробирающаяся в самый центр толпы… Это ведь ты её обрабатывала?

Молчание.

– Ты не поверишь, но я ничего не забыл, Мишель. Абсолютно ничего! – ладони Ермакова сжались в кулаки, да так сильно, что побелели костяшки. – Мой тебе совет, Мишель, начни говорить! Потому что я не смогу остановиться, если начну (что, конечно же, блеф, но тебе знать об этом необязательно, дорогая Мишель). А вот и реквизиты!

Открылась дверь и в комнату вошёл Василий. В левой руке было большое красное ведро с водой, в правой стакан, а через плечо перекинуто полотенце.

– Михаил Николаевич, воду пришлось с кулера сливать – до сих пор перебои с водоснабжением. Поэтому она йодированная. Полотенце чистое, – отрапортовал помощник Ермакова.

– Спасибо, Вася! Уверен, что наша гостья это оценит! – Ермаков с удовольствием наблюдал, как глаза Мишель открылись и в них он прочёл страх. – Ты, Вася, далеко не уходи, мне потребуется ассистент в этом мокром деле. Мишель, ты ведь знаешь, для чего все эти принадлежности? По глазам вижу, что знаешь.

Ермаков встал с кресла, хрустнул пальцами и снял пиджак, затем аккуратно повесил на спинку кресла и начал заворачивать рукава сорочки.

– Вася, прикрой дверь и встань у Мишель за спиной.

Пытки продолжались чуть менее часа. Несколько раз пленная террористка теряла сознание от недостатка воздуха, и столько же раз Ермаков приводил её в сознание. Под неудобным стулом образовалась приличная лужа, состоящая не только из йодированной воды. Но в конце концов старый проверенный способ дал свои плоды и Мишель заговорила.

Тот, кто придумал и продумал эту операцию, был отличным специалистом своего дела. Каждый элемент был информационно изолирован от других, связь координировалась через закрытый информационный портал. Деньги поступали путем транзакций через разные банки, отправителями всегда были разные офшоры. Главной зацепкой оказалось название транспортной компании, которая доставила экзотическую взрывчатку для Мишель.

Ермаков покинул помещение для допросов со злой ухмылкой на лице. Подобные вещи не могли делать человека лучше, несмотря ни на какие мотивы. Не делали они лучше и Ермакова – каждый раз применяя подобные пытки, он чувствовал, как его сердце черствеет всё сильнее. Когда он расправлял рукава сорочки, руки уже не дрожали, как двадцать лет назад. Потом будет бессонная ночь, крепкий алкоголь. Но это только потом.

Следом за начальником из допросной вышел бледный Василий в мокрой от пота рубашке и с пустым красным ведром.

– Так, послушайте меня все очень внимательно! – обратился Ермаков к сотрудникам местного отделения КСБ. Люди отвлеклись от своих дел и внимательно слушали. – Международные экспресс перевозки «Вояжер». Узнать всё – владельцев, ресурсы, клиентуру. Хочу видеть подробнейший отчёт у себя через два часа! Приступайте – вы знаете, на какие кнопки нужно нажимать.

Ермаков зашёл в свой кабинет, Василий последовал за ним.

– Вася, закрой дверь, – Василий закрыл. – А теперь послушай меня внимательно! То, что мы сейчас сделали, было жестокой необходимостью. И пытали мы сейчас не пленную женщину, а террориста! У тех, кто убивает граждан нашей страны, не может быть пола или возраста. Любые способы давления по отношению к таким выродкам оправданы. Нам повезло, мы взяли террориста живьём и добыли информацию. Дальнейшая её судьба уже не наша забота.

Василий молча кивнул.

– А теперь иди и приведи себя в порядок. А потом найди мне суперкомпьютер!

Ермаков

– Обязательно, Константин Викторович, буду держать вас в курсе событий! – Ермаков закончил разговор и закрыл защищённое соединение. Теперь руки у него были полностью развязаны и предоставлены все необходимые ресурсы для продолжения расследования. Государство, чью территориальную целостность неоднократно спасали спецслужбы, было очень щедро к этим структурам. А ситуация сейчас была крайне напряжённая.

Ермаков задумался. По всей стране все силовые структуры приведены в полную боевую готовность, но эффект от этой готовности минимальный – враг неизвестен. Ни одна террористическая группировка не взяла на себя ответственность ни за метеорит, ни за взрыв у атмосферного очистителя. Да и мало у какой подпольной организации могли оказаться такие ресурсы. Нужно быть настоящим безумцем – пойти на риск уничтожения жизни на планете лишь ради одного объекта – если бы не пилот челнока, то, возможно, он сейчас здесь не стоял бы! Кто-то крайне могущественный…

– Вася, ну что там с суперкомпьютером?

– Доступ дали, Михаил Николаевич, толстый канал предоставили…

– Но есть какие-то проблемы?

– Так точно. Компьютер в Хабаровске, в Дальневосточном Государственном Медицинском Университете. Разнится во времени девять часов. Интерфейс у ПО очень специфический и работать с ним могут только специалисты.

– Черт возьми! – пугнулся Ермаков. – Варианты?

– Я тут подумал о том пареньке из местного медицинского ВУЗа. Помните, когда мы ещё наводчик засекли? Может, его привлечь?

– А ты голова, Василий! Свяжись с ним и с деканом ВУЗа, может, ещё ребят головастых подкинет. Ну, ты знаешь, что делать!

– Так точно, Михаил Николаевич!

– Что с той транспортной компанией? Нашли что-нибудь?

– В процессе. Пока могу сказать, что конторка очень мутная и большая часть всех контрактов фиктивные.

– Ясно. Держи меня в курсе.

Часа два до начала задействования суперкомпьютера у него было, и Ермаков решил посветить их короткому отдыху – день выдался крайне насыщенный событиями, а годков то ему уж давно не двадцать пять.

Вместо двух часов он проспал три с половиной. Из объятий Морфея Ермакова выдернул звонок Василия. Помощник сообщил, что договорённость с ВУЗом достигнута, и декан предложил для работы с суперкомпьютером использовать площадку института. Ермаков дал согласие, затем достал из шкафа свежую сорочку, переоделся и направился к выходу из отеля. На входе его ожидал служебный транспорт.

В аудитории информатики собралось около двадцати человек. В одном из углов пятеро молодых людей и девушка усердно работали за компьютерами. Среди молодых людей Ермаков узнал Владимира, который просканировал наводчик на медицинском сканере. У сенсорного экрана-доски Василий о чём-то беседовал с деканом института. Остальные присутствующие были из КСБ – устанавливали своё оборудование и налаживали защищённую связь.

– Михаил Николаевич, добрый вечер! – декан протянула руку, Ермаков ответил на рукопожатие. – Рады предоставить вам нашу аудиторию и лучших программистов Института.

– Благодарю! – Ермаков оглядел помещение. – Надеюсь, мы не доставили вам больших неудобств?

– Нет, что вы! Мы рады помочь в расследовании этих ужасных событий.

– Замечательно. Василий вам рассказал обо всех процедурах секретности?

– Да, конечно, – декан посмотрела в сторону молодых ребят за компьютерами. – У нас возникли некоторые предложения по оптимизации работы. Вова! Подойди, пожалуйста!

Владимир подошёл и поздоровался с Ермаковым, а затем сразу начал излагать суть предложения.

– В общем, сначала объясню специфику работы «Протона -18». Уловив вопросительные взгляды Ермакова и Василия, он пояснил: – Это название суперкомпьютера. У каждого подобного компьютера на Земле есть своё название. Так вот, у нашего «Протона» достаточно узкая специфика – биохимия.

– Так как он сконструирован специально под медицинские нужды, – вставил Василий, которого, видимо, уже немного посвятили в тонкости работы суперкомпьютера. – Но для наших целей использовать его вполне возможно.

– Совершенно верно, – кивнул Вова и продолжил. – Мы адаптировали его программное обеспечение для работы с физикой небесных тел, но потери в производительности окажутся порядка двенадцати-пятнадцати процентов… Плюс визуализация выйдет более чем условная – этот компьютер не заточен под графику.

– И каковы твои предложения?

– Я предлагаю в качестве графической подсистемы использовать компьютерный ресурс института и нашу голографическую установку.