Тонкости эльфийской генеалогии - Татьяна Патрикова

С этой безрадостной ноты, я как-то незаметно переключился на другой вопрос. Меня интересовала Инга. Как у них там с Марфой все прошло? Изменилось хоть что-нибудь или все осталось на той же стадии? Вот на этом вопросе лицо Или изменилось. Взгляд засветился лукавством и потаенной радостью.

– Она просила передать, что благодарна тебе за всё. Кстати, Алый уже составляет черновой вариант договора о перспективах сотрудничества по вопросам поставки благовоний и прочих ароматных средств в Темное Королевство.

– Серьезно? – искренне порадовался я за светлого, – Значит, его можно поздравить? – и покосился на Алиэля, ревностно наблюдавшего за нами с другой стороны класса.

Тот сразу же отвернулся. Похоже, он не столько за нами всеми присматривал, сколько за Машкой следил. Неужели между этими двумя какая-то искорка пробежала? И что мне теперь делать с приглашением Машкиной женушки? Не отменять же, правда? Но и как их помирить, когда некто светлоухий бросает на темного такие взгляды, ума не приложу.

Но я решил пока этим не заморачиваться и отвлекся на Гарри, которая с восторгом рассказывала Ульке и Тому о том, как она летала к родителям Фа и как её приняли в Пустыне. Оказывается, драконы прямо в полете легко могут перемещаться в пространстве. Фа сидел рядом и тихо гордился своими сородичами, так благосклонно принявшими виверну, которая принесла с собой отличительный знак от него. При этом слово за слово Гарри случайно обмолвилась о том, что дом Фа похож на маленький оазис прямо посреди пустыни. Вот тогда оживился наш гном-мелиоратор и принялся расспрашивать Фа, как у них в пустыне обстоят дела с магической мелиорацией. Ответить ифрит не успел – прозвенел звонок.

Ребята неохотно засобирались: уходить из нашего уютного класса никому не хотелось, но их ждали другие пары. Так что очень скоро, кроме котят в классе остались только Умка, Ир и я. Мерцающий тут же оживился и чуть ли не на пинках выставил меня за дверь. Почему? Да просто вспомнил о вчерашнем разговоре и потребовал, чтобы я вот прямо сейчас позвал на гневотерапию Карла. Когда я уже в дверях обернулся на него и поинтересовался, а чем он сам планирует заниматься, они с Умкой хитро переглянулись и сказали, что будут готовиться к завтрашней презентации проекта по мелиорации. О, тут уж я застриг ушами, как бывалый эльф, конечно, образно выражаясь. Но меня внаглую выперли из аудитории и захлопнули дверь за моей спиной. Пришлось тащиться к Карлу.

Я был так поглощен своими мыслями, что уже как-то даже привычно промаршировал через пустующую приемную с девственно чистым секретарским столом и ввалился в кабинет ректора без стука. Вот тут-то смерть моя пришла.

– А вот и он! Легок на помине! – воскликнул Корешель, обернувшийся на меня из кресла для посетителей.

Ректор, судя по всему, заметивший, как я в этот момент поменялся в лице, поспешил сотворить для меня отдельный стул. Но я и не подумал его занять. Просто осторожно приблизился и вопросительно посмотрел в глаза Карла, мимоходом покосившись на преподавателя магических единоборств.

Карл кашлянул. Уже это сказало мне о многом. Где-то внизу спины пробежал неприятный холодок. Что же могло случиться?

– Видишь ли, Андрей, Корешель недоволен твоим классом и очень хотел бы знать, чем твои колокольчики так заняты на своей гневотерапии, что приходят к нему на занятия, как на каторгу, и только и мечтают о том, чтобы слинять?

Я посмотрел на одного, потом на другого. Последнему приходилось выворачивать шею, чтобы видеть меня. Вздохнул и решил, что лучше сразу все прояснить, чем танцевать вокруг да около.

– Насколько вы ему доверяете? – я, не стесняясь, кивнул на Корешеля, смотря в глаза ректора.

– К чему этот вопрос?! – тут же взвился полуэльф, но ничего предпринять не успел. Карл жестом потребовал, чтобы он успокоился и тихо спросил:

– Андрей?

– От вашего ответа зависит, поведу ли я вас обоих в зал для гневотерапии, или только одного.

– Я и сам мог бы туда попасть, без провожатых, – недовольно пробурчал преподаватель магических искусств, на что я только головой покачал.

– И ничего бы не увидел. Впустить бы тебя ребятки впустили, но показать не показали бы ничего, ни в жисть.

– А с тобой покажут? – тут же вопросил он у меня.

– А Карл может тебе доверять?

Глава 3

Пушистый Шмель на клубничный хмель…

Андрей

В принципе, я не сомневался, что Карл возьмет его с собой. Вот честно, Корешель мне сразу был чем-то симпатичен. Достаточно вспомнить наше с ним первое знакомство, когда он сначала скривился, поняв, что я нифига не смыслю в его высоком искусстве, а потом безоговорочно принял меня таким, какой есть, когда оказалось, что для меня и не обязательно уметь махать мечом, когда я интуитивно чувствую, что кого-то из ребят можно в пары составить, а кто-то, например, Иля способна одна против троих выстоять. И все равно, я немного нервничал, когда вел их к залу для гневотерапии на подземные этажи главного корпуса. Откуда эти подземелья тут взялись, когда весь университетский городок стоят на реке, понятия не имею. Но для меня в этом мире многое из несуразного и необъяснимого объясняется очень просто – магия. Я в ней смыслю еще меньше, чем в оружии, поэтому даже не заморачиваюсь на этот счет.

Так вот, мы спустились на подземный этаж на памятном лифте. Причем чувство невесомости, от которого я как-то уже успел отвыкнуть, ведь в последнее время Ир таскал меня по территории университета исключительно с помощью своих порталов, так вот: невесомость была приятной. Я даже улыбнулся, испытывая ни с чем несравнимый подъем сил. Очень вовремя вспомнился напиток, которым меня чуть ли не силком напоил утром мерцающий. Мусь-мусь. Название идиотское донельзя, но на вкус эта штука очень даже ничего. Правда, немного горчит, но пахнет не как кофе, а как что-то морозно-свежее, чем-то отдаленно напоминающее ментол, лимон и мяту одновременно. В общем, мне понравилось. И теперь я точно знал, что завтра утром уже не откажусь от такого допинга.

В общем, подошли мы к двери. При этом и ректор, и Корешель о чем-то всю дорогу напряженно думали. Наверное, Карл немного, но злился. Получается, и о гневотерапии он ни сном, ни духом. Надеюсь, что он понимает, что в первую очередь сам виноват. Если бы он изъявил желание посмотреть, что тут да как, я бы без лишних проволочек привел его к ребятам. То, что ректор у нас мужик хороший, я понял еще в свой первый день в этом мире. Но он ведь так и не удосужился поинтересоваться, чем я занят и каковы успехи у колокольчиков. А вот молчание Корешеля меня, признаюсь, напрягало. К тому же, я все никак не мог сообразить, как мне его поудобнее сократить. А то у меня тут все щеголяют с сокращенными именами, кроме него. При этом звать его просто 'кореш' мне почему-то совсем не улыбалось. Так что еще и это меня напрягало.