Маяк потерянной надежды. Исповедь невротика - Мария Заботина

встретишь свое, по дурости не оттолкнула бы и смогла объективно оценить. Я уверена, что у тебя будет самый достойный мужчина – тот, кого ты заслуживаешь! Сейчас нужно набраться сил, чтобы выстоять, а потом все будет легко и просто.

– Все это понятно, но вот именно то, как пережить этот период, я пока и представляю с трудом…

* * *

Как только я, попрощавшись с Кирой, зашла в подъезд своего дома, мне снова стало трудно дышать. Что со мной происходит, и, главное, когда наконец прекратится весь этот ужас, я не понимала.

В дверях меня встретила бабушка:

– Алиса, детка, ты какая-то бледная и вообще сама не своя. У тебя что-то случилось?

Я собралась с последними силами и натянула на лицо улыбку:

– Нет, бабуль, все хорошо! Просто плохо спала сегодня. Пойду отдыхать.

– Конечно, полежи. Ты с этой работой совсем не отдыхаешь!

Сложнее всего было находиться в одиночестве, поскольку в голове мгновенно появлялись стаи страшных мыслей. Но я боялась повести себя неадекватно и напугать бабушку, поэтому старалась взять себя в руки и прогнать панику, но ничего не выходило.

«Скоро все наладится, – повторяла я про себя. – Завтра поеду к врачу, и мне обязательно помогут».

Мой невролог наконец-то вернулась из отпуска. Ей я могла полностью довериться.

Утром я проснулась по будильнику и начала собираться к врачу. Внезапно меня снова накрыло: губы онемели, я перестала их чувствовать, руки тряслись, а сердце снова бешено колотилось. Меня бросало то в жар, то в холод. Это длилось полчаса. Я не смогла сесть за руль и вызвала такси – с этим срочно нужно было что-то решать!

По пути в больницу позвонила Кира:

– Привет, ну как ты сегодня? Отпустило?

– Нет. Похоже, все не так просто, как я думала. Тревога только усиливается, из-за этого я не могу ни на чем сосредоточиться и мыслить логически. Я бы не смогла поехать на работу в таком состоянии. Хорошо, что все-таки взяла больничный. Сейчас еду к врачу. Наверное, не надо мне было увлекаться коньяком в ту ночь. Может, поэтому меня так переклинило.

– Позвони, как только что-нибудь узнаешь…

В кабинете врача мне стало немного спокойнее.

– Что случилось? Головные боли уменьшились?

– Да, но теперь у меня возникла другая проблема: постоянное необоснованное чувство тревоги, раздражительность, бессонница, боли в груди. Сегодня ночью был настоящий апокалипсис. У меня и раньше случалось нечто подобное – когда я вам писала, но гораздо безобиднее. К тому же терапевт в поликлинике меня успокоил тем, что это просто ВСД. Но теперь я точно знаю, что такие симптомы не нормальны, и мне очень страшно.

– Терапевты любят ставить всем подряд вегетососудистую дистонию. На самом деле это не диагноз, а синдром, и нужно понимать, чем он был вызван. Ваши обследования показывают, что с организмом все в полном порядке, а значит, это, скорее всего, психологическая проблема. Я предполагаю гипервентиляционный синдром и панические атаки. Поэтому советую вам обратиться к психотерапевту. Это больше по его части.

Я застыла на месте. Мне хотелось думать, что я ослышалась. Заметив панику в моем взгляде, она добавила:

– Не стоит бояться психотерапевтов. Они помогают нормальным людям, которые оказались в ситуациях, с которыми психика не справляется. Ведь нужно истреблять корни болезни. Одними таблетками сложно добиться желаемого эффекта.

Доктор выписала лекарства и протянула мне рецепт: «“Адаптол 500 мг”: по 1 таблетке 2 раза в день в течение 1 месяца; «Анаприлин (пропранолол) 40 мг»: по 0,5 таблетки 3 раза в день в течение 3 недель”.

СПРАВКА

Симптомы гипервентиляционного синдрома (ГВС):

– одышка;

– чувство пустоты вдоха (ощущение невозможности сделать полноценный вдох);

– мышечная слабость;

– непереносимость душных помещений и запахов;

– сухой кашель и боли в грудной клетке;

– страх и необоснованная тревожность;

– ком в горле;

– учащенный пульс;

– нарушения мочеиспускания;

– помутнение сознания;

– колющая, ноющая, сжимающая или стреляющая боль в сердце;

– скачки давления;

– чрезмерная потливость;

– посинение стоп, кистей;

– ухудшение слуха, шумы в голове;

– головная боль;

– изменения работы сердца, фиксируемые на ЭКГ;

– головокружения;

– тошнота и рвота;

– запоры или диарея;

– боль в животе;

– непереносимость некоторых продуктов;

– чувство холода или жара;

– неустойчивость походки;

– предобморочное состояние и потеря сознания;

– наблюдение дежавю;

– утрата личности, выраженная в мыслях пациента касательно его перевоплощения (деперсонализация);

– утрата реальности, выраженная в ощущении нахождения в нереальном мире: фильме, сказке и т. п. (дереализация);

– чрезмерно бурная реакция на любую ситуацию;

– жжение, покалывание, ощущение мурашек по коже;

– онемение конечностей и частей тела;

– ощущение наступающего паралича;

– стеснение в грудной клетке;

– судороги, тремор;

– онемение;

– ощущение жжения;

– снижение концентрации внимания и ухудшение памяти;

– нечеткость зрения, расплывчатость, туман в глазах, потемнения;

– вздутие живота;

– сухость во рту;

– расстройства в сексуальной сфере;

– снижение трудоспособности, слабость, утомляемость;

– повышение температуры тела;

– нарушения сна, бессонница;

– напряжение и раздражительность;

– депрессия, ощущение паники, апатия.

ГВС может являться составной частью клинической картины панической атаки.

* * *

Вернувшись домой, я первым делом залезла в интернет и начала штудировать статьи и форумы о панических атаках. Чем больше я читала, тем страшнее мне становилось. Но была и хорошая новость: от этого еще никто не умирал: «Кажется, что симптомы панической атаки настолько страшны и мучительны, что это может грозить смертью. В действительности это не так, и, несмотря на страдания, которые они вызывают, умереть от панической атаки нельзя».

Я вычитала, что «если впустишь себя в этот порочный круг», то все – пиши пропало, поэтому твердо решила взять себя в руки и бороться. Главное – не сдаваться и не унывать. Мы еще посмотрим, кто кого победит!

Через час меня накрыл очередной приступ паники, и мой позитивный настрой исчез без следа, словно никогда и не появлялся.

Я знала, что мне будет очень плохо, и обещала себе идти до конца. Но я и представить не могла, что со мной случится на этот раз, – что приступ обернется кошмаром наяву и я медленно, самым что ни на есть реалистичным образом, начну умирать, по-настоящему. Третьи сутки без сна, навязчивые мысли, боль в груди и неотступающий страх – такое состояние становилось для меня привычным.

Через несколько дней я отправила бабушку в санаторий, чтобы она не наблюдала весь этот ужас, ведь я даже не могла знать, что будет происходить со