Скорая помощь. Обычные ужасы и необычная жизнь доктора Данилова - Андрей Шляхов

— Это – информация!

— К размышлению?

— К сведению! — Лена встала. — Я пойду, а ты дописывай. Тетрадь завтра вернешь Бурчаковой. Мне хочется побыть одной…

— Ты не можешь так! — Данилов вскочил на ноги, едва не перевернув стол, за которым они сидели. — Ни с того ни с сего заявить, что ты выходишь замуж и после этого взять и уйти! Я хочу знать – почему?! За кого?! С какой стати?!

— Какая разница? — длинные, завивающиеся на концах волосы Лены заколыхались в такт движениям головы. — Ты сердишься – значит, ты любишь. А для тех, кто любит, совершенно не важно, почему, с какой стати и за кого. Важно только одно – моим избранником оказался не ты, а другой мужчина. Все остальное так – мелочи.

— Но…

— Свобода выбора – одно из главных завоеваний демократии, — улыбнулась Лена и стуча каблучками выпорхнула из аудитории, унося с собой лучшую частичку жизни студента четвертого курса Московского медицинского университета Владимира Данилова.

Глава пятая

ДОКТОР ЕДЕТ, ЕДЕТ…

Больше всего на свете Данилов не любил выезжать на констатацию смерти. Мнилось ему в этом что-то неправильное, издевательское. Доктор приезжает на вызов лишь для того, чтобы подтвердить смерть человека – что может быть абсурднее?

Однако какие-то ведомственные законы и должностные инструкции запрещают тем же сотрудникам милиции или МЧС констатировать смерть. В ряде случаев это вполне обоснованно, чтобы те по незнанию и неопытности не отправили бы в морг еще живого человека.

Впрочем, однокурсник Данилова Валера Беляев, избравший для себя спокойную и непыльную стезю патологоанатома, утверждал, что как минимум раз в квартал кто-то из доставленных к нему в морг покойников оживал и принимался скандалить, отвлекая сотрудников от дел, самым важным из которых являлось распитие самых разнообразных спиртных напитков.

— Все думают, что мы пьем из-за того, что имеем дело с трупами, — сказал однажды Валера. — Тяжелая работа, запахи, мысли о смерти и все такое… На самом же деле это не так. Мы пьем потому, что наша клиентура, в отличие от вашей, не препятствует этому прекрасному процессу. Наша клиентура – это лучшие из пациентов, которые никогда не пожалуются на то, что от доктора немного веет спиртным духом.

Но какой смысл в констатации смерти на пожаре, когда от человека остается обугленная головешка, застывшая навсегда в причудливой «позе боксера» с подтянутыми к поясу ногами и вытянутыми вперед полусогнутыми руками? Происходит это вследствие посмертного сокращения мышц под действием высокой температуры. Тут и первоклассник не ошибется с констатацией, не то что взрослый мужик с погонами и служебным удостоверением.

Нет – извольте вызывать для констатации смерти врача или фельдшера. Иначе – никак.

Хорошо хоть на констатацию не пришлось долго ехать – сгорела бытовка сторожа в гаражах, находившихся напротив дома, в котором бригада Данилова купировала астматический статус у «постоянной клиентки» шестьдесят второй подстанции, сорокалетней домохозяйки, никогда не соглашающейся на госпитализацию.

— На кого я мужа с детьми оставлю, доктор, — сипела она, просяще заглядывая в глаза Данилову. — Дома перебьюсь, не впервой. Вы только облегчите мне немного…

Облегчали два с половиной часа – в довершение ко всему вены у пациентки были никудышные. Тонкие, словно ниточки, и оттого «неуловимые». Вера дважды налаживала кубитальный катетер в локтевой ямке, то на правой руке, то на левой, но тонкие стенки вен лопались, образуя гематомы, подкожные кровоизлияния – болезненные синюшные шишки.

— Может, в кисть? — предложил Эдик, стоявший «на подхвате» с заправленной «системой» в руках.

— Без толку, — ответил Данилов и обратился к больной, в силу своего состояния не лежавшей, а почти сидевшей на кровати: – Вы сможете минуту полежать без подушек? И по возможности не шевелясь? Я поставлю вам подключичный катетер.

Классными подключичными катетерами, удобными и надежными, которые никогда не обламывались при постановке, Данилова снабжал знакомый доктор из реанимации сто пятнадцатой больницы. Данилов когда-то госпитализировал его с катка с переломом лодыжки, так и познакомились.

Данилова совершенно не смущало то, что катетеры были крадеными. Он использовал их для блага своих пациентов, никогда не позволяя себе намеков на то, что использует «собственное» снаряжение, и жил в полном согласии с совестью.

Не отнимая от лица резиновой маски, в которую из переносного ингалятора подавался кислород, больная дважды кивнула.

— Эдуард Сергеевич, «подключичику» ставить доводилось? — спросил Данилов у стажера.

— Ну… в общем – да, — тон Эдика свидетельствовал о том, что постановка подключичного катетера еще не была отработана им как следует.

— Поможешь пациентке лечь и заодно освежишь знания.

Данилов быстро надел перчатки, протер руки ваткой, смоченной в спирте, и сказал больной:

— Пора ложиться.

Эдик переложил подушки с кровати на кресло и помог женщине лечь на спину. Данилов тем временем принял у Веры распечатанную ею упаковку с катетером, достал из нее толстую длинную иглу с проходящей внутри жесткой пластиковой нитью-проводником, подождал, пока Вера протрет йодом «операционное поле», прикинул «диспозицию» и одним, отработанным до рефлекса, движением проткнул кожу под левой ключицей больной прошел через тонкий слой подкожной жировой клетчатки и вошел в подключичную вену. Вошел правильно, как полагается – не проткнул ее насквозь, а немного провел иглу с проводником «по вене». Из иглы начала поступать наружу темная венозная кровь.

— Класс! — восхищенно выдохнул Эдик.

— Мастерство приходит с опытом, — утешил его Данилов, извлекая иглу и надевая на торчащий наружу конец проводника катетер. — Главное – продвигать катетер вращательными движениями, а не тупо пихать его по проводнику. Вера, пластырь!

Вера подала три заранее заготовленных ею узеньких ленточки лейкопластыря, и Данилов зафиксировал ими катетер на коже больной.

Вся операция, как он и обещал, длилась не более одной минуты.

— А теперь присядем! — Данилов и Эдик помогли больной сесть, снова превратив при помощи подушек кровать в импровизированное кресло.

Пластиковый пакет с изотоническим раствором, в который Вера при помощи шприца добавила эуфиллин, Данилов прицепил на торшер, стоявший возле кровати.

— Даем нагрузочную дозу эуфиллина из расчета пять миллиграмм на килограмм веса пациента, — пояснял он для Эдика. — Минут на пятнадцать – двадцать, судя по состоянию. Затем перейдем к поддерживающей капельной инфузии, уже с меньшей скоростью. Адреналин мы уже ввели, сейчас добавим преднизолон. Сразу две ампулы – при астматическом статусе первоначальная доза кортикостероидов непременно должна быть высокой…

— А сальбутамол? — Эдик указал глазами на приставленный к кровати стул с грудой лекарств на нем.

— У больной – передозировка симпатомиметиков! — напомнил Данилов. — Она же сама сказала, что сегодня, с начала ухудшения, извела целый флакон сальбутамола. Ну что, Юлия Романовна, лучше вам?

— Лучше, — отняв маску от лица, прошелестела губами больная.

— Лиха беда начало. В больницу точно не поедете?

Больная покачала головой и попыталась отвести от лица маску, чтобы ответить, но Данилов удержал ее руку.

— Дышите, дышите, я и так знаю, что вы мне скажете, но по долгу службы обязан предложить госпитализацию. Ладно, посмотрим, как будут развиваться события. Активчик мы в поликлинику передадим…

Если больной, нуждающийся в наблюдении врача, по каким-то причинам остается дома, бригада «скорой помощи» обязана «передать актив» в районную поликлинику, то есть вызвать к больному участкового врача.

— У нас сейчас новый участковый, — с каждой минутой больная становилась все более разговорчивой. Хороший признак. — Таджик. Общительный, но… неопытный. Он просто списывает назначения аллерголога…

— Постарайтесь попасть к толковому врачу для коррекции лечения, — ответил Данилов, мягко возвращая руку больной с маской на место. — Раз уж вы отказываетесь от стационарного лечения, то хотя бы обеспечьте себе нормальное, полноценное амбулаторное…

Спустя несколько минут больная стала дышать реже и не с таким свистом.

— Прекращаем кислород – хорошего понемножку, — распорядился Данилов.

Эдик завернул вентиль на аппарате и принял у больной маску.

— Протри спиртом, — Вера протянула ему тампон.

Железное правило «скорой помощи» – все оснащение должно быть полностью готово к использованию. Чистка, настройка, заправка и прочие процедуры производятся заблаговременно.

Данилов уменьшил скорость потока на капельнице, уселся за обеденный стол и, аккуратно отвернув скатерть, начал заполнять карту вызова. Вера и Эдик нашли себе по стулу и тоже сели.