Как продавали Аляску. Все еще можно вернуть - Иван Миронов

Однако Петербург не тревожил ущерб, наносимый России иноземцами. Руководство Российско-Американской компании продолжало осаждать столицу империи ходатайствами, добиваясь правительственных решений:

– о запрете для иностранцев производить китоловство севернее Алеутской гряды, а также в заливах Кенайском и Чугацском и определении, какие именно внутренние моря на северо-западном берегу Америки запрещено иностранцам посещать по 4 ст. Конвенции 1824 г. [168] ;

– о закреплении морской границы российских колоний [169] ;

– об определении карательных мер, которые колониальное начальство могло бы использовать против иностранных китоловных судов, нарушающих 4 ст. Конвенции 1824 г., против иностранцев и беглых матросов, которые нарушали права собственности и личности туземцев [170] ;

– об учреждении в северных частях Тихого океана постоянного крейсерства из судов императорского флота или дозволении поднимать военный флаг на посылаемых в крейсерство компанейских судах [171] .

Но на законные, вполне оправданные в интересах не только Компании, но и всей России требования решительных, властных действий из столицы не последовало. Компании даже не было позволено учреждение крейсерства под военным флагом: «В следствии всех сих ходатайств в 1845 г. по Министерству иностранных дел сделано только распоряжение к объявлению в Северо-Американских Штатах об учреждении крейсерства под компанейским флагом, так как на поднятие Компанией военного флага высочайшего соизволения не последовало и в том, что американцы не должны нарушать существующего трактата» [172] . Все остальные пункты ходатайства остались без ответа, и как итог: «Вверенные управлению компании российские владения остаются без должного покровительства, так как моря те посещаются китоловами всяких приморских наций, а колониальное начальство остается без наставлений о предметах, которые по политическим отношениям не могут зависеть от Главного Правления» [173] .

От той полумеры в деле защиты собственных колоний, на которую только и решилось правительство, а именно учреждение крейсерства под компанейским флагом с требованием избегать ситуаций, которые могут «подать повод к жалобам иностранцев» [174] , складывалось впечатление, что российские власти «жалоб иностранцев» страшились больше, нежели нарушения собственного государственного суверенитета.

Понятно, что подобных «подачек», которых смогли добиться от Санкт-Петербурга, было явно недостаточно «для обуздания своеволия иностранных китоловов и для предохранения неприкосновенности границ империи и права собственности российских подданных» [175] , поэтому Главное Правление Компании было вынуждено вновь просить у правительства отправки в колонии военного судна «для охранения российских владений на северо-западном берегу Америки» [176] . По мнению правителей Компании, «появление в тамошних водах подобного судна есть единственное средство к удержанию иностранцев от всяких своевольных действий, которые ныне они безнаказанно позволяют себе и которых в настоящем положении европейских дел еще более можно опасаться» [177] .

Во имя обеспечения безопасности российских границ на американском материке правительство должно было предоставить подходящее военное судно. Однако в ответ правительство предложило Российско-Американской компании… купить у него это судно. С подобным отношением к Главному Правлению от имени государя императора выступил директор департамента мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов в письме от 8 ноября 1848 года [178] : «Представление от 12 мая текущего года за № 709. Правление Компании просило г. министра финансов об исходатайствовании высочайшего повеления на отправление военного судна к российским владениям на Северо-западном берегу Америки для устранения иностранных судов от китоловства и других промыслов, производимых ко вреду Компании.

Об этом г. министр финансов имел счастие 21 мая всеподданнейше докладывать государю императору и, по высочайшему повелению, сообщать г. начальнику Главного морского штаба, который от 1 ноября уведомил, что в назначении военного судна для крейсерства в водах владений наших в Америке с целью устранения иностранных судов от промыслов, воспрещенных трактатами, он особенного затруднения не встречает, если все издержки, нужные на содержание судна, будут приняты на счет Российско-Американской компании.

Затем князь Меньшиков признает нужным, в случае согласия Правления Компании на означенную меру, иметь подробные соображения Компании об учреждении помянутого крейсерства с изложением самой инструкции, какую предполагалось бы дать нашему крейсеру. Департамент мануфактур и внутренней торговли уведомил Правление Компании о вышеупомянутом отзыве г. начальника Главного морского штаба, просит сообщить – по содержанию его требуемые сведения для доклада г. министру финансов» [179] . Спустя несколько месяцев в письме от 26 февраля 1849 года Санкт-Петербург определяет конечную цену военного судна и его содержания: «По делу о предполагаемом на счет Компании учреждении военного крейсерства в водах российских владений в Америке для устранения иностранцев от морских промыслов Правление Компании, отношением в департамент мануфактур и внутренней торговли от 17 ноября 1848 г. за № 1425, просило снестись с Морским министерством о доставлении сведения об издержках потребных на снаряжение для означенной цели военного судна и содержание его.

Вследствие сего, г. министр финансов сообщал о том г. начальнику Главного морского штаба, который от 24 сего февраля № 8244 отозвался, что составленных в Морском интендантстве подробных расчетов оказывается:

1) полное снаряжение военного 44-пушечного фрегата для крейсерства в водах российских владений в Америке (включая ценность самого корпуса фрегата, всех его принадлежностей, вооружения и годового запаса) обойдется по частям: кораблестроительной в 182 648 р. 79 к., комиссариатской 56 017 р. 62 к. и артиллерийской 31 493 р., всего в 270 159 р. 49 к.;

2) на содержание сего крейсерства потребуется ежегодно: по кораблестроительной части 9886 р. 5 к., по комиссариатской 63 318 р. 38 к., артиллерийской 12 106 р., всего 85 310 р. и 4 к.

Об этом департамент мануфактур и внутренней торговли имеет честь уведомить Главное Правление Российско-Американской компании» [180] .

Таким образом, военный фрегат для защиты восточных рубежей страны обходился бы Российско-Американской компании в 270 тысяч рублей единовременно и в 85 тысяч рублей ежегодно.

Впервые в истории государства Российского правительство для защиты своих границ продавало военное судно администрации, управляющей соответствующей приграничной территорией. То был нехороший знак, то был первый признак пренебрежения североамериканскими владениями, которое зарождалось в правящих кругах России. Дело охраны имперских границ государственные чиновники посчитали частным делом частной компании. В своем «Обзоре русских колоний в Северной Америке» государственный ревизор П.Н. Головин возмущался бездействием и слабостью российской власти в защите собственных интересов: «В прошедшем году американские суда Lizzie Tompson и Georgine за добывание гуано незаконным путем и в неуказанном месте были арестованы перуанским правительством и конфискованы, несмотря на протест правительства Соединенных Штатов. Если Перу принимает подобные меры, вполне законные, то неужели русское правительство будет менее энергично?» [181] Государственный ревизор требовал от правительства жестких мер по пресечению нарушений международных соглашений со стороны иностранцев. Нерешительные и опасливые шаги в этом направлении, по мысли П.Н. Головина, позорили честь российского флага и кроме насмешек у иностранцев ничего более не вызывали: «Действительно, ограждение промыслов и торговли, защита подданных лежит на прямой обязанности правительства, и посылка для этой цели военных крейсеров есть не только необходимость, но и долг. Но при этом крейсеры должны быть снабжены инструкцией, на основании которой они могли бы действовать энергически, как этого требуют и обстоятельства и честь флага, который суда эти носят, а не опасливые и нерешительные предписания, возбуждающие насмешки тех, против кого они направлены» [182] .

По заключению государственного ревизора, для обеспечения неприкосновенности русских колоний необходимо создать военно-морскую базу на Сандвичевых островах или в Калифорнии, что позволит укрепить авторитет среди местных племен и добиться русского влияния на Тихом океане: «Одно появление военных судов наших в Гонолулу и в Сан-Франциско, где обыкновенно снаряжаются китоловы и контрабандисты, будет иметь благодетельное влияние, когда прямо будет объявлено, что суда эти посылаются для преследования контрабандистов и китоловов, производящих промыслы в русских водах. Если будет учреждена постоянная станция наших военных судов на Сандвичевых островах или в Калифорнии, то это произведет самое благоприятное впечатление: своеволию китоловов и контрабандистов будет положен предел, дикие племена, населяющие колонии, убедятся, что мы сильны не на словах, а на деле, и влияние русских в Тихом океане будет фактическое, тогда как теперь его нет вовсе» [183] .