С любимыми не раставайтесь - Элли Десмонд

– Да, Джим и Ник не родня, – сдержанно произнесла Бетси. – Однако Ника больше беспокоит не это, а вероятность создания Джимом семьи. На мой взгляд, опасения вполне реальные, только не понимаю, почему в роли супруги Джима Ник видит меня. Ведь оснований для этого никаких.

– Ну почему же, – с каким-то странным спокойствием возразил Томас. – Вы с Джимом молоды, хороши собой, я легко представляю вас рядом, и мне кажется, что вы могли бы стать замечательной парой.

Бетси уставилась на него во все глаза.

– Томас! Что ты такое говоришь?! Джим видеть меня не хочет, можно сказать, запретил показываться здесь, а ты – «стать замечательной парой»!

Томас слегка пожал плечами.

– Ничего особенного я не говорю. По-моему, это ты преувеличиваешь значение вашей былой размолвки… которую давно пора забыть. Похоже, Джим и забыл, только тебе все неймется.

– Мне?! – разинула Бетси рот. – Да я вообще о нем не вспоминаю! И не думаю! И даже не…

– Верю-верю, – замахал руками Томас. – Что ты так всполошилась? Вон лицо красными пятнами пошло…

– Потому что я целый день только и слышу, что о браке с Джимом! Причем говорится об этом, как о чем-то вполне реальном. Но никакого брака быть не может, поймите вы все это наконец!

– Лично я понимаю, не кипятись. Осталось убедить в этом Ника, и он перестанет строить тебя козни. – Томас отодвинул тарелку с недоеденной яичницей и медленно встал. – Все-таки не стоило мне злоупотреблять твоей покладистостью, но я порядком растерялся, после того что со мной произошло. Никогда в жизни не терял сознания и никогда ничего не боялся. А тут во мне поселился страх – не за себя, нет. За Ника. Хоть он и мне тоже абсолютно посторонний, но все же жаль мальчонку. Не от хорошей жизни развился у него этот… аутизм. – Томас вздохнул. – Словом, прости меня за то, что нарушил твои планы. Просто одному мне не справиться. Кейти, сама понимаешь, не в счет, я не могу требовать от нее большего, чем указано в договоре о найме. – Томас неспешно двинулся вокруг стола. Поравнявшись с Бетси, ласково погладил ее по голове. – Спасибо, что оправдала мои надежды. Сам я что-то сдаю, слаб стал…

В голосе Томаса сквозила такая грусть, что сердце Бетси сжалось – точь-в-точь как от прилива жалости к Нику, там, на ведущей к пляжу тропинке.

– Что ты! – воскликнула она, в свою очередь поднимаясь из-за стола. – Это временное явление, с кем такого не бывало. Кстати, насколько мне известно, гипертонический криз случается и с молодыми. Потом проходит, и они спокойно живут себе дальше. Что же касается остального, я сделаю все, что окажется в моих силах. Правда, боюсь, это будет не так-то просто…

9

Дальнейшие несколько дней действительно выдались напряженными. Здоровье Томаса оставляло желать лучшего, еще два раза к нему пришлось вызывать доктора Паттерсона. Но к концу недели Томас почувствовал себя бодрее и вновь понемногу начал заниматься делами поместья.

С Ником у Бетси отношения по-прежнему оставались прохладными – если можно так назвать почти полное отсутствие общения. Убедить его в том, что она безопасна, Бетси не сумела. Для этого требовался не один разговор, а Ник упорно не шел на контакт. Он вообще не показывался на глаза. Увидеть его можно было лишь за столом, во время завтрака, ланча или ужина.

По истечении недели в поместье позвонил Джим.

Так получилось, что возле телефона оказалась Бетси. Снимая трубку, она думала, что это доктор Паттерсон хочет узнать, каково состояние его пациента. Однако, услышав другой, но тоже очень знакомый голос, Бетси испытала сильное потрясение. Ведь она долгие семь лет не разговаривала с Джимом.

Впрочем, в этот раз беседы тоже не получилось. От внезапного прилива волнения у Бетси сжалось горло, она не смогла выдавить ни слова и передала трубку подошедшему Томасу.

Но как ни была потрясена Бетси, от ее внимания все же не укрылся тот факт, что Томас как будто не сообщил Джиму о ее присутствии в Рокки-Брук. Старик сказал только, что у него немного шалит сердце.

Бетси не понравилось то, как сильно подействовали на нее звуки голоса человека, в которого она была когда-то влюблена. Вообще, эффект был странным – голос Джима показался ей одновременно и знакомым, и чужим. Общее же впечатление было таково: похоже, Джим стал еще увереннее в себе, чем прежде.

– Ты забыл сказать Джиму, что в его доме нахожусь я, – борясь с волнением, произнесла Бетси, когда Томас закончил разговор.

Тот недоуменно нахмурился.

– Правда?

– Да, – кивнула Бетси. – Я все ждала, когда ты это скажешь, но в конце концов вы с Джимом попрощались, а ты так ничего и не сказал.

Томас задумался, но лишь на мгновение.

– Так ведь Джиму известно, что ты здесь. Разве не ты первой подошла к телефону?

– Верно, но… – Едва начав, Бетси умолкла. Ей неловко было признаваться в том, как сильно подействовал на нее голос Джима.

– Да? – поощрительно произнес Томас.

– Ну, я… немного растерялась… и ничего не сказала.

– В самом деле? Надо же… Что же это ты так?

Чувствуя, что краснеет, Бетси отвела взгляд. Она могла бы рассказать Томасу, как неловко чувствует себя в доме Джима, зная, что не должна здесь находиться. Но как объяснить желание поставить Джима в известность о том, что она гостит в его доме? Томас непременно начнет докапываться до истоков подобной щепетильности, и тогда выяснится, что Джим вовсе не так безразличен Бетси, как она утверждает.

Однако, к немалой радости Бетси, Томас облегчил ей задачу, заметив:

– Кажется, я понимаю, что тебя тревожит. Но знаешь, что я тебе скажу? Ты находишься здесь, потому что тебя попросил об этом я. Считай, что ты живешь у меня, а не у Джима.

– Да, в шикарной комнате для гостей, – усмехнулась Бетси.

Томас повел бровью.

– Если у Джима возникнут возражения, я переселю тебя на первый этаж, в одну из комнат для горничных. Но он не может не понять, что без твоего присутствия мне пришлось бы туго.

С этим Бетси трудно было не согласиться.

– И потом, нельзя забывать о Нике, – добавил Томас. – Джим поручил его моим заботам, вот я и побеспокоился о том, чтобы в критический для меня момент в доме оказался надежный человек.

Вряд ли Джим считает меня таковым, мрачно усмехнулась про себя Бетси. Затем сказала:

– Знаешь, мне приходило в голову, что, возможно, Ника и впрямь следует поместить в хороший интернат. В такой, где работают детские психологи, неврологи и просто хорошие учителя. Это могло бы стать лучшим выходом из создавшейся ситуации.

Однако Томас поморщился.

– Я уже не первый раз слышу об интернате, но… Не знаю, мне твоя идея нравится, а Джим относится к ней прохладно.

– В самом деле? – с интересом произнесла Бетси. – Гм, теперь понятно, почему Ник обожает Джима.

– И поэтому, – кивнул Томас, – и потому, что тот относится к Нику, как к собственному ребенку. Хотя, повторяю, формально они абсолютно чужие, и, по моему мнению, у Ника нет оснований претендовать на какое-то особенное внимание со стороны Джима.

– Каковы же аргументы Джима?

– Ну, он считает, что Нику будет лучше здесь, даже если придется возить его в школу Роузвилла.

В школу Роузвилла! Бетси на миг удивленно замерла. Ей как-то не приходило в голову, что Ник может стать учеником той самой школы, где работает она. Впрочем, с этим вопросом не все так просто.

– У нас ведь обычная школа, – сказала Бетси. – А Нику нужна специализированная, то есть все тот же интернат. Между прочим, в подобных заведениях живет и учится немало детей и ничего страшного с ними не происходит.

Томас кивнул.

– Согласен. А Джим на это отвечает, что те воспитанники интерната наверняка пользуются эмоциональной поддержкой родителей. Ник же в этом смысле обделен. Его мать, Летти, занята своим ненаглядным мужем Эндрю, а того беспокоит лишь собственная музыкальная карьера, больше ничего.

В глубине души Бетси была с этим согласна, однако ей захотелось возразить, так как она вовсе не была в восторге от того, что разделяет точку зрения Джима. То же самое относилось и к неожиданно свалившейся на ее плечи ответственности за Ника.

– Ладно, не волнуйся, детка, – сказал Томас. – Так или иначе, этот вопрос решится. В конце концов, у Ника есть родители. Пусть вспомнят о существовании у них ребенка.

Не волнуйся! Легко сказать, но непросто сделать…

Правда, волнение Бетси в большей степени относилось к Джиму, чем к Нику. Потрясение, которое Бетси испытала, услышав в телефонной трубке голос Джима, живо напомнило о многом таком, что до последнего времени представлялось запечатанным в самом отдаленном уголке души. Но сегодня чувства Бетси всколыхнулись, поднялись на поверхность, после чего стало ясно, что с течением времени они лишь приобрели новую окраску. Когда Бетси осознала, что любит Джима, ей было лет шестнадцать, ее интерес хоть и был силен, но носил еще вполне невинный характер. С тех пор минуло много лет, Бетси повзрослела, и ее взгляд на Джима как на мужчину изменился, стал более целостным и зрелым. А тогда, случалось, она едва ли не сутками напролет грезила о возможном дальнейшем развитии отношений с Джимом. Однако ее сладостные фантазии не распространялись дальше робких прикосновений и нежных поцелуев. В реальности же Бетси сознательно держалась от Джима на расстоянии, боясь каким-нибудь неосторожным действием или просто взглядом выдать окружающим свои чувства. Зато с Эндрю она болтала запросто. Вероятно, из-за этого Джим и не удивился, когда Эндрю рассказал ему о своем свидании с Бетси.