Укуси меня (СИ) - Хард Леона

Уже не выносимо хочу жрать. От голода шарахаю когтями по прутьям и беснуюсь в клетке, хожу вдоль стен своей тюрьмы и принюхиваюсь, ожидая прихода какого-нибудь человечишки, чтобы съесть его. В тот момент, когда голод и ярость достигают своего предела, тогда появляется ОНО. Жирный, огромный кусок мяса, который очень хочется сожрать. Вонзить клыки и располосовать ей брюхо. По ней, наверное, и плакать не будут. Слюна течет от голода, а жертва, не боясь, смело сама идет ко мне в пасть. Раскрывает дверцу клетки и позволяет мне выйти наружу.

Наивная человечишка... должно быть вкусная, большая. Наемся вдоволь.

От голода желудок сводит, приятно покалывает превкушение. Облизываюсь, крадусь к моей добыче не спеша. Никуда не тороплюсь, но предостерегающе рычу на будущее мясо, чтобы не смело теперь убегать.

- Альберт, успокойся, это Элис. Ты ведь меня еще слышишь?

Я слышу, слышу... тонкий голосок моей ДОБЫЧИ! Еще чуть-чуть. Несколько секунд и полакомлюсь с удовольствием. Уже чувствую вкус крови на клыках, захлебываюсь слюной, а девчонка все говорит с каким-то Альбертом и просит его вернуться:

- Ты откусил своему отцу два пальца, а твоя мама попала в больницу с нервным истощением. Альберт, пожалей их. Хватит убиваться. Элизабет уже не вернется, а твои родители еще живы.

Рычу, ведь она назвала какое-то имя знакомое. "Элизабет". Теперь надоело предвкушать, теперь надо сожрать! Открываю пасть, обнажая острые клыки...

- А такую Элис съешь?

Ее тело за несколько секунд меняется до неузнаваемости. Приобретает хорошо знакомые черты лица.

Волк скулит от увиденного и отбегает, ведь перед ним живая Элизабет. Ее он помнит. Из-за нее он стал таким.

Волк шарахается обратно в клетку, а умершая Элизабет встает на колени, протягивает руки и с хорошо знакомой улыбкой предлагает:

- Иди сюда, обниму, - Волк ломается. И хочет, и не хочет, разум борется с инстинктами.

- Альберт, иди ко мне! - повторно просит и манит в теплые объятия. - Жизнь еще не закончена, всё у тебя впереди. Вычеркни воспоминание из памяти и однажды будет легче. Обещаю. Проверенно на личном опыте.

Я выхожу из клетки и иду настороженно. Рычу на нее, но уже без жажды крови. Подхожу к Элизабет-Элис и позволяю обнять себя, а затем разрешаю прижаться головой к моей шерсти.

Медленно волк отступает, успокаивается. Прежние злость и желание убивать растворяются в объятиях девчонки. Не замечаю, как перевоплощаюсь в человека. В полностью обнаженного человека, который обнимается с безумно сексуальной девчонкой...

***

С тех пор меня интригует Элис и я начинаю всё о ней узнавать. Самый главный источник информации - дед, но тот молчит. Вкратце рассказывает о блохастой девчонке, опуская подробности смены имени и облика. Единственное признался, что изменения связаны с ее родителями, когда-то обучавшимися в нашем университете, но отчисленными на пятом курсе. Подробности того инцидента также покрыты тайной.

Всего один раз застаю деда и Элис. И во время их разговора дед, забывшись, называет ее Морой. Я этот момент тонко подмечаю, хоть они и стараются сделать вид, что он ошибся. Решаю их запытать. Закрываю кабинет на ключ и не даю ректору заниматься своими делами, а Элис - идти на занятия. В результате, признаются, что ее настоящее имя Мора и на этом всё.

Раньше мне было плевать на блохастую и ее дела, но теперь хочу ее отблагодарить и пытаюсь раздобыть необходимую ей информацию о родителях. Совершенно случайно узнаю, что мать одной девчонки из моей группы училась с родителями Элис. Поэтому организую встречу Элис и этой женщины в одном тайном месте...в лесу.

Голодный Волк 

POV Альберт

Настоящее время.

Теперь я оказываюсь здесь. Лежу в общежитие после укуса проклятой Змеи, а Элис иногда приходит и заботится обо мне. А на данный момент она заманивает своей задницей. Я с трудом оказываюсь жив после укуса проклятой Змеи, но вопреки боли, разъедающей тело, впервую очередь я все равно хочу трахаться!

Элис- Мора прекрасно знает, что у меня стоит и вряд ли в ближайшее время упадет, но девчонка бегает по комнате, то шторку поправит, то позвонить, то чай налить. Одним словом - не желает понимать моих мучений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сегодня медленно начинаю осознавать, что в последнее время со мной что-то творится. Мое состояние плачевное: лежу в своей комнате; не могу пошевелиться; кости ломят, словно на меня рухнула бетонная плита; температура под сорок градусов; зад ноет от десяти болезненных уколов; голова раскалывается на части; бьет крупной дрожью, но я все равно сражаюсь с беснующимся собственным Волком, который желает выйти наружу и вцепиться клыками в девичью шею, а лучше не шею… Вонзиться и пронзить ее плоть. Порвать на сладкие кусочки.

От вида желтого просторного сарафана едва скрывающего бедра Сучки слюна автоматом выделяется во рту.

Хочется задрать сарафан Элис повыше. Обхватить ладонями обнаженные ягодицы, наклонить девчонку на стол и имеееееть ее, пока член не успокоится.

Я готов терпеть еще двадцать тысяч укусов от этого дерьма под названием Ситхе, но только не это неудовлетворенное еб*чее состояние.

- Сейчас дам таблетки, выпей обязательно и постарайся заснуть.

Я спал пока ты не приперлась и не возбудила своим новым невинным обликом, а теперь член колом стоит и падать не собирается. Возбуждение во много раз хуже, чем последствия от укуса змеи.

Волку плевать на наше общее недомогание, ведь он рвется взять Сучку. И давно рвется. Облизывается на нее и, предатель, урчит при виде нее вот уже целый год, а его держат на каких-то консервах, вместо основного блюда. И сейчас он пользуется моментом, когда хозяин слаб, и желает вырваться.

Ощущение, что если ее сегодня не трахну, то у меня лопнут яйца.

- Мора? - зову.

Она вздрагивает от собственного имени и роняет чашку с чаем, обжигается, пачкает пол. Странная привычка пугаться своего имени.

- Зови меня Элис. Вдруг кто-то услышит?

Пугается, оглядывается на приоткрытое окно, а, успокоившись, что нас не подслушивают, идет в ванную за тряпкой. Возвращается и встает на четвереньки...

Встаю на локоть, чтобы получше рассмотреть занятное зрелище. Температуру совсем не ощущаю. Всё становится не важно, отходит на второй план, ведь я наблюдаю, как Элис становится раком. Кладет тряпку на пол и начинает вытирать пол от чая, при этом ее грудь немного выпадает из выреза сарафана и покачивается вперед-назад. Вперед-назад. Почти физически ощущаю и представляю, как ее обнаженная грудь вот также будет колыхаться перед моим взглядом, а лучше у меня во рту, когда Мора будет подниматься и опускаться на мой член.

Нах*я так одеваться к больному парню?

От невыносимого зрелища отваливаюсь на лопатки и закрываю глаза. Еб*чая Элис. Всё она знает и чувствует, вот только делает вид, что не замечает. Сейчас доиграется, психану и выпущу волка, а он пестаться не станет. Прижмет к кровати мощными лапами, укусит и завалит.

- Какого хера ты наехала на змея? Тебе не жилось спокойно? - нервно спрашиваю.

Вся эта история меня выводит из себя, а больше всего сейчас раздражает Элис.

- Не твое дело, - отбривает и продолжает тереть пол. Ее грудь все время качается и норовит вылезти из сарафана.

Невыносимо смотрееееть.

- Мое дело! Потому что теперь я впрягся в "твое" дело.

- Это мои личные счеты с Шаксом. Маленькая, глупая месть. Надо было что-нибудь посерьезнее придумать...

- Шаксом? Вы подружились? Поебаться успели?

Закройте мне рот. Что я несу? Это все ее грудь и открытая шея, под кожей которой призывно пульсирует вена. Так хочется в нее вцепиться клыками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Элис швыряет тряпку на пол, на меня бросает укоряющий взгляд и поднимается с колен, наконец, поправляя грудь.

Знаю, что она не трахается с ним. Ни с кем не трахается и никого к себе не подпускает. Иногда кажется, что она не любит парней...

Здесь что-то другое с Шаксом, но все равно не следовало обращать внимание Змея на себя. И моему Волку не нравится, когда на его Сучку обращают внимание. Как вспоминаю, как он протянул к ней свой скользкий мерзкий язык и трогал ее, порвать змееныша хочется на десятки ремней.