Босиком по звёздам (СИ) - Доброхотова Мария

— Отпускай их, — махнул полицейский рукой.

— Что? В смысле — отпускай? А какого черта я здесь всё это делаю? — Алексей показал на экран монитора.

— Позвонил Белоус, — вздохнул его коллега.

— Сам? В два часа ночи? — красивые брови Кричко удивленно поднялись.

— Да, представь себе. Поэтому давай, сворачивай всё и отпускай этих двоих.

— А что же я в отчете напишу?

— Да я в душе не знаю! — воскликнул полицейский. — Что хочешь, то и пиши, а этих чтобы в отделении не было.

***

За стенами полицейского участка, пропахшими краской, стояла бархатная летняя ночь. Подсвеченная желтыми фонарями, она шагнула навстречу Алексу и Рите, когда те вышли наконец из участка, распахнула мягкие объятия. С неба подмигивали немногочисленные звезды, чей свет мог победить сияние огромного города. Рита глубоко вдохнула запах асфальта, бензина и скошенной травы. Запах свободы.

— Ты только посмотри, как всё здорово обернулось! — заявила она.

— Ага, здорово, — мрачно отозвался Алекс. Засунув руки в карманы, он сбежал по ступенькам.

— Что такое? Что случилось? — Рита поспешила за ним. Алекс уже вышел на улицу и бодрым шагом шёл вперёд. До открытия метро оставалось четыре часа.

— Я даже не знаю. Может то, что ты не можешь обойтись без меня и раз за разом мне приходится бросать всё, чтобы помочь тебе, — он говорил отрывисто, не переставая быстро идти вперёд, и слова падали между ними, как камни. — Может то, что мы чуть не украли ребёнка и не оказались за решёткой. А может то, что мне опять пришлось звонить… человеку, — он произнёс последнее слово с особой интонацией, и Рита поняла, что речь идёт о тех самых людях, знакомством с которыми Алекс совсем не гордится.

— Алекс, — она поймала его за рукав, потянула. — Мне страшно.

— Что? Здесь же фонари.

— Когда ты злишься, мне страшно. Я так привыкла к тому, что ты спокоен, и когда ты рычишь, как сегодня, я будто теряю опору, — она смотрела на него снизу вверх, и нос щипало от непрошенных слез. Алекс вздохнул тяжело, прерывисто, а затем шагнул к Рите и заключил её в объятия. Она на мгновение удивилась, а потом закрыла глаза и потерлась щекой о его рубашку. От Алекса горько пахло деревом, а в кольце его рук было тепло и до невозможного комфортно. Она даже закрыла глаза от удовольствия, когда услышала его голос:

— Прости меня. Я самый отвратительный ангел на свете.

Сердце сжалось от сочувствия. Рита хотела сказать: “Неправда! Без тебя я бы давно погибла. Ты самый чудесный!” Но даже скривилась от понимания, как это все пошло звучит, а потому ничего не сказала, а продолжала молча стоять в его объятиях, позволяя ему со всей душой отдаться самобичеванию.

Глава 10, с которой начинается дружба

Оказалось, что за квартиру надо платить. Даже за такую, посланную богами. Рита радовалась, как здорово, когда из-под крана льется сама собой вода, а из маленьких конфорок вырывается огонь. Оказалось, все не так просто, и буквально за каждую мелочь алчные люди, что скрывались за обезличенными понятием “коммунальные службы”, хотели с неё денег.

Но больше перспективы остаться на сотню лет на земле Рита боялась одного: остаться на сотню лет на земле без жилья. Поэтому она собрала свои чудесные хрустящие купюры (“Почему вы в наше время всё еще не принимаете переводы?!” — раз за разом спрашивали её) и отнесла их в банк — взятку бездушной системе за право пожить еще немного на просторных, но ветхих квадратных метрах. И обратно Рита возвращалась в крайне расстроенных чувствах. Она даже решила, что не будет больше никого принимать, возьмёт свой маленький чудо-телефон, позвонит всем и отменит встречи. И проведет тихий темный вечер в компании Мая, который где-то здорово научился играть в покер и даже приволок засаленную колоду.

От дороги к подъезду вела короткая дорожка, которую пересекали длинные трещины. Дорожку с двух сторон обнимали пышные кусты сирени. Под ними стояла простая синяя лавочка, на которой когда-то собирались бабушки, чтобы пощелкать семечки и перемыть косточки соседям, возможно, к ним присоединялась Люсинда, но теперь этого никто не узнает: лавочка обычно пустовала. В тот вечер у подъезда сидела вовсе не старушка, а молодая девчонка с яркими волосами, выкрашенными в цвета радуги. Шаловливый летний ветерок взлохматил волосы, они перемешались, и радуга получилась смазанная, под стать настроению хозяйки. Девушка плакала. Рита хотела было пройти мимо и уже собиралась скрыться в подъезде, но вздохнула и уселась на лавку. Рита молчала, девчонка рядом хлюпала носом и вытирала слёзы рукавом толстовки.

— Надеюсь, не из-за мужчины плачешь? — спросила Рита.

— Нет.

Она понимающе кивнула и еще немного помолчала, прежде чем спросить:

— А чего тогда?

Девушка посмотрела на неё со смесью интереса и неприязни:

— Какое вам дело?

Надо же, на “Вы” обращается, а Рита опять забыла.

— А я астролог. Может быть, помогу тебе чем.

Девушка натянула рукава по самые пальцы, но покосилась на случайную знакомую с любопытством, а потом спросила:

— Правда что ли? — Рита кивнула. — Плевать, у меня все равно денег на астрологов нет. У меня ничего теперь нет.

— Сегодня твой счастливый день, потому что я прошу ровно столько, сколько ты можешь отдать. Даже если это просто “спасибо”.

— Чего это? — буркнула девушка. — Вы такой плохой астролог?

— Лучший во Вселенной, — с долей обиды ответила Рита. — Но вот такой у меня контракт с богами.

— Контракт с богами, — передразнила, растягивая слова, девушка. — Ничего себе. Ну давайте тогда, расскажите мне мою судьбу.

— Пошли ко мне. Умоешься и хоть чай выпьешь.

Девчонку звали Кира. Из вещей у неё была только объемная сумка через плечо, которую она взяла с собой. Оказалось, что она жила в том же доме, вот только отец выгнал её из квартиры из-за того, что они не сошлись во взглядах на жизнь.

— А мать меня тоже не ждёт, — с напускным равнодушием, почти бодро рассказывала Кира, рассматривая обстановку комнаты. Из мебели в ней почти ничего не осталось кроме большого круглого стола, стульев и бюро. Со стен печально смотрели на гостью выцветшие бумажные обои. — А вы, значит, теперь вместо бабы Люси тут живёте?

— Бабы Люси? — переспросила Рита из кухни, где она заваривала чай.

— Да. Люсинда — долго и сложно, я её бабой Люсей звала. Она тоже гадала. Боже, кто это?! — последнюю фразу Кира почти прокричала, так что Рита даже выскочила в гостиную, чтобы увидеть, как девушка показывает пальцем на недовольного ворона.

— Очень приятно, Май, очень приятно, — нарочно растягивая слова, представился он.

— С ума сойти, он говорящий! — испуг сменился восторгом. — Это ваш?

“Только попробуй, — как будто говорил взгляд Мая. —Ты мне не хозяйка”.

— Мой, — не без удовольствия ответила Рита под убийственным взглядом ворона. — Будь осторожна, он дурной и больно клюётся.

— Какой же он дурной, — улыбнулась Кира, приближаясь к птице на максимально опасное расстояние. — Он вон какой красавец. И умник наверняка.

Май посмотрел на неё с подозрением, а Рита вспомнила, каким нелепым злобным подростком он был на самом деле и невольно усмехнулась.

В чайнике кружились чаинки вперемешку с шиповником и чабрецом и медленно оседали на дно. Пахло травами и летом. Кира грела руки о чашку чая, будто могла замерзнуть в жаркий июньский день. Она расслабилась, размякла, и на губах появилась легкая улыбка.

— Я могу посмотреть твою натальную карту. Только не пугайся, пожалуйста.

— А чего я могу испу… О-ох! — выдохнула Кира, когда под пальцами Риты появились первый, второй круг, вспыхнули созвездия. — Это у вас экран здесь?

— Нет, — несколько рассеянно ответила Рита. Она уже вглядывалась в светящиеся точки, миниатюрные отображения реальных светил, хмурилась, что-то рассчитывая в уме. Вдруг звёзды вздрогнули, поплыли в стороны: это Кира попыталась ткнуть в одну из них пальцем. — Что ты делаешь?