Иоганн Гутенберг. Его жизнь и деятельность в связи с историей книгопечатания - А. Бахтиаров

Монашеских рук недоставало… Явились наемные исполнители заказов. Перепискою книг стали заниматься дьяки. В Москве был особый класс доброписцев, которые исключительно занимались перепискою книг на продажу. Писаными книгами стали торговать на ярмарках. В написании книг, кроме писцов, принимали участие и рисовальщики: появилось, таким образом, разделение труда. Писец оставлял пропуски для заглавных букв, которые потом вырисовывались киноварью рисовальщиками.

Для сбережения места на бумаге писцы нередко прибегали к так называемой вязи, такой замысловатой, что нужен был особый навык, чтобы уметь разбирать ее. Чем позднее рукопись, тем труднее разбирать эту вязь, называвшуюся также фряжским письмом.

С течением времени в книгах накопилось множество ошибок. Всего более от этого страдали книги богослужебные. Известный поборник просвещения на Руси, переводчик и исправитель богослужебных книг Максим Грек (прибыл в Россию в 1518 году, умер в 1556 году) называл эту порчу «растлением» книг.

Ошибки писцов и злоумышленные перемены в тексте священных книг давали повод к разным кривотолкам, от слов происходили ереси, распри и разногласия.

Царь Иван Грозный в 1551 году обратил внимание на неисправность письменных книг, говоря, что божественные книги писцы пишут с неисправленных переводов и что ошибку к ошибке прибавляют. Тогда духовный собор постановил, чтобы священники исправляли те богослужебные книги, в которых замечены ошибки. Затем строго запрещалась продажа книг неисправленных, то есть с ошибками. Если же оказывалось, что кто-нибудь продавал книгу, заведомо не исправленную, с ошибками, то подобную книгу предписывалось отбирать даром («и те книги имати даром, без всякого зазору») и, исправив, отдавать в церковь, которая имеет нехватку в книгах.

Но все эти меры были недостаточны для искоренения зла.

Чтобы избежать ошибок в рукописных книгах, следовало изменить самый способ производства книг.

Существовало ли в России до введения книгопечатания какое-нибудь тиснение?

На этот вопрос приходится ответить утвердительно.

Русские книгописцы вырезали обронно (вверх) на деревянных или металлических досках целые заглавные строки, заставки и лицевые изображения и оттискивали их в начале рукописной книги или на переплете.

В рукописном Евангелии 1537 года, хранящемся в Московской синодальной библиотеке, большие узорчатые заставки, начальные буквы и заглавная вязь оттиснуты обронными досками и потом дополнены рисунками от руки.

Несмотря на то, что зачатки тиснения в России уже практиковались книгописцами, книгопечатание еще не было введено.

Обстоятельства введения книгопечатания в России таковы.

В 1553 году царь Иван Васильевич Грозный нуждался в богослужебных книгах для строившихся многих церквей, воздвигаемых в завоеванном Казанском царстве. Для этой цели он повелел скупать рукописные книги на торжищах, то есть на рынках. В 1555 году по всему Московскому государству собирали книги и отсылали казанскому владыке Гурию. Но из собранных книг мало оказалось исправленных. Вследствие этого царь решил ввести в России книгопечатание. Он знал уже о существовании печатных книг.

Митрополит Макарий, узнав от царя о таком благом начинании, сказал, что эта мысль внушена царю самим Богом, что это «дар, свыше сходящий». Таким образом, митрополит Макарий сразу оценил значение книгопечатного дела для России.

Прежде всего надо было позаботиться приисканием мастеров. Еще в 1547 году царь поручил немцу Шлитту набрать в немецкой земле разных мастеров и художников, в том числе и типографщиков, но немецкие мастера не добрались до России. По просьбе царя в 1552 году датский король прислал мастера завести у нас книжное дело. Но прибывший в Москву типографщик предлагал вместе с тем царю принять лютеранское вероисповедание, которое тогда только что проникло в Данию, и привез с собою Библию и две другие книги, в которых излагалось Лютерово учение. Датским послам пришлось сказать, чтобы они не вводили нас во искушение и убирались восвояси: вводить книгопечатание переменою православного вероисповедания на лютеранское – слишком дорогая цена.

Оказалось, что у нас были свои книгопечатники, постигшие новое искусство и возлюбившие его до самоотвержения. То были дьякон церкви Николы Гостунского в Кремле Иван Федоров и Петр Тимофеев, по прозванию Мстиславец. Неизвестно, кто научил наших первопечатников, но надо полагать, что учителями их были итальянцы. Это видно из того, что все типографские названия и наименования мастеров итальянские, а не немецкие, так, например, тередорщик (печатник) по-итальянски – tiratore, батырщик (набойщик или накладчик краски на литеры) по-итальянски – battitore, пиан (верхняя доска в печатном станке для давления) по-итальянски – piano; тимпан (четырехугольная рама на станке, на которую накладывается печатающийся лист) по-итальянски – timpano; маца (кожаный, обитый шерстью мешочек с рукояткой для набивки краски на литеры) по-итальянски – mazza; марзан (брусок, вкладываемый в наборные формы там, где должны оставаться поля, или края книги) по-итальянски– margine; пунсон (стальная буква для пробивки матриц) по-итальянски – punzone; наконец, штамба (книгопечатное заведение) по-итальянски – stampa.

Московское государство со времен Софии Палеолог, при Иване III, было в близких сношениях с Италией, особенно с Венецией, откуда прибывали в Москву разного рода фряжские художники и ремесленники.

Нет ничего удивительного, если книгопечатание проникло к нам из Италии, где Венеция, как мы видели выше, по своему типографскому искусству стояла впереди других городов Европы.

Товарищ наших первопечатников, Нефедьев, бывавший в Новгороде, говорил, что там Васюк Никифоров – «умеет речь (то есть слова) всякую вырезывать». Выписали Никифорова в Москву. В Москве, на Никольской улице, возвели типографию, или так называемый Печатный двор, который с того времени стал историческим. Он устроен был с исключительною целью служить церковным нуждам.

Устройство первой русской типографии продолжалось десять лет.

В 1563 году, 19 апреля, начали печатать первую книгу, а в марте 1564 года она выпущена была в свет. То были «Деяния апостольские, послания соборные и святого апостола Павла послания». Этот первенец русской печати состоит из 267 листов, в 25 строк на каждой странице, по 30–32 буквы в каждой строке. Внешность книги очень красива.

По обычаю того времени, в подражание рукописным книгам, эта книга отпечатана с разными украшениями, между прочим с рисунком, где изображен евангелист Лука. Евангелист нарисован в сидячем положении; на коленях у него лежит развернутая книга, на странице которой напечатано: «Первое убо слово». Да, это было действительно первое печатное слово в России. Рисунок окружен красивой рамкой, в виде колонок. «Апостол» напечатан на плотной голландской бумаге. Эта книга чрезвычайно редка. В публичной библиотеке в Петербурге экземпляр ее переплетен в богатом серебряном окладе с позолотою.