Игра королей - Дороти Даннет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В крытой галерее, ведущей к площади, царил полумрак; на саму площадь, светлую от пламени костров, падали тени высоких зданий. Темнота была полна движения, и три испуганные лошади теснились ближе друг к другу.
Там, где тени лежали гуще всего, Лаймонд бросился на Уортона. Раздался короткий крик и тут же смолк — слышалось только цоканье копыт метнувшейся в сторону лошади Уилла. В этот момент капитан Драммонд, исполнивший поручение, подъехал к ним сзади. Он резко крикнул:
— Что здесь происходит?
Скотт вовремя заметил свисток. Инстинктивно рука юноши рванулась к поясу — он нащупал оружие, привстал на стременах и бросил кинжал. Капитан коротко вскрикнул, упал на гриву лошади, а потом скатился на мостовую.
Внезапно сделалось очень тихо. Лошадь Уортона стояла морда к морде с гнедым Лаймонда и слабо пофыркивала, а на мостовую легла еще одна темная тень. Прозвучал язвительный голос хозяина:
— Что, задремал?
— Ох!
Скотт быстро спешился. Молодой Уортон лежал лицом вниз, в горло ему был забит кляп, руки безжалостно заломлены за спину.
— Где Драммонд?
— Я его заколол. Он лежит на дороге.
— Так убери его с дороги. Шумные поминки нам ни к чему. Возьми двух лошадей и привяжи их где-нибудь. А капитана оттащи к стене. Он мертв?
— Не знаю, — ответил Скотт, едва соображая, что говорит.
Лаймонд был краток:
— Если жив, заткни ему рот, свяжи его, посади на свою лошадь и накинь на голову чепрак.
Говоря это, он снял моток веревки со своего седла и со знанием дела принялся связывать Уортона, оставляя свободными только ноги ниже колен. Потом поставил Уортона на ноги и, оправив на нем плащ, вытащил кляп изо рта.
Уортон хрипло прокаркал:
— Отпустите меня сейчас же, не то мои люди сожгут вас заживо!
— Если бы да кабы, — сказал Лаймонд и подбросил вверх что-то блестящее. — У меня тут есть маленький ножик, который говорит мне, что сейчас вы без лишнего шума отведете нас к вашему отцу.
Скотт, не веря своим ушам, вглядывался в темноту.
Уортон вскричал с пафосом:
— Никогда!
Лаймонд сделал движение локтем, и молодой человек конвульсивно дернулся.
— Сцена первая, акт второй, — сказал хозяин. — Прекратите ломать комедию, дурень, и ведите нас внутрь. Никто из тех, кого я знал, не мог дискутировать с ножом у ребер.
Вероятно, более всего молодого человека убедила полная уверенность в голосе Лаймонда. Крепко прижав руку к тому месту, куда ткнулся нож, он закусил губу и пошел вперед, хотя и с неохотой. Скотт, ведя двух лошадей, двигался позади.
Последовавшие далее события остались в памяти Уилла Скотта из Кинкурда как некое захватывающее, навеянное дурманом видение на грани лихорадочного бреда. Юноша смутно помнил, что они подошли к дому, где Лаймонд снова произнес свой странный пароль и потребовал, при молчаливом согласии Уортона, частной аудиенции у обоих командующих для себя, своего спутника и шотландского пленника, обладающего ценными сведениями.
Все прошло без сучка без задоринки. Один из стражников поднялся к их милостям, потом с грохотом спустился и указал наверх большим пальцем.
— Все в порядке, — сказал он.
И они пошли.
Мэр Аннана построил дом, достойный своего положения: стены кабинета, который заняли командующие вторгшейся английской армией, были обиты льняным полотном, а стол необычайно тонкой итальянской работы подвинут к самому камину, где ярким пламенем полыхал торф.
За столом сидел милорд Уортон, кавалер и член парламента, комендант Карлайла, шериф Камберленда, смотритель Западной Марки, человек проницательный и преданный, свято блюдущий на севере интересы английской короны. Он зачитывал вслух отрывки из бумаги, написанной его секретарем, время от времени прерываясь в ожидании комментариев. Светловолосый лорд Леннокс, стоявший нос к носу со своим отражением в темном окне, барабанил пальцами по подоконнику и вставлял остроумные замечания.
Томас, первый барон Уортон, был невысокого роста, плотный — настоящий англичанин, добившийся всего своим трудом. Лицо у него было смуглое, с резкими чертами, взгляд холодный и жесткий. Но лорд Леннокс был человеком совсем другого типа. Графы Ленноксы принадлежали к одному из старейших шотландских родов; этот Леннокс воспитывался во Франции и счастливо жил в своих обширных шотландских имениях, пока не решил, что богатства и власти легче достичь на юге. Мэтью Леннокс добивался титула короля-консорта Шотландии. Когда Мария де Гиз, вдовствующая королева, отвергла его, он попросту переметнулся к англичанам и взял в жены Маргарет Дуглас, племянницу короля Генриха VIII, которая сама имела весомые права на одну, а то и две короны. Как раз сейчас Леннокс беспокоился о своей жене Маргарет. Наутро английские войска должны были выступить в поход, и путь их пролегал по землям ее отца. Граф Ангус, глава благородной фамилии Дугласов, по поводу которой так негодовал Бокклю, написал Мэтью Ленноксу полное тревоги письмо, в котором выражал надежду, что его зять и лорд Уортон в случае вторжения не забудут про узы родства. Лорд Леннокс не забывал об этих узах, но сомневался в том, что о них будет помнить Уортон, особенно если переменчивый отец Маргарет свяжется с шотландцами и присоединится к войскам королевы.
Ликование в связи с новостями из Пинки на время рассеяло мрачную атмосферу. Когда Уортон обдумывал свой исход из Аннана на север, а Леннокс мечтал о тронных залах, открылась дверь.
Она была смазана хорошо и открылась совсем тихо — Генри Уортон, вплотную за которым следовал Лаймонд, оказался в комнате так неожиданно, что командующие не успели даже повернуться. Скотт тоже вошел и пристроил раненого Драммонда в углу. Уилл быстро отпрянул назад к двери и оперся о нее спиной как раз в тот момент, когда человек у стола привстал и повернулся.
— Гарри, чертов дурень! Что еще с тобой приключилось?
В ярком свете пламени были отчетливо видны и связанные руки, и сверкающий в руке Лаймонда нож.
Гарри молчал, и жесткий взгляд лорда Уортона переместился на человека, который стоял позади.
— Эй вы, сэр! Кто вы такой и чего вам надо?
Лаймонд расхохотался. Он расхохотался еще раз, прямо в лицо Ленноксу, который тоже повернулся и сделал шаг вперед. Свободной рукой хозяин стащил с себя стальной шлем и метко бросил его в камин. Сначала пламя опало, а потом вспыхнуло с новой силой, осветив бледное лицо и соломенного цвета волосы, слипшиеся от пота.
— Денег, — сказал он.
Лорд Леннокс выпучил глаза. Он покраснел до корней волос, потом краска с его лица исчезла, а вместе с ней и первоначальное выражение ужаса и недоумения — черты его исказились от гнева.