Мартовские коты. Сборник - Марта Кетро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возле остановки бабушка забыла про нас и поплыла от одной группки людей к другой. Она здоровалась, показывала котенка, напоминала, что сегодня День медика. Ее целовали в щеку, обнимали, хлопали по плечу, от чего бабушка оживилась и помолодела лет на пятнадцать.
Чуть в стороне от ожидающих автобус стояли два косматых хмурых мужика в старых потрепанных пиджаках, долговязый юноша в косухе, который все время приглаживал и собирал в хвост длинные русые волосы. И яркая разбитная бабенка, в чем-то цветастом, с оборками, которая все время хохотала, запрокидывая голову с белыми кудряшками химической завивки. На ее красиво старящемся, чуть загорелом лице играла кривоватая презрительная усмешка. И два косматых мужичка рядом с ней казались присмиревшими, как щенки. Они курили, поглядывали на дорогу и почтительно слушали, что она говорит. Бабушка указала на нее глазами и прошипела:
– А это Галина, жена Сереги-вора, с сыном и дружками.
Подошел автобус. Подпихиваемые взволнованными, нетерпеливыми дачниками, мы кое-как забрались внутрь и вскоре уже выглядывали в запыленное заднее окошко, а бабушка, прижимая котенка к груди, что-то шептала ему и, уменьшаясь, махала нам вслед от сине-розовой остановки.
Потом она еще немного поговорила со знакомой старушкой о том, что с такой жарой урожая не видать, похвасталась котенком, найденным на дороге и, не спеша, отправилась домой. В белой панамке, смешно надвинутой на лоб, она медленно брела по жаре, поглядывая по сторонам, подмечая все вокруг, как частный детектив или разведчик-любитель. Попутно, шевеля губами, она планировала, как нагреет воды и первым делом отмоет котенка от пыли. Она так и говорила ему:
– Кузенька! Глупышка! Крапивник! Слышишь? Сейчас придем домой, вымою тебя. А ты терпи, надо вымыться. Схожу к соседке, одолжу козьего молочка, чтобы ты поправился, а то вон ребрышки торчат.
Увлекшись котенком и наблюдениями за всем происходящим вокруг, бабушка не заметила, как кто-то нагнал ее и тихо поздоровался. Глуховатая, она сначала испугалась, вздрогнула, стала оглядываться, как потревоженная птица. Потом, наконец, по правую руку от себя обнаружила идущую рядом Галину, жену вора. На приветствие бабушка мягко улыбнулась:
– А, добрый день, Галочка! Как, проводила своих? – это было сказано ласково и участливо, как будто рядом шествует не разбитная бабенка Галина в ярких клипсах и пестрых оборках, а пугливая шестилетняя девочка-сирота. И Галина, окутанная теплом бабушкиных слов, как-то сразу оттаяла, утратила кривую презрительную усмешку, кивнула, а потом, пригладив химическую завивку, тряхнула волосами и задорно спросила:
– Я вот только одного не могу понять, куда вы моего Кузьку несете?
Бабушка остановилась, растерянно и виновато посмотрела на высокую, статную Галину из-под белой вязаной панамки. Потом посмотрела на котенка, который все так же покорно ждал, что будет дальше, чувствуя тепло прижимающей его руки.
– Кузька, кот мой. Мне его подруга подарила. Сказала, беспородный, зато рыжий, к деньгам значит, – смешливо объясняла Галина.
Поначалу бабушка растерялась, отчаялась, от волнения, как обычно, у нее начали трястись руки. Но потом она поправила наехавшую на глаза панамку, откашлялась и мягко, хитровато, как сказочница, произнесла:
– Галь! А Галь! Ты знаешь, ведь сегодня большой годовой праздник, День медика! А я сорок лет отдала медицине. В госпитале военном работала. Потом, после войны тут, за речкой, в детдоме. А потом в разных больницах... Галь! Сколько раз я вас всех откачивала, – нараспев, как былину, декламировала бабушка.
– Галь! Когда бы кто за мной ни послал, я хоть раз отказалась? И Серегу твоего сколько раз выхаживала! Галь! В честь праздника подари ты мне котеночка, так он мне сразу понравился. А? – бабушка улыбалась своей обезоруживающей улыбкой, поблескивая двумя золотыми зубами и с надеждой глядя на Галину. В панамке, в шелковой блузке в крошечный белый горошек, упрямо прижимающая котенка к груди, низенькая, кругленькая, своенравная, бабушка напоминала маленькую девочку, и никто на целом свете не смог бы отказать ей.
А Галина, жена Сереги-вора, некоторое время стояла, укоризненно всхлипывая:
– Рыжий ведь, к деньгам, все же...
Потом разбитная бабенка Галина тряхнула головой, будто собираясь пуститься в пляс, широко махнула рукой. Выхватив котенка из рук изумленной бабушки, торжественно произнесла:
– Ну раз так, поздравляю с Днем медика! Будь здорова! Живи долго! Вот тебе мой подарок! Его Кузькой зовут. Мне его все равно кормить нечем. Хлеб даю, а он не ест. Макароны – тоже, больше у меня ничего нет. А с деньгами мне по-любому не везет.
И вручила покорного, совершенно не сопротивляющегося котенка обрадованной бабушке. Рыжий на всякий случай растопырил лапы, боясь, что в конце этих приключений его уронят. Но его не уронили. Бабушка, поцеловав Галину в смуглую щечку рядом с алой клипсой-малинкой, для порядка всхлипнула еще пару раз и напомнила, что через три дня 22 июня, а ей тогда было всего-то шестнадцать лет. Прижала котенка к груди. И торопливо понесла свой подарок домой.
По пути она рассказывала ему, что дом старый, там очень много мышей, их надо всех переловить, и желательно, чтобы он этим занялся. Она заявила, что он будет спать у нее в ногах, грея больные суставы. Пообещала, что она сейчас подберет ему миску для каши и блюдечко для воды.
– Главное, по столам не ходи и не воруй, – поучала она, вступая в права хозяйки.
А котенок слушал и довольно мурчал, доверчиво прижимаясь к праздничной блузке в маленький белый горошек.
Юлия Гордеева
Коты в кармане[2]
Про маленьких кошек (для грустных девочек)
Мама подходит к телефону.
– Але! – говорит мама быстро, потому что ее отвлекают от изготовления вкуснейшей запеканки.
В трубке молчание. Мама добрая, поэтому спрашивает еще раз:
– Але же.
– А... а Симу можно? – говорит маме робкий тоненький голосок издалека.
– А кто ее спрашивает? – от неожиданности отвечает мама.
После длительной паузы голосок мямлит:
– Это Кася...
– Секундочку... – продолжая изумляться, мама кричит из коридора в комнату:
– Сиии-мааа, тебя к телефону! – и недоверчиво поглядев на телефонную трубку, кладет ее на пол.
Мама уходит.
К телефону подходит Сима.
– Але.
– А это Сима?
– Да.
– А что ты делаешь?
– Я ем, – зачем-то врет Сима.
– А я сплю.
В разговоре возникает очень долгая пауза: как будто Сима и Кася решили доказать друг другу, что одна ест, а другая – спит.
– А ты где? – начинает Кася.
– А на подоконнике. А ты?
– А я на шкафу там.
– Там что?
– Ну пыль.
– Тебя набьют! – ужасается Сима судьбе подруги.
– Нет. – Кася кратка.
– А как?
– Тут дома – никто.
– Ааа! – понимает Сима и хвастливо продолжает: – А у меня мама и Бася, и еще там.
– Пока, – говорит вдруг Кася.
– Да, все, – прощается Сима.
Обычная история. Те же плюс кот
Сима и Кася сидят запертые, потому что мамы уехали на дачу.
Касина мама тогда сказала:
– Света! Ну что они будут у меня сидеть? У меня ремонт. Пусть у тебя!
– Как что – пусть у меня! Ну пусть. А что им есть?
– Оставим им корм и картошку. В конце концов. После этого Касина мама поймала Касю под диваном и положила в переносной дом. Так девочки оказались взаперти у Симы.
Когда прошло много часов и переделано много важных дел, Сима вдруг задорно подталкивает Касю протертым локтиком в бочок:
– А давай звонить!
– Ага, давай. А чтоб кто?
– Ну чтоб Фопс!
– Ххы! – заливается Кася. – Фопс! А он кто?
– Ну кот там! – волнуясь, рассказывает Сима. – А он по перегороду? – Кася напрягается, предполагая, что предстоит междугородный звонок.
– Нет, тут. Ну, давай! – подначивает Сима.
Кася когтиком кружит диск. После нескольких гудков и щелчка слышится молчание.
– Але... – робко тянет Кася. На несколько минут воцаряется тишина, прерываемая только сопением трех носов.
– Там никто? – сиплым шепотом из параллельной трубки спрашивает нетерпеливая Сима.
– Але-мале! – вдруг несмело отзываются с той стороны.
– Ой! – хором кричат кошки.
– Ну, вам что? – говорит Фобос усталым голосом.
– А ты Фопс? – принимается кокетничать Сима.
– Сама ты Фопс, – обижается Фобос. – Я ффф! ффф!
Сима и Кася испуганно отскакивают, потом возвращаются:
– Плохой! – заявляет Фобосу Кася.
– Чевой-то... – без интереса спрашивает Фобос и поясняет: – У меня дикция.
Сима и Кася меленько хихикают.
– А, ну пока! – говорит Кася.
– Мы потом! – добавляет Сима.
Распрощавшись с котом, маленькие кошки валяются на паркете возле телефона.
