Дерзкая. Пленница (тело)хранителя (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame"

- Я не выхожу за берега. Считай, что я всего лишь повысил планку его искупления. Иначе я бы разобрался с ними легко. Отраву в вискарь. Пьяную дочку за руль и в Днепр. Но этого мало. Белый должен понять, что это ни хрена не случайность. И теперь – особенно.

- Что ты задумал?

- Ничего экстраординарного. Когда ты в последний раз гулял на свадьбе? Готовься, устроим молодоженам представление в стиле «Маски-шоу». Кровь на белой ткани всегда смотрится ярко. В этом есть что-то умиротворяющее.

- Дочь? – Мне хочется съездить по роже Стингрея, потому что он не скачет от восторга, а пытается воззвать к чему-то человеческому внутри. – Ты решил отыграться на ней? Такие, как Белый, все равно любят себя больше, чем своих детей. Девчонка, конечно, не подарок. Но ты уверен?

- Они долго мучились неуверенностью, когда убивали Лену? Кайман только год назад нашел свою дочь и сделал все, чтоб она не знала о его прошлом. Но их это не остановило. Кровь за кровь, или, что еще лучше…

- Да не гони беса. Выстрели и все. Много крутости надо, чтобы почти ребенка…

- Подключи систему отопления и устрой в своей бильярдной все условия для проживания. Долгого проживания.

- Ты собрался залечь на дно? Не совсем понимаю. Хотя, наверное, стоит остыть и еще раз подумать. Убери Беляева, а то, как будет жить потом его семья, тебя вообще волновать не должно.

- Бункер не для меня, - сжимаю шариковую ручку так сильно, что она с хрустом ломается прямо в руках. – Поэтому можешь без блэк-джека и шлюх. Вообще без особых условий. Скоро у нас поселится гостья. И в наших силах сделать все, чтобы ей там жизнь медом не казалась.

Давид, до того не принимающий участие в разговоре, отрывается от телефона. На его лице появляется похотливое выражение. За какие-то секунды человек превращается в животное.

- Чур, я первый. У меня эта сучка соловьем зальется, будь уверен.

Раньше бы я съездил по его роже и пояснил детально, почему от Беляевой следует держаться в стороне. Но сейчас лишь простодушно ухмыляюсь. Внутри пустота. Нет снисхождения, жалости и кодекса чести. Плевать, что Юлия ни в чем не виновата. Виноват ее отец, а девке просто не повезло родиться не в той семье. Возможно, я сам лично спущу на нее Давида, сняв при этом захватывающее видео для Белого.

Дочь Кайманова эта тварь не пощадила.

- Основное – будем заметать следы. Ты нашел похожую на нее? Вам следует засветиться на всех камерах аэропорта перед отлетом. Там сразу искать не будут. Уводим следы куда-то вглубь Азии. Никто не должен найти девчонку до того, как я доканаю Белого кинолентами ее страданий.

Стингрей молча закуривает, избегая смотреть на меня. Я делаю знак ребятам покинуть кабинет.

- Осуждаешь меня? – смотрю, прищурившись. – Ты не станешь для меня проблемой?

- Мы в одной лодке, Тайгер, - хмурится верный друг. – Я просто не могу понять, когда ты уподобился своему заклятому врагу до такой степени. Она не намного младше Марины. И сам Белый вряд ли убивал Елену.

- Еще одно слово, - от его слов ненависть разгорается настолько сильно, что я готов резать Беляеву живьем на ремни, а не просто трахать до кровавых ссадин, - Ты можешь забыть, что я когда-то назвал тебя своим другом. Нет, Кирилл. Не смей равнять ее с Мариной. Вообще не смей считать это человеком. Она всего лишь вещь. Вещь, с помощью которой я убью Белого самым мучительным образом.

И, уже скорее сам для себя, чтобы остатки совести вдруг не всколыхнулись и не заставили меня передумать:

- Я с самого начала хотел остаться непредвзятым. Ты бы знал, до чего это меня довело. Это еще одна из причин, почему я не буду добрым к дочке Белого…

Глава 11

Юля

Сегодня утром я мечтала, чтобы небо обрушилось всем нам на голову.

Чтобы из-за вторжения пришельцев свадьбу пришлось отменить.

Да что там – я была готова даже пройти по второму кругу инфицированием вирусом с королевским названием и проваляться неделю в постели со слабостью, только бы не выходить замуж.

Кто же знал, что мечты сбываются… таким ужасным, шокирующим способом, что оставит в моем сознании самую сильную из психологических травм.

Но пока что я этого не знала. Весь день напоминал скомканную нарезку из криповых кинофильмов. Антураж – белое платье, белая фата, шампанское рекой и дорогие подарки словно издевательский фон этого фарса. И вишенкой на торте было то, что всю эту неделю, оставшись без Тагира, я тщетно пыталась прогнать из памяти его глаза цвета Jack Daniel’s.

Новая «личка», то бишь телохранительница, мне не понравилась. Мускулинная бабища с непроницаемым лицом. Мой сенсорный голод и желание выговориться все же проявилось в попытках наладить с ней приятельские отношения, но эта терминаторша держала дистанцию так, будто боялась заразиться от меня эгоизмом или тягой к гламуру. В итоге я практически перестала замечать ее присутствие.

Подруги… они меня не понимали. То жалели. То открыто злорадствовали. Было больно думать о том, что после свадьбы наши пути разойдутся. Пусть настоящими друзьями мы и не были.

Вселенная решила исполнить мое желание избежать насильственного бракосочетания тогда, когда я усилием воли убедила себя в том, что все не так уж и страшно: муж будет ходить по струнке, а я быстро оттяпаю часть имущества и разведусь.

…«Так и будет. Это сон. Это не может быть правдой. Это что получается, Тагир меня похитил потому, что воспылал страстью? Так бывает?»

Я находилась в абсолютном шоке. Кровь пилила к голове, пока меня уносили прочь. Лица гостей превратились в одно кровавое пятно, я все время билась лбом о ребра Тагира сквозь бронежилет, не понимая, почему не вырываюсь, не бью его ногами и не пытаюсь дотянуться до пояса, где, уверена, найду еще что-то, кроме пистолета.

Я что, так хотела этого избавления, что не осознавала – мужчина, к которому меня так сильно тянуло, только что унял эту мою сексуальную тягу у всех на виду. Или я верила, что это романтическое приключение, которого так не хватало в моей жизни и о котором я втайне мечтала, засыпая?

Думать, что все это из-за чувств, было легко. Хоть это и вышло за рамки того романтического сценария, что я себе рисовала в воображении. Изнасилование, выстрел и… что это за слова, которые Тагир выплюнул в лицо моему отцу? Почему он называл его «Белый?»

Мысли путались, как и отношение к ситуации. Скованная ужасом, шоком и неверием в происходящее, я просто оцепенела. Инстинкт самосохранения? Это он играет со мной? Как объяснить, секунду назад я хотела умереть, а сейчас как будто успокоилась, понимая, что это Тагир. Не чужой человек, хоть он обошелся со мной жестоко.

Сознание поплыло, когда меня поставили на ноги, а затем затолкали в машину. Грубо, пригнув голову, при этом дернув за волосы. Кажется, это был не Тагир. Вот тут я на миг пришла в себя, бросила отчаянный взгляд на ограду имения. Лучше бы я туда не смотрела.

Понятия не имела, как похищают невест горячие горцы вроде Тагира. Но тела мертвых охранников, кровь на светлом дереве ворот, толпа вооруженных головорезов плохо вписывались в эту картину. Даже если их лидер решил похитить меня от внеземных чувств. Как бы это не льстило, я ясно осознавала: не те времена, чтобы реконструировать взятие Трои.

Крик вырвался из моего горла и заглох в пленке скотча. Получилось глухое мычание. Сморгнув пелену перед глазами, я в ужасе уставилась в лицо кавказца, направившего нож мне в грудь.

- Пикнешь – порежу на ремни, сука!

И это тоже никак не вязалось с романтическим сценарием похищения по любви. Во-первых, убежать я никуда не могла, а смотреть на меня с такой ненавистью и называть сукой…

Я не поверила. Даже качнулась вперед, так, что острие страшного на вид ножа коснулось лифа. Сейчас вернется Тагир и прекратит эти издевательства. Ведь я даже не сопротивляюсь…

Удар в живот стал для меня неожиданностью. Задыхаясь, тщетно открывая рот под пленкой скотча, я согнулась едва ли не вдвое, из глаз хлынули слезы. Мне, наверное, что-то говорили, я не слышала. Пыталась отдышаться через нос и стерпеть глухую боль, не понимая, чем такая жестокость вызвана.