История Японии - Эльдар Дейноров

Если провести перепись населения Японии в соответствии с конфессиями, то получится, что население страны гораздо больше, чем на самом деле. Многие японцы действительно считают себя приверженцами иных вероучений. И это — не говоря о массовом распространении буддизма.

Религия простая, но не примитивная

Япония подбрасывает нам очередную загадку. Вроде бы, многобожие (политеизм) должно быть свойственно примитивным обществам. Вроде бы, сам синтоизм слишком прост, чем-то напоминает племенные культы, которые остались, например, у африканских племен, не воспринявших ни христианство, ни ислам.

Даже в китайских хрониках «Вэйчжн» говорится почти с осуждением о правительнице Химико: «Она занималась колдовством и обманывала народ». Проще говоря, была шаманом, а китайские путешественники, скорее всего, просто не могли заметить ничего духовного в служении правительницы-жрицы.

Вроде бы, подобные культы не должны быть принадлежностью развитых наций. Но мы наблюдаем как раз обратное.

В чем причина такой стойкости?

Можно предположить, что именно в простоте, гармонии и вполне разумном отношении к миру. А еще — в том, что синто, буддизм и конфуцианство, пришедшие из Китая, взаимно дополняли друг друга. Образовался симбиоз религий (хотя не сразу и не без некоторой конкурентной борьбы). Сейчас и с христианами разных конфессий нет никаких особых проблем. Уж если проблемы в виде исключения и возникают — то с некоторыми совершенно особыми ответвлениями буддизма (вспомним не столь давнее дело Сиоко Асахары и его фанатичных последователей).

К тому же, синто — красивая религия без особо усложненной этики. И это тоже дало возможность для выживания. Ну, а среди великого множества ками наверняка найдутся покровители для кого угодно, на любой вкус.

Если в религии синто множество богов и сам императорский род ведет начало от божеств, то с пророками дело обстоит совсем иначе. Их нет вообще. Нет ни реального, ни мифологического основателя религии. Что же до авторов священных книг, то и хронистов нельзя отнести к таковым.

Нет и четко выраженных догм или символа веры. Чтобы исповедовать синтоизм, надо родиться японцем. Вот, собственно, и все.

Мораль у синтоизма, пожалуй, есть. Но она не выходит за рамки простых и разумных представлений. Пожалуй, речь может идти не о понятиях «добра» и «зла», а о «чистом» и «нечистом». Так называемых грех — это совершение чего-либо неподобающего, «нечистого». Заметим, что Сусаноо совершил, в основном, такие поступки, которые ранние земледельцы считали опасными для общества и самой жизни. Затем он прошел очищение — и отправился творить героические деяния. Одно другому не помешало, зато здесь видна готовность отвечать за свои дела. Мы не можем четко сказать, «добрый» это бог — или нет. С языческими божествами иных народов дело обстоит примерно так же: скандинавский Локн, вроде бы «злой», не раз выручал «добрых» богов, а вот за «добрым» Однном закрепились довольно мрачные прозвания.

«Нечистота» смывается ритуалом очищения. Самый большой проступок — это нарушение установленного мирового порядка («цуми»). Вот за такие деяния приходится расплачиваться всерьез, и в посмертии — тоже. Подобный человек отправляется в страну мрака, где ему уготовано очень неприятное существование среди злых духов. Но сложно посчитать это аналогом ада в христианской религии. И уж тем более нет Страшного суда. Смерть — это затухание жизненных сил, которые возродятся вновь. Умершие никак не отделены от нашего мира (лучшего из миров!), а Такамагахару, Страну Мрака и окружающую реальность связывает множество трон. Конечно, надо избегать крупных проступков — лжи, убийства, прелюбодеяния.

Ежедневно молиться, соблюдать посты и часто ходить в храм не требуется. Вполне достаточно того, что верующий соблюдает установленные праздники и важнейшие обряды. Впрочем, посещение синтоистского храма доставляет настоящее эстетическое наслаждение, как паломничество в горы для общения с духами-ками, живущими там, как любование природой. Все это имеет религиозный смысл.

Очень важны в синтоизме и обряды, хотя многие японцы относятся сейчас к ним не как к религиозному действу, а как к части национальной жизни. При этом они даже могут считать себя атеистами (или параллельно посещать иные храмы).

Храмы синто

Как устроен храм синто? Хотя божеств великое множество, а в каждом храме поклоняются конкретному ками, культовые здания строятся единообразно.

Храм («дзингу») начинается с ворот — «тории». Изображения таких арок стали едва ли не одним из символов Японии. (Так Спасская башня издавна стала «визитной карточкой» Москвы, а кораблик на Адмиралтействе знаком не только петербуржцам. Для Японии такие символы — «тории» и гора Фудзи).

«Тории» установлены не только для красоты. Эта некая граница между обыденностью и миром ками. Заметим, что эта граница — не из числа непреодолимых. Первое значение слова «тории» — насест. Возможно, это связано с легендой о богине солнца Аматэрасу и крике петуха.

Иногда таких ворот множество. Вдоль дороги к святилищу устанавливаются и фонари — подношение прихожан.

Любопытно, что по-немецки «ворота» — «Тог». Нет ли здесь некоего общего корня, который связан с глубокой древностью народов Евразии? Конечно, судить о том нелегко, к тому же, всегда возможно совпадение. Но иногда не мешает прислушаться к звучанию слов.

Через ворота путник попадает к самому храму. Основное помещение — это «хондэн» (святилище), где хранится «синтай» (святыня). Обычно это предмет, связанный с ками. Прихожане не входят в святилище, там может находиться жрец-каннуси («хозяин ками»). Его одежда — белое кимоно, белые хакама и черная шапочка.

К святилищу примыкает молельня («хайдэн»). А вот изображений самих богов в храме обычно нет. В некоторых храмах имеются статуи львов (о них у древних и средневековых японцев имелись весьма смутные представления, скорее, это мифологический зверь). Впрочем, встречаются и иные изображения лисы, обезьяны, олени. Эти звери — посланники божеств. Конечно, здесь не обошлось без древних народных верований. Может быть, сказываются тотемные культы (они тоже стали частью синто). Иногда животных считают покровителями и объектами почитания.

В Японии есть не только большие храмы синто. Часто маленькие святилища попадаются в местах, связанных с древними легендами, есть места поклонения и около старых деревьев, где, по поверьям, обитают ками.

Случается, что храм построен в честь многих ками. Так произошло, например, со знаменитым Ясукуни-дзингу — вместилищем душ солдат, погибших в войнах, которые вела Япония.

Странно выглядят утверждения, будто в древнюю эпоху Япония не знала живописи и скульптуры, поэтому, мол, в храмах и нет «идолов». Как ни удивительно, в действительно примитивных первобытных культах такие идолы все же есть. А уж древние предки японцев, прошедшие через Корею или Китай, вполне могли познакомиться с далеко не примитивным искусством. Да и в период Дзёмон скульптура не была чем-то из ряда вон выходящим.

Видимо, все дело в другом — в сознании верующих. Вероятно, ками не всегда должны обладать видимой глазу формой. Истинное и вечное божество для синтоистов — это сам мир и искра божественного во всем. И к чему тогда идолы?!

О ритуалах

Для японцев с древности местный храм, ритуалы и праздники стали частью жизни. Так было заведено, в храме молились деды и прадеды, так нужно поступать и ему. Это — раз и навсегда заведенный порядок.

Нынешние японцы используют ритуалы религии для празднования значительных событий, касается ли это отдельного человека, общины или даже нации. Это праздники мацури, где человек радуется своему бытию, стремиться сделаться лучше и добродетельнее, благодарит божества за все доброе, что с ним случилось и еще случится. В этот момент и души предков спешат на праздник, чтобы принять участие в общем веселье.

Мацури проводятся ежегодно или даже два раза в год. Они связаны либо с созданием храма, либо с событием, которое произошло в этой местности. В больших храмах часть времени отводится на ритуальные танцы «ка-гура». Самый важный момент праздника — вынос «о-микоси», паланкина с уменьшенным изображением святилища. В резной ковчежец «о-микоси» помещается символический предмет, но считается, что во время выноса в него вселяется сам ками. На самом ковчежце помещается изображение птицы-феникс — явное китайское заимствование.

Как правило, сейчас праздники мацури лишены религиозного фанатизма, в них могут принимать участие и иностранные гости. Участники процессии исполняют народные танцы и не только — те, кто принимал участие в подобном действе, были удивлены исполнением столь далеких от Востока мелодий, как негритянский религиозный гимн (спиричуэл) «Когда святые маршируют».