Девушка из Рима - Нэн Эскуит

Какие они все веселые — счастливая семья собралась провести вместе вечер или что-то отпраздновать?

Она почувствовала, что ее всю трясет, и тут до нее донесся голос Ванса, который сказал:

— Остановимся здесь, выглядит симпатично.

Джейн опустилась в придвинутое им кресло и откинула со лба упавшую прядь волос. Несмотря на теплый вечер, она дрожала от холода.

— Что вы будете пить? Кампари… чинзано?

Но Джейн только беспомощно посмотрела на него, неспособная произнести ни слова, и он заказал две порции чинзано. Ванс предложил ей сигарету, но она лишь покачала головой. Сам он закурил и несколько минут хранил молчание, после чего коротко заметил:

— Видимо, это было для вас шоком.

Джейн вздрогнула. Меньше всего на свете она хотела, чтобы этот темноволосый незнакомец жалел ее, чтобы у него появился повод сказать: «А ведь я вас предупреждал». Она судорожно ответила, запинаясь:

— Я… я знала о… том, что у Джино есть невеста.

Светло-серые глаза сузились. Он медленно переспросил:

— Знали?

Она поднесла бокал к губам и сделала глоток. Несмотря на плавающие в чинзано кубики льда, напиток согрел ее и придал сил.

— Да, он… он рассказал мне о ней. Это просто одна из… одна из давних семейных традиций.

На лице Ванса не дрогнул ни один мускул. Он равнодушно смотрел поверх ее головы на проходящих мимо людей, и казалось, что происходящее его совершенно не интересует.

— Понятно.

Она была слишком занята своими собственными горькими мыслями, чтобы обращать внимание на его безразличный тон. Залпом покончив с чинзано, она решила не оставлять себе пути к отступлению и выпалила:

— Кстати, я… я решила. Если ваше предложение все еще в силе, я хочу… поехать с вами в Неаполь.

Глава 4

Джейн застала его врасплох. Он смотрел на нее, словно не понимая, о чем она говорит. В какой-то момент она даже подумала, что он забыл о своем приглашении, хотя они обсуждали его совсем недавно.

— Ах да, конечно.

— Вы уверены? Я хочу сказать, вы не передумали… брать попутчика?

— Нет. Разумеется, нет. Я вас возьму.

Он произнес это так резко и так поспешно, что Джейн поняла: он передумал брать ее с собой, и пожалела, что заговорила об этом. Сегодня несколькими часами раньше Ванс спросил ее, не ждет ли она, чтобы все решилось само собой, и она ответила: «Возможно». Ну что ж, вот все и решилось. Совершенно определенно. С той самой минуты, как она увидела Джино с семьей и Франческой. Все, чего она сейчас хотела, это покинуть Рим как можно быстрее.

Ванс Морли сделал знак официанту принести счет.

— Полагаю, вам нужно сделать кое-какие приготовления. Нам лучше пойти. Во сколько вы будете готовы завтра утром?

— Как скажете. Мне не долго собираться. Перед отъездом мне нужно будет договориться о моих остальных вещах с консьержкой и оставить ей ключи от квартиры, а потом я хотела бы зайти в банк, поменять чеки.

— Тогда я заеду за вами в десять. — Он поднялся, высокий темноволосый мужчина, глядящий на нее с выражением одновременно грустным и злым. — Пойдемте, поймаем такси.

Он высадил Джейн у ее дома и коротко сказал:

— Увидимся завтра.

— Да. Я буду готова. — Она посмотрела на него: — Спасибо вам за… ужин и все остальное. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — Его голос был таким же равнодушным, как и его взгляд.

Когда Ванс уехал, Джейн почувствовала, как сердце ее упало, и подумала, что их путешествие будет безрадостным для них обоих. Но времени на переживания уже не осталось: через несколько часов они покинут Рим. А ей предстоит сделать еще кучу дел перед тем, как лечь спать.

Она была рада заняться приготовлениями. Это отвлекало ее от мыслей о Джино и их скорой разлуке. Самым сложным было написать ему письмо. После нескольких бесплодных попыток ей, наконец, удалось составить короткое послание:

«Дорогой Джино, я все обдумала и решила на время уехать из Рима. Не думаю, что ты сможешь изменить волю твоей семьи. Если я останусь здесь, то мы оба будем страдать. Спасибо тебе за прекрасное лето, которое мы провели вместе.

Джейн».

Она чувствовала себя даже более несчастной, чем могла бы подумать; была какая-то безысходность в том, чтобы навсегда захлопнуть за собой дверь маленькой квартирки, которую она делила с Мэг, и уехать из Рима, даже не попрощавшись с Джино. Ей хотелось убедить себя в том, что она может остаться, что все еще может кончиться хорошо, но знала, что это непозволительная слабость. То, что она увидела Джино с его семьей, в обществе невероятно хорошенькой девушки в потрясающем платье, которую, словно шлейф дорогих духов, окружала атмосфера роскоши, заставило Джейн ощутить себя посторонней, совершенно чужой на этом празднике жизни. Джино будет трудно, если не невозможно, вырваться из привычного круга, а Джейн слишком влюблена в него, чтобы остаться в Риме и не уступить его увещеваниям. Бежать было трусостью, но и мудростью одновременно.

Только в час ночи она, наконец, смогла лечь в постель и обнаружила, что, несмотря на страшную усталость, никак не может заснуть. Только на рассвете ей удалось задремать, но она вздрагивала каждые пять минут, боясь, что проспит и не будет готова к тому моменту, когда Ванс заедет за ней. Когда она, зевая, не в силах толком открыть глаза, умывалась и одевалась в ожидании его приезда, то заметила, что выглядит бледной и усталой. Но какое это теперь имело значение? С каким-то мазохистским наслаждением она стянула резинкой свои растрепанные волосы и надела поверх черного хлопчатобумажного свитера замшевую куртку, стараясь не думать о том, как часто Джино называл ее своей «прекрасной Джейн».

Она попрощалась с маленькой морщинистой portinaia и вручила ей письмо для Джино и свой чемодан, пообещав забрать его позже, а также несколько лир в знак благодарности. Старушка, улыбаясь и что-то лопоча ей вслед, вышла за ней на улицу, где у тротуара уже стояла машина Ванса Морли.

Он приветливо махнул рукой и подошел забрать у нее чемодан.

— Все в порядке? — спросил он, закрывая дверцу со стороны Джейн.

Она кивнула:

— Да. Я успела в банк, они открываются в половине девятого.

— Отлично.

Словно заразившись от Джейн меланхолией, погода испортилась, и пошел дождь. Рим окутала изморось, воздух стал таким же туманным и серым, как в Лондоне, и ей стало легче; проще уезжать вот так, в шуме уличного движения, когда проносящиеся мимо машины окатывают согнувшихся под черными зонтами пешеходов вылетающими из-под колес мириадами брызг, а дождь постепенно превращает золотистые камни и кремовые колонны во влажные мрачные руины, и яркие краски, и великолепие города меркнут и растворяются в тумане. На балконах, расположенных на верхних этажах квартир, деревья подставляли свои ветви порывам ветра, радуясь долгожданному дождю. Джейн никогда не переставала удивляться, как такие пышные сады могли существовать так высоко над землей; розовые кусты и кипарисы, падубы и тополя, плющ и виноград и стелющаяся традесканция, оплетающие железные перила, смягчали резкие линии зданий.