Дорогами христианства - Эрл Кернс

Основные положения Евангелия Павла можно легко перечислить. Павел осознавал, что все люди стремятся к счастью и хотят быть полезными. Счастье и полезность в этой и последующей жизни зависят от благорасположения Бога. А благорасположение Бога может быть даровано лишь тому, кто следует Его воле. Павел и его иудейские соотечественники верили, что исполнение законов Моисея (которые были для них воплощением Божией святости) должно гарантировать счастливую и добродетельную жизнь. Однако Павел, к своему сожалению, обнаружил, что исполнение закона приводит только к познанию греха и оставляет человека беспомощным в исполнении воли Божией (Римл. 7). Событие по дороге в Дамаск открыло Павлу, что не закон, но крест, на котором был распят Христос, является отправной точкой духовной жизни. Христос, Который в совершенстве исполнил иудейский закон, мог как совершенный человек и как Бог пойти на Голгофский крест вместо грешного человека и взять на Себя тяжесть человеческого греха (Гал. 3:10, 13). Людям остается лишь принять по вере (Римл. 5:1) то, что Христос для них сделал.

Этическая система Павла основана на единстве личности верующего с Христом. Эта связь по вертикали должна быть сбалансирована горизонтальными взаимоотношениями — объединением с другими верующими через христианскую любовь, которая проявляется в праведной жизни (Еф. 1:15, 1 Ин. 3:23). Не законничество иудаизма, не рационализм стоиков, а христианская любовь должна быть основой христианского поведения. Таинство единения верующего с Господом должно стать источником любви. Жизнь, исполненная любви, предполагает отделение человека от всего, что его оскверняет: от идолопоклонства, прелюбодеяния, пьянства — основных грехов дьявола. В результате начинается любовное служение другим и формируется нерушимое единство человеческой личности.

Такая система поведения не требует отказываться от иудейских моральных законов, а является их исполнением на высшем уровне любви к семье, к ближним и к государству. Высокие моральные принципы христиан поражали их соседей-язычников величием христианской веры. Бескорыстное, самоотверженное служение Павла было откровением и иудеям, и язычникам, оно показывало, как может Бог развить личность христианина, посвятившего свою жизнь прославлению Бога и благу людей.

Историческая концепция Павла очень тесно соотносится с его этическими и богословскими взглядами. Он отрицал теорию циклического развития, которая была распространена в древности, а также не принял бы современную теорию бесконечной эволюции. Он придерживался теории сверхъестественных катаклизмов, которые происходят в борьбе между грехом невозрожденных людей и Божией силой, направленной на исполнение Божественного замысла. Этот взгляд не является национально ограниченным. Он охватывает все человечество. В соответствии с ним прогресс может быть достигнут только через разрешение духовных противоречий, в которых сила предоставляется человеку благодатью Божией. В конечном счете Бог станет победителем над всеми силами зла, потерпевшими уже поражение от Христа на Голгофе (Рим. 11, 36, Еф. 1:10).

Павел не довольствовался одним лишь благовестием. Устным и письменным словом он боролся за чистоту христианского учения. Ни один порочный взгляд или деяние человека против Христа не избежали его нелицеприятной критики, но наряду с обличением он пытался всеми силами вернуть заблуждающихся назад к вере.

На Иерусалимском соборе в конце своего первого благовестнического путешествия Павел вступил в спор о том, кто может быть спасен и какими средствами. Церковь, рожденная в колыбели иудаизма, разделилась на две группы. Одна группа — иудеохристиане, люди, которые получили фарисейское воспитание, — считала, что язычники, как и иудеи, чтобы спастись, должны соблюдать законы Моисея. Другая группа полагала, что спасение дается лишь по вере в Христа, причем всем, а не только иудеям.

Поводом ко встрече в Иерусалиме в 49–50 годах для разрешения этой проблемы было посещение Антиохии иудеохристианами, утверждающими, что они будто бы по поручению Иакова проповедуют какие-то прежние взгляды (Деян. 15:24). По поручению церкви в Антиохии (Деян. 15:2), подкрепленные откровением (Гал. 2:2), Павел и Варнава пришли в Иерусалим на первый и, возможно, самый важный собор в истории Церкви.

Они рассказали о своем служении на общем собрании церкви (Деян. 15:4–5), после чего встретились с апостолами и пресвитерами на особом заседании, обсудили проблему в деталях и постарались найти приемлемое решение (Деян. 15:6, Гал. 2:2–10). После этой частной беседы, по всей видимости, состоялось еще одно собрание в церкви, где было выработано решение, с которым согласились все присутствующие (Деян. 15:7–29). В результате на встрече была одобрена работа Павла с язычниками (Деян. 15:25–26, Гал. 2:9), а язычники освобождены от соблюдения иудейских законов (Деян. 15:19). Для примирения верующих иудеев оставлялись в силе менее значительные требования, например воздержание от нечистой пищи. Обращенных язычников также просили избегать идолопоклонства, моральной распущенности и прелюбодеяния — грехов, которые становились особым соблазном в их греховном языческом окружении (Деян. 15:20–21). Совершенно ясно, что все это не имело никакого отношения к основному принципу, в связи с которым люди получали прощение. Решения были направлены прежде всего на то, чтобы установить добрые взаимоотношения между иудеями и язычниками, обращенными в христианство.

Иерусалимский собор показал, что Павел был особенно настойчив, когда дело касалось соблюдения принципов. Так, в начале своего второго путешествия он настоял на обрезании Тимофея (Деян. 16:1–3), поскольку несоблюдение этого обычая могло оказаться преградой к распространению Евангелия. Павел охотно делал уступки, если они облегчали его работу и не приводили к каким-то серьезным последствиям, так, он не принуждал Тита к обрезанию в Иерусалиме (Гал. 2:3), поскольку принципиально боролся за освобождение язычников от этого иудейского ритуального закона. Предоставление христианам возможности не соблюдать церемониальный иудейский закон — значительное достижение Иерусалимского собора, который подтвердил, что вера является единственным средством, приносящим спасение человеку. Признав право на веру для всех людей, христианство избавилось от опасности оказаться лишь сектой в иудаизме. Новый закон любви, который вел к соблюдению иудейского морального закона из любви к Богу, а не из чувства долга, становится основой христианской этики. Интересно также заметить, что Церковь разрешила эту сложную проблему демократическим образом и решение было принято под наставлением Духа Святого. Христиане из иудеев, спасенные по вере, в результате могли исполнять закон Моисея по своему желанию. Опыт Иерусалимского собора обладает непреходящей ценностью для христиан. С той же проблемой столкнулись и реформаторы, которые видели, что Римская церковь в качестве условий спасения требовала помимо веры каких-то человеческих действий. Ту же самую ошибку совершают современные либералы, заостряя внимание на угодных Богу поступках. Проблема, поднятая на Иерусалимском соборе, является вечной, а принципы, которые победили там, сохраняют значение на протяжении всей истории Церкви.

Павел также принял вызов греческих рационалистов, когда боролся против зарождающегося в Церкви гностицизма. Некоторые члены Церкви пытались доказать, что спасения можно достичь через интеллектуализм, человеческие умозаключения (подобно тому как иудеохристиане провозглашали законническое спасение). Гностицизм представлял особую опасность для церкви в Колоссах.

Гностики придерживались дуалистической философии, которая очень четко разграничивала дух как добро и материю как зло. В соответствии с их взглядами связь между чистым духом и грешной материей осуществляется через иерархию небесных созданий. Христос рассматривался как один из членов этой иерархии. В нее же включались и ангелы, которым, следовательно, тоже надо поклоняться (Кол. 2:8, 18–19). Предполагалось, что спасение достигается в основном путем аскетического поведения, которое отрицает все желания материального, грешного тела (Кол. 2:14–17, 20–23), и путем особого гносиса, или познания, которое доступно лишь наиболее духовным христианам. Вера отодвигалась в этой системе на второй план, что приводило к возбуждению человеческой гордости.

Павел ответил на эту ересь безоговорочным утверждением вседостаточности Христа как Спасителя и Искупителя (Кол. 1:13–20), «ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9). Только при этом условии, считал Павел, человек может получить уверенность, что Спаситель способен противостоять греху.

Гностицизм был первой ересью в Церкви, но далеко не последней. Ошибки возникают практически постоянно и обычно вследствие одних и тех же причин. Человеческая гордость и стремление к рассудочному познанию неизменно дают почву для возникновения ересей, подобных ереси в Колоссах. Нежелание познакомиться с историей христианства может привести к такой смеси истины и заблуждения во взглядах человека, что его спасение будет невозможно. Именно эту ошибку совершали иудаисты. Неправильное понимание или превознесение отдельных книг, входящих в Писание, приводит к заблуждениям. Иногда духовный руководитель, наставник церкви, пытаясь всеми силами защитить истину, на самом деле может извращать ее (как это было с Монтаном во II веке).