Принцесса Лили - Марион Леннокс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты была в меня?..
– Заткнись, – отрезала она. – Я усложнила себе жизнь, ведя себя как влюбленная школьница. Ты меня поцеловал, и я опять повела себя как глупая школьница. Если все, что ты говоришь, правда… если моральный долг требует от меня стать твоей женой, я готова, но наши отношения не выйдут за рамки деловых. Я больше не позволю тебе ко мне прикасаться.
– Я не хотел…
– Прикасаться ко мне? Вот и славно.
– Лили…
– Хватит, – отрезала она. – Я подумаю. Загляну в Интернет. Затем, возможно, выдвину свои условия, но поцелуи в них входить не будут.
– Какая жалость. – Алекс попытался улыбнуться, но она яростно сверкнула глазами.
– Не пытайся воздействовать на меня с помощи шарма. Я позволила тебе себя поцеловать лишь для того, чтобы понять, правда ли то, чего я боялась. Если мы поженимся, то будем делать только то, что требует закон, и ничего больше. Если мне придется выполнять что-то хотя бы отдаленно напоминающее супружеские обязанности, я отказываюсь.
– Супружеские обязанности? – спросил он с улыбкой.
Лили не улыбнулась.
– Хватит, – сказала она. – Не надо меня злить, Александрос Миконис, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
– Понимаю.
Лили сердито посмотрела на него. Она обещала подумать. Оставшись, он ничего не добьется.
Он получил, что хотел, не так ли?
* * *Когда стук его шагов растворился в тишине, Лили закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
Все ее тело дрожало.
Она станет женой Алекса?
Нет, нет и еще раз нет.
Брак с любым другим мужчиной не казался бы ей таким ужасным. Выйти замуж за Алекса означало уступить.
Он поцеловал ее, и она уступила, как год назад. Неужели она за это время ничему не научилась?
Будь на ее месте Миа, она бы наотрез отказалась.
– Я хочу быть такой, как Миа, – прошептала Лили, хотя знала, что это не так.
Она хотела… она хотела… Алекса.
Она подошла к окну. Алекс еще не ушел. Он стоял под ее окном и разговаривал со Спайросом.
Предлагал ее боссу перебраться на Сапфировый остров?
Спайросу бы это понравилось. Они с Элени приехали в Штаты, потому что Спайрос мечтал зарабатывать на жизнь строительством лодок. На Сапфировом острове он мог бы заниматься любимым делом и общаться на родном языке.
Это может произойти, если она скажет «да».
Ей хотелось высунуться из окна, крикнуть, что это безумие. Эмоциональный шантаж. Она имеет право не участвовать в нем.
Но разве у нее когда-нибудь был выбор?
Опустившись на пол вместе с Михалесом, она почувствовала себя усталой и одинокой.
Поцеловав ее, Алекс подтвердил то, чего она так боялась: желание, которое когда-то пробудил в ней этот мужчина, никуда не исчезло.
– Любовь – безумие, – сказала она, сажая Михалеса себе на колени. – Она только причиняет беды. Но она подарила мне тебя, дорогой.
Ее сын станет наследником престола Сапфирового острова.
Это было невероятно.
Поднявшись, она посмотрела в окно. Алекс все еще был там. Спайрос кивал, улыбаясь ему.
Возмущенная Лили отошла в сторону. Это было хуже шантажа. Он заставил ее решать судьбу не только островитян, но и Спайроса.
Что, если все было ложью? В современном мире брак по расчету не мог быть единственным способом решения политических проблем.
Но она обещала Алексу просмотреть газеты. Если все, что он ей рассказал, правда…
Выйти за него замуж было все равно что прыгнуть с обрыва, не зная, что находится внизу.
Глава шестая
Заголовки «Сапфирос таймс»14 августа:
«Скандал в королевстве: таинственный младенец».
«Королева использует ребенка сестры, чтобы сохранить трон». 16 августа:
«Конец лжи: принц-регент становится правящим кронпринцем». 21 августа:
«Острова возвращаются к древней системе наследования».
«Радость островитян: три княжества из одного королевства». 23 августа:
«Таинственный младенец все же наследник!»
«Принц Александрос женится на сестре королевы».
«Принц Александрос: "Лили достойна стать принцессой"».
«Свадьба назначена на конец месяца».
С тех пор как Лили согласилась на безумное предложение Алекса, прошло уже две недели, но ей все еще было страшно. Она стояла у входа в собор, готовясь стать его женой.
Она спятила? Возможно. Как бы там ни было, газеты подтвердили, что Алекс не лгал.
Георгиос и его предки довели Бриллиантовые острова до разорения. Единственным способом их спасти было разделить королевство на три княжества и передать их семьям, которые управляли ими первоначально.
Рассмотрев ситуацию с разных сторон, Лили поняла, что у нее нет выхода. В тот момент, когда она увидела сияющее лицо Спайроса, ей сразу стало ясно, как поступить.
Алекс вернулся на следующий день, и она дала ему ответ.
– Да, – сказала она ему. – На год, не больше. Но стоит тебе меня коснуться – и я выхожу из игры. Этот брак будет простой формальностью. Тебе ясно?
– Более чем, – ответил он, затем, немного понаблюдав за ней, добавил: – Это брак, Лили.
Ты пойдешь к алтарю, а не на виселицу.
– Это ловушка, – ответила она. – Я вынуждена делать то, что мне не по душе.
– Не я ставил эту ловушку. Поверь, мне все это нравится не больше, чем тебе.
Затем он уехал. Сказал, что на Сапфировом острове финансовый кризис и ему нужно принимать меры, но свадьба состоится в конце месяца, как и было условлено.
После этого началась суматоха. От бесконечных приготовлений у Лили кружилась голова. Ей казалось, что все это было продолжением кошмара, в котором она жила раньше. Короткие телефонные разговоры с Алексом перемежались долгими разговорами с официальными лицами.
Она организовала все сама, начиная с выбора свадебного платья и заканчивая покупкой белого резинового кольца для прорезывания зубов, чтобы оно не выделялось на фоне костюмчика Михалеса.
Происходящее казалось ей нелепым, и в конце концов она решила относиться к этому как к неудачной шутке.
И вот день ее свадьбы настал. Она стояла у входа в собор, в котором два месяца назад Александрос давал свои клятвы. Тогда она затерялась в толпе, чтобы ее никто не узнал.
Сейчас все затаили дыхание, ожидая, когда она присоединится к Алексу и архиепископу у алтаря.
– Пусть Спайрос ведет тебя к алтарю, – как-то сказал ей Алекс. – Ты не можешь идти одна.
Никос будет моим шафером. Тебе нужны подружки невесты.
– Мне никто не нужен, – возразила она. – Не понимаю, почему нас не может расписать мировой судья.
