Просто вор и простофиля - Владимир Сотников

«Быстрей, быстрей к нашим! – подумал Филя. – Не так у нас много времени. Растягивать расследование на все каникулы – много чести для этих жуликов!»

Он уже обдумывал план дальнейших действий, который собирался изложить друзьям. Больше всего Филю интересовало, что на это скажет Даня. Из их четверки Даня, без всякого сомнения, был самым сообразительным. Но не в тех случаях, когда требовалось принять решение в одно мгновение, а в тех, когда было время для спокойного, неспешного размышления. Ведь в сообразительности тоже бывает разная скорость – так же, как и в передвижении по городу.

Вот, например, иногда Филя гулял по Страстному бульвару не спеша. А сейчас он бежал по скользким дорожкам, словно спешил на пожар.

На самом краю бульвара, на пересечении с Петровкой, Филя задержался у памятника Высоцкому. Не нравился ему этот памятник. Высоцкого он любил – все его песни и все его роли в кино. Но вот этот памятник… Филя вспомнил, как Даня объяснял ему, что движение в скульптуре почти невозможно передать.

– Да какое здесь движение? – возмущался тогда Филя. – Руки в стороны, ноги врозь, голова запрокинута. Как будто зарядку делает. Вот в Петербурге Медный всадник – это движение. Кажется, конь сейчас еще выше взлетит!

– Сравнил, – отмахивался Даня. – То Медный всадник.

– А что? – не успокаивался Филя. – Зачем же ставить плохие памятники? Надо или хорошие, или никаких не ставить.

Вспоминая этот разговор, Филя приостановился. Как быстро идет время! Казалось, только вчера он гулял здесь с Даней, но это «вчера» было осенью, и листья желтые падали. А сейчас уже хлопья снега опускаются на лицо, если запрокинуть его так же, как бронзовый Высоцкий.

Филя огляделся, размышляя, бежать или ждать троллейбуса. Если на бульваре пробки, до Трубной можно ехать целый час.

Сквозь бульварную решетку видна была остановка. Вот и троллейбус, еле ползет среди машин, чудом не задевая их.

«Пешком!» – решил Филя.

То есть бегом. По всему бульвару, с небольшими перерывами для разгона, была проскольжена ледовая дорожка. До самой Трубной можно было скользить, как на коньках.

Раз, два, три – проносился в Филиной голове отсчет ледовых дорожек. Они были такой длины, что силы разгона как раз хватало для скольжения до конца каждой из них.

«Вот бы Аську сюда!» – восхищенно подумал Филя, разгоняясь что было сил.

Аська любила скорость. В любых ее проявлениях.

И вдруг, неподалеку от памятника, Филя затормозил. Не так просто было это сделать на ледовой дорожке… Остановившись, Филя сам стал похож на памятник. Потому что тоже стоял, расставив руки. Разве только смотрел не вверх, а прямо перед собой. Точнее, на человека, сидящего на скамейке…

Филя застыл в такой позе от крайнего изумления.

Человек, сидящий на скамейке, плакал, вертя в руках маленькую тряпичную игрушку, какими обычно заполняют игральные автоматы. Бросаешь в такой автомат жетончик или обычную монетку – и специальная лапа-зацепка царапает по куче мягких игрушек. Если повезет, что случается довольно редко, то игрушка выпадет из автомата.

На скамейке сидел детсадовский сторож. И плакал он совсем по-детски, не замечая ничего вокруг. Плечи его вздрагивали, и он часто всхлипывал.

Филя остолбенел от неожиданности. Он никогда раньше не видел, как плачут взрослые, и этот одинокий плач посреди праздничного общего настроения, которое просто разлилось в воздухе, поразил Филю.

Через секунду, впрочем, он пришел в себя и понял, что неприлично стоять перед плачущим человеком. Филя отошел подальше, обогнул скамейку и остановился. Что делать? С одной стороны, он видел перед собой человека, который являлся сообщником вора. С другой – несчастного старика, которому, несомненно, требовалась помощь.

Филя мучился нерешительностью. Он хотел спросить сторожа, что случилось, и не мог. Не мог он просто так, запросто обратиться к вору! Который совсем недавно за свое воровство получил еще и деньги.

А может, подумалось Филе, он поэтому и плачет? Совершенно случайно сделал это преступление, совершенно неожиданно для себя и сейчас, когда до него дошел смысл содеянного, заплакал?

Осторожными шагами Филя стал приближаться к старику. Он даже не замечал этого – казалось, ноги сами двигались в ту сторону. Филя подошел совсем близко и, предупредительно откашлявшись, спросил:

– Послушайте… Может быть, вам нужна помощь? Вам плохо?

Старик встрепенулся и быстро огляделся вокруг. Лицо его стало напряженным и даже злым. Он мгновенно сунул игрушку под лежащую у него на коленях шапку, да еще и прикрыл шапку ладонями.

– Чего тебе? – покосился он на Филю.

– Я спрашиваю, может, вам плохо? – удивившись такой быстрой перемене в облике старика, спросил Филя.

– Плохо, плохо, – буркнул старик. – А тебе что? Иди своей дорогой.

Филя пожал плечами и отошел. Не стоять же рядом с человеком, который ведет себя так грубо? Тем более отвергает предложение о помощи. А еще тем более… Филя ведь заметил под ладонями старика и под игрушкой мелькнувшие денежные купюры…

Делая вид, что он вовсю увлечен катанием туда-обратно по ледяной дорожке, Филя старался ни на секунду не упускать старика из поля зрения. Вот сторож опасливо оглянулся один раз, другой… Спрятал деньги в карман, засунул за пазуху игрушку и поднялся со скамейки.

На этот раз упустить его было нельзя. Филе почему-то казалось, что совсем близка разгадка похищения этажерки… Может быть, это казалось из-за этого плача, свидетелем которого он невольно стал.

Если человек помогает в краже, получает за это деньги, а потом сидит где-то в одиночестве и горько плачет – есть же между этими событиями какая-то связь? Должна быть, во всяком случае.

Следить за стариком оказалось легко. Прохожих было так много, что даже не приходилось прятаться. Филя только старался не отстать от сторожа, который шел на удивление быстро. Старик не оглядывался – значит, не подозревал ни о какой слежке.

«Не боится ничего! – подумал Филя. – Уверен, что никто ничего не знает о его делишках!»

И вдруг он засомневался. А если старик так себя ведет из-за того, что сильно расстроен чем-то совсем другим, не имеющим отношения к краже? В тяжелые минуты люди ведь вообще могут не обращать ни на что внимания. Все равно им, как идет окружающая жизнь…

Впрочем, Филе тоже сейчас было все равно, какое там настроение у старика. Главное – выследить его, узнать, где он живет. Наверное, не так далеко от садика: обычно такие старики ищут себе работу поближе к дому.

Филя уже чуть не наступал старику на пятки. Конечно, это было нарушением всех законов слежки. Но так хотелось ее ускорить – ведь столько еще впереди было дел. И узнать надо, где живет сторож, и сбегать за ребятами, и распределить дальнейшие обязанности… Еще неизвестно, как восприняли друзья Филино исчезновение. Может, уже бросились на поиски. Вот тогда оправдывайся перед ними, объясняй, что совершенно случайно юркнул в машину с обезьянкой на стекле!

Быстрей бы, быстрей бы дошел старик до своего дома! В том, что он идет домой, Филя не сомневался. Не на работу же: садик закрыт.

Но он ошибся. Старик открыл замок, висящий на калитке детского сада, и, перевесив его, опять закрыл на ключ, уже с другой стороны ограды. Филя только смог издалека понаблюдать, как сторож исчез за боковой дверью в здании детского сада. Он успел заметить, как в ноги старику метнулась, выгибая спинку, маленькая серая кошка.

«Неужели он здесь живет?» – подумал Филя.

Но ответ на этот вопрос приходилось оставить на будущее. Не торчать же здесь бесконечно! А вдруг старик сейчас будет отдыхать? Не зря же он запер за собой калитку.

Филя посмотрел на часы. Ничего себе! Еще и часа не прошло с тех пор, как они вышли из дома! А столько событий произошло. Вот как странно, оказывается, идет время во время слежки…

И Филя помчался к троллейбусной остановке. Интересно, заметили ребята его отсутствие или нет? И поверят ли ему?

Аська уж точно решит, что Филя – врун или фантазер. Кстати, очень даже близкие это понятия. Во всяком случае, Филя часто путает одно с другим. Не сразу можно отличить фантазию от вранья.

Глава IX

Обида и примирение

Аськины глаза просто сияли от счастья!

– Что, набрала Снегурочка подарков? – кивнул Филя на несколько пакетов, которые она еле удерживала обеими руками. – Вообще-то у тебя была другая роль. Раздавать подарки, а не накапливать.

– Пгаздник, – весело объяснила Аська туго набитым конфетами ртом. – Всем хватит.

А вот Даня с Аней были мрачными. Даже несмотря на праздник.

– Ты куда исчез? – недовольно пробурчал Даня. – Строишь из себя Шерлока Холмса. Умнее всех?

– Да, Филипп, мы так не договаривались, – поддержала его Аня. – Ты нас поставил в дурацкое положение. Как ты считаешь, чем мы занимались?

– Ну… пуговицами, наверное, – стал оправдываться Филя. – И как успехи?