Судьба офицера - Александр Тамоников

Плешин ответил:

— Рад бы, да не могу. У него другое, более важное задание.

— Ты прав. А посему спускаемся вниз и вперед вдоль ручья против течения к водопаду.

Командир разведгруппы удивился:

— Пойдем ущельем?

— А что? Посмотрим, что оно собой представляет. Может, пригодится!

— Но я не знаю здесь спуска. Может быть, левее, где взвод Телюпина спускался?

— Нет, это потеря времени. Начнем спуск прямо из нашей расщелины, а дальше видно будет. Разведка, вперед.

Группа из четырех человек начала медленный, осторожный спуск.

Спустились благополучно, сэкономив более получаса, которые неизбежно потратили бы на маршрут первого взвода. Дно оказалось достаточно ровным, чтобы организовать марш-бросок. Перед тем, как начать его, Запрелов предложил санинструктору:

— Давай, Петрович, свои сумки, а то большую часть пути бежать придется!

Прапорщик усмехнулся:

— И что? Думаешь, стар я стал для подобных бегов? Ошибаешься, командир! Посмотрим, кто еще первым привала запросит!

— Да? Ну, что ж, посмотрим!

И обернувшись ко всей группе, спросил:

— Готовы?

— Так точно!

— Вперед, спецназ!

Вытянувшись в колонну по одному, спецназовцы начали марш-бросок.

Глава 4

По ущелью продвигались быстро, его дно на всем протяжении было относительно ровное. После каждого километра делали десятиминутный привал. В 4-40 на связь вышел старший лейтенант Дебижа:

— Гроза-1, я Гром-3, прошу ответить!

— Слушаю тебя, Гром-3!

— Исходные позиции занял на обоих участках.

— Ничего подозрительного не заметил?

— Нет!

— Добро. Организуй службу в режиме ожидания и следи внимательно за обстановкой.

— Принял! Выполняю.

Тут же, с разницей в две минуты, доложился замполит роты. Его отделение заняло рубеж прикрытия южного перевала. А в 5-32, с опережением графика, в район водопада вышел взвод старшего лейтенанта Хоманова. Ему Запрелов поставил задачу более конкретно, но еще не раскрывая общего замысла операции:

— Следи за выходом через водопад в ущелье. Бандиты наверняка пустят впереди и поверху передовые дозоры. Далее уточнение задачи и работа. Как понял?

— Понял тебя, Гроза-1!

— Работай!

Спустя двадцать минут группа командира роты достигла района применения, представлявшего собой точную копию того, что было отображено на карте. Расширенное до пятидесяти метров дно ущелья на востоке, метрах в восьмистах, водопад с небольшим водоемом, по бокам покрытые кустарником склоны обоих Паршенских перевалов. Здесь и следовало встретить, а затем и уничтожить караван Исламуддина и силы встречающего его Азизуллы. Применяя прибор ночного видения, капитан осмотрелся. Да, что ни говори, а место, как на полигоне, выбрано удачнее не придумаешь. При благополучном развитии событий спецназовцам в первые минуты столкновения предстоит работать, как в тире, имея перед собой ничем не защищенные цели. Это чуть позже духи огрызнутся, все же всех сразу их подавить не удастся. Тогда и будет введен в действие третий этап варианта Запрелова, если считать за второй массовый расстрел моджахедов. Но вряд ли все пройдет как по маслу. Внутренним чутьем, выработанным двумя годами войны, капитан чувствовал это. Как развернется бойня на самом деле, не известно никому. Но пока все идет по плану. Оглядывая склоны, на северном Запрелов увидел отвесный утес, как бы выпирающий из перевала. Странно, что он раньше не обратил на него внимание. Очень привлекательный утес, надо его пощупать.

Закончив изучение ущелья, капитан отдал приказ подниматься на южный склон, предварительно оповестив об этом старшего лейтенанта Дебижу, чтобы тот указал более-менее подходящее место. Тот не только обозначил звериную тропу, но бросил вниз канат, чтобы группе командира было легче подниматься.

В 6-15 Запрелов находился уже на позиции, оборудованной Дебижей за хребтом, метрах в десяти ниже, как и было приказано. Смотавший канат сержант оказался и наблюдателем за ущельем. Если и на противоположном хребте заместитель Дебижи так же организовал размещение бойцов, то можно сказать, что взводный-3 со своей предварительной задачей справился на отлично. До позиции старшего лейтенанта командир роты не заметил ни одного солдата третьего взвода, не считая, естественно, наблюдателя на перевале, — бойцы замаскировались профессионально. Впрочем, иного Запрелов и не ожидал.

Опустившись в яму, образуемую вывернутыми корнями огромной поваленной сосны и накрытую плотной сетью, ротный опустился на землю:

— Ух! Ну вот, кажется, и дома!

Копытко прокряхтел:

— Нашел тоже дом! Век бы этих прибежищ не видеть. Кстати, Миша, — спросил прапорщик Дебижу, — как тут насчет змей и всякой прочей ползучей твари?

— Не знаю, Петрович! Мне они как-то побоку, так что я землянку не обследовал.

Санинструктор укоризненно заметил:

— А зря! Давай сейчас проверим!

Ротный устало произнес:

— Да, завязывай ты, Петрович! Какие на хрен змеи? Если и были, то при появлении человека расползлись. Тут могут быть гюрзы да скорпионы. А они сваливают при приближении опасности. Это тебе не эфа песчаная или тот же бестолковый щитомордник. Но даже и они при нашем подходе свист подняли бы. Нет тут никого, садись, отдыхай. А ты, Москалев, — капитан повернулся к связисту, — достань-ка из мешка пару сухпайков, перекусим. Пока есть возможность.

Сержант взялся за вещевой мешок, Плешин же, видимо, решил разговорить санинструктора, слывшего большим мастером выдавать всяческие небылицы вперемешку с анекдотами. Подсев поближе к прапорщику, он спросил:

— Скажи, Иван Петрович, вот ты медик, человек образованный, а змей боишься, почему? Ведь прекрасно знаешь, что в боевой аптечке против любой дряни сыворотка имеется?

Копытко взглянул на лейтенанта:

— Один такой, вот точно, как ты, только подлинней ростом, со мной однажды в горном учебном центре, еще в Союзе, в командировке был. Ну, он, понятно, начальник, хоть и лейтенант, — кстати, невезучий до безобразия. Тому ботинки за день надоело таскать, он под вечер в шлепанцы обувался. На голу ногу! И это у каньона, который назывался конкретно: Змеиный. Мы, помню, как-то раз решили с ребятами танкистами в каньоне, подальше от глаз начальника лагерного сбора, пикничок устроить, расслабиться. Надраться, короче. Расстелили на камни матрацы, одеяла, выставили спирт, закусь, как положено…

Запрелов перебил санинструктора:

— Извини, Петрович, но, по-моему, ты о другом речь начал. О невезучем лейтенанте!

Прапорщик поморщился:

— Да не перебивай ты! Слушай, не смотри, что вилять буду, в конце все прояснится! Иначе я не смогу поведать вам весьма поучительную во всех отношениях, включая последствия случайных связей с бабами, историю.

Запрелов махнул рукой:

— Ну, раз о бабах расскажешь, валяй, все одно делать нам нечего. Закусываем по ходу выступления нашего Айболита.

Копытко, наскоро сделав бутерброд с паштетом и прожевав солидный кусок, приосанился:

— Так вот, решили мы нажраться и все для этого приготовили. Ну и, конечно, нажрались! Да не просто так, а в сиську. Думали тихо посидеть, специально же подальше от лагеря отвалили, да вышло все наоборот. К утру такой шум подняли, что начальник сборов, один из заместителей командира артиллерийского полка нашей дивизии, с полевым караулом явился. Но я этот эпизод уже плохо помню. Только солдаты с фонарями, да подпол чего-то орет. Потом вырубился совсем. А поутру просыпаюсь. Трое ребят танкистов рядом валяются, а на валуне солдат с автоматом сидит. Оказалось, начальник лагерного сбора, «шестьдесят шестой» подогнал, тех, кто двигался из нашей теплой компании, в лагерь отправил, ну а рядом с нетранспортабельными караульного посадил. Ну, я огляделся, смотрю — в самой низине каньона трещина в скале, оттуда еще с вечера что-то наподобие шелеста ручья слышалось. Думаю, умыться не помешает. Спускаюсь. С солнца ничего не вижу и уже руки хотел в трещину засунуть, да поскользнулся и больно так влепился в камень, время понадобилось в себя прийти, а заодно и к темноте привыкнуть. Опять к трещине, а там?! Мать твою? Змеи! Гадом буду! Свились вокруг друг дружки толпой немереной и шевелятся. Вот трение их чешуй за шелест воды и принял. Сразу назад. Думаю, хорошо, что поскользнулся, а то бы сунул руки. Они б в момент меня охреначили. Тут и танкисты поднимаются. У одного фляга в заначке. Похмелились. Надо на базу идти, сдаваться, да и солдат просит. Я фуражку искать, хрен там. Нигде нет. Потом только узнал, что мы ее взрывпакетом в воздухе разорвали. Кто-то предложил посмотреть, насколько пакет подбросит головной убор. Пьяные были, чего взять?

Прапорщик замолчал, продолжив есть бутерброд.

Лейтенант-разведчик толкнул его:

— Так что лейтенант-то твой? И что дальше было?

Вставил слово и сержант-связист:

— Да, товарищ прапорщик, вы еще о бабах хотели сказать.