Том 9. Стихотворения 1928 - Владимир Маяковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[1928]
Весенняя ночь*
Мир теплеет с каждым туром,хоть белье сушиться вешай,и разводит колоратурусоловей осоловевший.В советских листиках майский бред,влюбленный весенний транс.Завхоз, начканц, комендант и зампредиграют в преферанс.За каждым играющим — красный стаждлинит ежедневно времен река,и каждый стоял, как верный страж,на бывшем обломке бывших баррикад.Бивал комендант фабрикантов-тузов,поддав прикладом под зад,а нынче улыбка под чернью усов —купил козырного туза.Начканц пудами бумаги окидани все разворотит, как лев,а тут у него пошла волокита,отыгрывает семерку треф.Завхоз — у него продовольствия выборпо свежести всех первей,а он сегодня рад, как рыба,полной руке червей.И вдруг объявляет сам зампредна весь большевизм запрет:«Кто смел паршивою дамой бить —кого? — моего короля!»Аж герб во всю державную прытьвздымался, крылами орля.Кого не сломил ни Юденич, ни Врангель*,ни пушки на холмах —того доконала у ночи в оврагемещанская чухлома.Немыслимый дух ядовит и кисл,вулканом — окурков гора…А был же — честное слово!! — смыслв ликующем слове — «игра».Как строить с вами культурный Октябрь,деятельной лени пленные?Эх, перевесть эту страсть хотя б —на паровое отопление!
[1928]
Писатели мы*
Раньше уважали исключительно гениев.Уму от массы какой барыш?Скажем, такой Иван Тургеневприезжает в этакий Париж.Изящная жизнь, обеды, танцы…Среди великосветских негписатель, подогреваемый «пафосом дистанции»*,обдумывает прошлогодний снег.На собранные крепостные грошиисписав карандашей не один аршин,принимая разные позы,писатель смакует — «Как хороши,как свежи были розы»*.А теперь такделаются литературные вещи.Писатель берет факт,живой и трепещущий.Не затем, чтоб себя узнавал в анониме,пишет, героями потрясав.Если герой — даешь имя!Если гнус — пиши адреса!Не для развлечения, не для краснобайства —за коммунизм против белой шатии.Одно обдумывает мозг лобастого —чтобы вернее, короче, сжатее.Строка — патрон. Статья — обойма.Из газет — не из романов толстых —пальбой подымаем спящих спокойно,бьем врагов, сгоняя самодовольство.Другое — роман. Словесный курорт.Покоем несет от страниц зачитанных.А газетчик — старья прокурор,строкой и жизнью стройки защитник.И мне, газетчику, надо одно,так чтоб резала пресса,чтобы в меня, чтобы в окноцелил враг из обреза.А кто и сейчас от земли и прозыв облака подымается, рея —пускай растит бумажные розыв журнальных оранжереях.В газеты! Не потому, что книга плоха,мне любо с газетой бодрствовать!А чистое искусство — в М.К.Х.*,в отдел садоводства.
[1928]
Арсенал ленинцев*
Наши танки стопчут и стены и лужи,под нашим наганом, белый, жмись!Но самое сильное наше оружие —большевистская мысль.Как никогда, сегодня сильнаклассовой мысли ковка:заводы марксистов, ленинцев арсенал,и первый из первых — Свердловка.Когда времена велели — «Пои́победу рабочей кровью!» —мы первую посылали в боинегнущуюся свердловию.Победная карта, от пункта до пункта,смертями свердловцев унизана.Вы бились, чтоб рдели знамена бунтазнаменами коммунизма.Теперь выходите, учебой дожавбелых другого свойства:в хозяйственных блиндажахбюрократическое воинство.Иди, побеждай российскую дурь!Против — быта блохастого!Свердловец, тебе победить бескультурь,дичь, глушь и хамство.Светлоголовая,вперед, свердловия!
[1928]
