Пленница любви - Мэри-Дженис Дэвидсон

Да, Дженни определено хотела бы встретиться с ним при другихобстоятельствах.

Но, как говорила мама, что было, то было. И сейчас ее цель — не заигрывать с сумасшедшим, а убираться отсюда ко всем чертям.

И с этой тревожной мыслью она погрузилась в сон. Чтобы вновь, в который раз за этот месяц, очутиться в лифте. Он снился Дженни два-три раза в неделю, только в этих снах Майкл ее не спасал. Он использовал ее и бросал, поворачивался к ней спиной и одним прыжком выбирался наружу, оставляя ее в тесной темной кабине слушать, как страшно лопаются тросы, а потом возникает это тошнотворное ощущение свободного падения, и ноги отрываются от пола, она бьется головой о потолок, а желудок поднимается к горлу, и все это время она кричит ему, кричит, чтобы он спас ее, и…

— Дженни… Тихо, Дженни, все в порядке. Ты в безопасности.

— Ха, — тихо выдавила она, открывая глаза, и к своему удивлению, обнаруживая, что лежит в его объятиях.

Он сидел на краю кровати и держал ее на коленях, как самую большую куклу в мире. Когда она положила голову ему на грудь, то услышала возле уха до смешного успокаивающее биение его сердца.

— Тебе часто снится лифт? — спросил он, и голос, исходящий откуда-то из груди, показался ей глубоким мурлыканьем.

— Нет, — соврала она. Через мгновение она будет готова вновь разыграть возмущение и начнёт вырываться из его рук. Но только через мгновение. А пока было так приятно лежать в этих нежных объятиях. Даже если он псих. Даже если по его вине она попала в такую передрягу. — Ни разу.

— Мне тоже, — тихо сказал он, словно не слыша ее лжи. — Только в моих снах я не могу тебя спасти. И ты падаешь. А я с криком просыпаюсь.

Она съежилась в его руках, а он погладил ее спину и что-то прошептал — она не разобрала слов, но интонация была успокаивающей.

— В моих, — пробормотала она, — ты меня бросаешь. Насилуешь и уходишь, лифт падает, и они соскребают то, что от меня осталось, в банку из-под желе.

Он крепко стиснул ее.

— Никогда. Я бы умер прежде, чем допустил это.

— Знаю. — И она вдруг поняла, что это такая же правда, как то, что ее зовут Дженни Лоуренс. — Ты уже это доказал, ведь так? Но я все равно не могу избавиться от этих кошмаров.

— Я тоже, — согласился он.

Дженни заметила, что его правый сосок, который находился лишь в паре дюймов от ее губ, затвердел. Наверное, из-за того, что всякий раз, когда она открывала рот, его обдавало горячим дыханием. И у Дженни возникло вдруг нелепейшее желание поцеловать его. Облизать, проверяя, какой он окажется на вкус. Во рту вдруг пересохло от этого внезапного, непреодолимого желания ощутить в себе хоть какую-то часть его тела.

Майкл потерся щекой о ее макушку, и она почувствовала в его теле такое же странное напряжение, как в ту ночь в лифте. Он ее хочет, вдруг поняла Дженни с всплеском возбуждения. Хочет, но боится что-нибудь сделать, боится, что она станет драться, орать на весь дом, осыпать его бранью. Он предпочитает сохранить этот хрупкий мир, что они негласно заключили, так долго, как это возможно. А как он отреагирует, спросила себя Дженни с мрачным удовольствием, если она вдруг опустит голову и поцелует его сосок? А потом спустит шорты до щиколоток и возьмет его плоть в рот?

— Я пришел за тобой, — сказал он, и голос показался ей охрипшим, — доктор уже приехала.

И в ту же секунду Дженни все вспомнила: она беременна от него и находится в этом доме против своей воли. Усевшись, она оттолкнула Майкла.

Доктор, представившаяся как Роуз Мэдисон, ждала на первом этаже возле лестницы. Дженни встретила ее словами:

— Приятно познакомиться, я Дженни Лоуренс, они все чокнутые и держат меня в плену, вы поможете мне выбраться отсюда?

Доктор — миниатюрная брюнетка с глазами цвета виски — сочувственно объяснила, что она тоже оборотень, что для нее большая честь быть врачом супруги вожака Стаи, а также будущего вожака, и не будет ли миледи столь любезна пописать в эту баночку?

Дженни, выхватив пластмассовую баночку из рук доктора Мэдисон, метнула злобный взгляд на Майкла, проигнорировала ухмылку Дерика и, громко объявив: «Я вас всех ненавижу», удалилась в ближайшую ванную.

Через полчаса доктор Мэдисон подтвердила беременность и протянула ей что-то вроде… да, это и правда было ведерко из-под мороженного, доверху наполненное «pre-natal» витаминами.

— А это что, черт возьми, такое? — беспомощно поинтересовалась Дженни, взвешивая в руке ведерко и поражаясь его тяжести.

— Вам нужно принимать по четыре штуки в день, чтобы ускорить ваш обмен веществ, — сообщила доктор Мэдисон.

— Ну да, конечно, — ехидно заверила ее Дженни.

Доктор Мэдисон проигнорировала этот укол, предупредила, что надо соблюдать диету и сказала, что им следует вновь увидеться через две недели.

«Ага, разбежалась», — подумала Дженни. Обернувшись и посмотрев на Майкла, Дерика и Мойру, она решила: сейчас или никогда. Если ей не удастся от них избавиться, она пропала.

— Доктор Мэдисон, можно поговорить с вами с глазу на глаз об одном ээээ… женском деле? — спросила она, изображая смущение.

— Конечно, — сразу же ответила та, а все остальные вежливо испарились. — Пойдемте, проводите меня до машины.

На улице Дженни огляделась и, не увидев никого поблизости, последовала за врачом к ее автомобилю, небольшому стильному «Ford Taurus».

— Ммм… кое-что об оборотнях. Если это все правда, то значит, я произведу на свет помет щенков?

Доктор Мэдисон ласково рассмеялась.

— Нет, у вас не будет помета. Максимум двое, но для нашего вида это большая редкость. И оборотень не превращается в волка до наступления половой зрелости. Он или она будет вполне обычным ребенком лет до тринадцати. — Она улыбнулась. — Вот тогда начнется настоящий кошмар. Но не переживайте о том, каково это — быть матерью для вервольфа, наш вожак поможет вам. Мы все вам поможем.

— Да уж, вырастим оборотня всей деревней, — сухо сказала Дженни, словно ненароком крутя в руке огромное ведро с витаминами. Как там их надо принимать — по четыре штуки в день? Того, что дала врач, хватит лет на десять.

— Когда речь идет о следующем вожаке Стаи, то конечно, — доктор Мэдисон вновь стала серьезной, внимательно глядя на Дженни. — И еще кое-что. Ваш ребенок очень ценен. Не только из-за его статуса, но и потому, что дитя оборотня и обычного человека часто умеет контролировать превращение. Обращаться в волка в любое время, не только в полнолуние.

Дженни не смогла не восхититься многогранностью их фантазии.

— Так вот почему другие на меня не обижаются? А я думала, что человеческая кровь должна разбавлять вашу и ослаблять наследственность.