Львиная математика (СИ) - Первая Ева

Приди такая мысль вчера, Лиам бы её озвучил, зачем вообще нужно оставаться и заявлять, что оба отказываются. Своих бы предупредил и ушли спокойно ещё ночью. Но сам себя одёрнул, совсем нехорошо так, нельзя.

Почти все пришли, только совсем маленьких детей не было.

Местные гудели вокруг, предвкушая развлечение, толкались между собой радостные, возбуждённые.

А Лиам как на казнь шёл, старался ни с кем взглядом не пересекаться. Все эти подбадривающие похлопывания по спине и плечам, одобрительные улыбки вгоняли в панику. Хорошо хоть друзья где-то затерялись среди толпы, не добрались до него, а то бы стали наседать, почему у него такая морда удручённая.

Круг, в котором ему с Даром предстояло драться, выглядел как огромная расчищенная площадка, выложенная по границе различного размера камнями. За ними, у небольшого помоста, копии того, что стоял в центре деревни, толпились жители.

Временный совет восседал сверху. Подозвал из обоих к себе.

Призванный советник по обряду долго и нудно бубнил, растолковывая правила, что можно, а что нельзя, как будет засчитываться победа, зачем вообще нужно именно в-зверях сражаться — настоял-таки упрямый дед на своём варианте проведения.

Лиам ничего не слышал, расположившаяся позади масса народа до звона в ушах давила своим присутствием. Если б была возможность посмотреть на Дара, он бы себя уверенней чувствовал, а так только ощущал, что кот стоит рядом.

Не выдержал Лиам:

— Я отказываюсь! — прервал он пожилого кота.

Тот запнулся и недоумённо посмотрел на него.

— Я отказываюсь от места главы прайда! Я не буду драться в круге.

Селяне заволновались, не понимая, что происходит, загалдели все громче и громче. Кто-то недовольно, возмущённо, кто-то более агрессивно. Поднапёрли, зажимая в плотное кольцо.

— Лиам, ты чего? — откуда-то сбоку подлез Тао. — Лиам? Что ты творишь?

Он ухватился за его руку, дёргая на себя.

— Что происходит? — второй омега был тут же, зашипел, перекидываясь в полу-форму.

Многие тоже морфнулись, оскалились удлинившимися клыками.

— Ну-ка тихо! — подскочивший к помосту Хо завопил, мотая хвостом с кисточкой. Его жёлтая грива ореолом пушилась вокруг головы. — Что разорались?! Сейчас выясним!

Угомонились не сразу. Альфе пришлось довольно громко порычать то на одного, то на другого разошедшегося кота. Когда замолкли, внимание опять вернулась к Лиаму.

— То есть, ты уступаешь Хай-Дару? — уточнил кто-то из совета.

Лиам вдохнул побольше воздуха. Волну возмущения, которая поднимется после аналогичного заявления Дара, просто так уже унять не получится.

— Я отказываюсь от места, — ещё раз четко произнёс он.

Тао отлип от него, повис на стоящем рядом Ксу, беззвучно открывая рот. Оба, как и все вокруг, таращились на него с безграничным удивлением.

А у Лиама волосы на загривке дыбом поднимались, потому что ничего кроме грозного ропота недовольных селян за спиной он не слышал. А ведь должен был, договаривались…

От нехорошего предчувствия в груди похолодело, даже дышать стало трудно. Ему бы обернуться, посмотреть, почему Дар кота за хвост тянет, заводя людей, а тело как неживое стало. В памяти разговор вдруг их недавний промелькнул, фраза, всего пара слов, а смысл только сейчас на кончике языка собрался горьким привкусом розмарина.

На что угодно пойдёт, сказал тогда альфа, а своего добьётся.

Лиам зажмурился на мгновение, тряхнул головой, прогоняя тревожные мысли: да быть такого не могло, невозможно так притворяться.

Во рту пересохло внезапно, пока поворачивался, каждая мышца ныла, противясь, а сердце бешеным боем зашлось, странно что выдержало. И ухнуло, замирая.

Хай-Дар стоял в расслабленной ленивой позе — руки в карманах, голову на бок — и смотрел. Холодно, жестко, молча, прямо на него, но с таким выражением, будто Лиама тут не было. Насквозь, не фокусируясь.

Альфа с трудом протолкнул воздух, выдыхая, в глазах помутнело.

Усмехнись Дар сейчас в его обычной манере, и Лиам бы на него кинулся, выпустил бы когти и рвал что было сил, клыками бы впился куда достанет и не отпустил бы, пока не упился кровью обманщика, никто бы не оттащил, пока тот живой оставался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но только он сам сказал, что драться не будет. Уступил.

— Ну, поздравляю! — скрипнул зубами, ощериваясь.

И, толкаясь, стал сквозь сердитых львов продираться.

— Ты что творишь?! — шипели со всех сторон.

Знал бы, ответил, а так, только локтями орудовал, надеясь, что никто его не станет останавливать. Понимал, сорваться сейчас и дел натворить — на раз плюнуть.

****

Взвинченные до предела нервы тренькнули, разрываясь, уже дома. Всё, что попадалось Лиаму под руки, было растерзано в клочья. Мебель трещала и ломалась под натиском взбесившегося альфы.

— Лиам!!! — едва расслышал за звоном стекла.

— Лиам, прекрати!

— Успокойся!

Его хватали в четыре руки, но куда было омегам до разъяренного кота, только под ногами мешались. Злая обида клокотала внутри, подавляя остатки разума.

— Перестань!

— Лиам! Хватит!

— Уймись!

Он двинул, отмахиваясь, не контролируя силу. Кто-то попался под острые когти и, тонко взвизгнув, отлетел к стене.

Запах крови, как ни странно, отрезвил. Лиам с ужасом уставился на учинённый разгром: в комнате не осталось ничего целого. Только груды деревяшек, рваные тряпки и кружащиеся в воздухе перья. А в углу, стоная, скукожился подрезанный тёмненький омега.

— Ксу… — Лиам шагнул к нему. — Блять… Ксу!

Дорогу перегородил зверь.

Безгривый лев, скалясь и припадая к полу, шипел на него, прижав уши к голове. Его гладкий хвост агрессивно молотил по бокам светлого соломенного цвета. Тао в-звере был приличного размера, а намерения его куда более чем понятны.

Лиам поднял руки в мирном жесте, перекинулся обратно в человека.

— Я всё… я не хотел… Это случайно!

Омега рыкнул, полу-морфаясь, кинулся к Ксу, осматривать. Тому, вроде ничего не угрожало, Лиам только задел его, оцарапал.

— Совсем одичал?! А если б ты убил его?!

— Я не хотел.

— Да что с тобой вообще?! Ты не стал драться, сам сдал, уступил место, а теперь разнёс тут всё. Что происходит?

Ксу приподнялся, ощупал бока, стащил порванную рубаху и прижал её к ранам. Четыре не очень глубокие полосы кровили не сильно.

— Это всё Дар, — цыкнул он. — Я прав? Как он тебя заставил? Чем?

— Да не молчи ты! Натворил дел и стоишь как пень!

Лиам тяжело опустился на растерзанную кровать. Так тоскливо стало, виноват он перед омегами. И куда ещё метил главой прайда стать, за стольких людей отвечать, если здесь сил не может найти разобраться.

— Я с ним спал.

— Да насрать на этого омегу! — Тао вскинулся, возмущенно хвостом хлопнул по полу, потом вдруг заморгал, соображая о ком речь. — С кем? С Хай-Даром?

Ксу нервно зафыркал на утверждающий кивок:

— Чё? В смысле трахался? По-настоящему?

На вытянувшиеся морды омег было бы смешно смотреть, если б не ситуация. Они с недоверием то на Лиама зыркали, то между собой переглядывались.

— Он тебя что…? Он тебя…? — голос Тао, подбирающего слова, сквозил ужасом. — … заставил?

Лиам невесело хмыкнул. Такой вариант развития событий был маловероятен. Не захоти он, никто силой не смог бы взять. Сдох бы, но не дался.

— Вряд ли. Скорее, соблазнил и уговорил отказаться в его пользу. — Ксу мотнул головой.

Альфа отвалился на ворох тряпок и клочков ваты, некогда бывших матрасом, закрыл, потёр ладонями лицо.

— Оба мимо… Я всё сам. И соблазнился, и уговорился, и отказался, — вдаваться в подробности, что его как котёнка обвели вокруг пальца, не стал. К горлу едкий ком подкатывался, не смог бы сказать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ой, дурак! Ой, дурак! — тонко запричитал Тао, ухватился за голову, пропустил между пальцами мягкие пушистые ушки. — Что же теперь будет?!