Моя капризная леди (СИ) - Мелевич Яна

— Все лучше, чем притворяться мальчишкой, — бросила ей вслед, заметив, как дрогнули худые плечи от такого оскорбительного намека.

Эйла медленно повернулась ко мне, и я в очередной раз отметила неожиданно высокий рост всех девушек МакГиннесов. Для десятилетнего ребенка она выглядела значительно старше сверстников. Только почему-то не сидела за партами какого-нибудь учебного заведения для благородных девиц, что я считала явным упущением. Вряд ли в столице Шангрии, Эдборге, не существовало подобных школ. Там бы наглую девчонку быстро научили справляться с дурным характером и обуздали упрямый нрав.

Странная семья. Впрочем, может, дети занимались дома? В таком случае лучше сменить гувернантку и уволить учителей по этикету.

— Я стану рыцарем, ясно?! — прошипела неожиданно Эйла. Черты лица заострились, как у дикой кошки. Неподалеку ахнула Магда и прижала руки к пышной груди. — Вырасту, научусь драться и буду сражаться за свободу Шангрии, как капитан Хэйнс билась за Зеленые острова!

— Правда? — я вскинула брови, непроизвольно хмыкнув в ответ, поскольку историй о капитане знала куда больше маленькой дурочки. — Тогда придется попросить разрешения у отца с братьями. Кстати, капитан давно служит королю Объеденного королевства. Как и вся Шангрия, дорогуша.

Последнее слово я выделила особенно тщательно, заметив искру ненависти, но проигнорировала ее. Правда, ликовала я недолго. Чувство удовлетворения, на секунду посетившее меня, неожиданно сменилось горьким разочарованием. Воевать с неразумным ребенком недостойно для леди, а уж для меня совсем ребячески. Слезы на глазах будущей золовки вместо радости принесли только усталость и желание утешить глупышку в материнских объятиях.

Я догадывалась, почему ответила так резко. Очередное упоминание Ригнак всколыхнуло опасные эмоции в душе. Однако, это все равно недостаточное оправдание для подобной выходки.

Едва шаги стихли, я устало присела на одну из скамей, сжимая крепко саквояж, и даже наплевала на сплошную антисанитарию вокруг. Небывалая тяжесть вины придавила плечи вместе с глубокой тоской по родному дому. Ох, почему я не сбежала? Там меня хотя бы ждала Далия.

— Госпожа, — голос Магды прозвучал неуверенно, и мозолистые пальцы коснулись моей руки. Я подняла взгляд на круглое, бородатое лицо с румяными щеками.

— Амалия, — проговорила я. — Или Мали.

— Хорошо, госпожа Мали, — улыбнулась гномка, демонстрируя мне отсутствие верхнего резца. — Пойдемте в комнату, вы очень замерзли. Нужно согреться. В ваших покоях есть прекрасная ванна и горячая вода. Перед праздником лэрд Руперт приказал приготовить для вас покои госпожи Розали.

Она говорила очень забавно, постоянно тянула букву «р». Это я отметила про себя почти неосознанно. Похоже в этих местах люди и нелюди общались по-старому, как привыкли. Хотя после объединения стран Абель ввел данмарский язык на государственном уровне. Правда, с поправкой, что жителям Шангрии и Зеленых островов разрешается использовать родное наречие на своих землях.

— Что за леди Розали? — не хватало мне еще встретить здесь какую-нибудь любовницу отца Терлака.

Но ответа я не дождалась.

[1] lassie (шотланд.) — девочка. Употреблять в качестве оскорбления всеми известное «Sassenach» я не стала. Это презрительное обращение шотландцев к англичанам, если кто не знает.

Глава 10

Мы поднялись на третий этаж, затем свернули и прошли мимо многочисленных спален вдоль коридора, пол которого устилал пыльный синий ковер. Стража, как во дворце короля

Абеля, здесь не стояла на каждом углу. Вместо нее здесь всюду ощущалась родовая магия, которая оберегала Аркант и его жителей. Она протекала повсюду, даже от камней шла небывалая энергия, стоило прикоснуться к ним, и дар мгновенно тянулся к источнику внутри замка.

— Эти стены защищают нас столетиями, — подмигнула Магда, подтверждая мои подозрения, и продолжила идти вперед. Пока мы шли, периодически мигали лампы, и самостоятельно распахивались створки окон.

Сквозняк в замке был такой, что у меня неприятно запершило в горле. Хотелось поскорее согреться и забраться в теплую постель, дабы не подхватить какую-нибудь простуду. Оставалось надеяться, что спальня выглядела лучше, чем увиденная часть замка.

— А где остальные девушки?

— На полях, — пожала плечами Магда и бросила на меня веселый взгляд. — Два дня праздника, мужчины пили. А урожай сам себя не вырастит.

— Да уж. Участь женщин у вас похлеще, чем в Данмаре, — пробормотала я, поднимаясь следом за управляющей на четвертый этаж.

Вот здесь я по-настоящему удивилась. Меня встретил чистый, светлый коридор — ни паутины в углах, ни пыли вокруг, ни грязных разводов или черной копоти. Правда, местами на стенах рос мох, а еще подоконники выглядели подозрительно хрупкими: по углам камень раскрошился от влаги и грозился вот-вот разрушиться.

— Крыша протекает, влага уничтожает замок изнутри, — вздохнула Магда, проводив меня до хозяйских покоев, и отперла массивную дверь. — Надеюсь, с возвращением молодого господина наша жизнь наконец-то придет в норму. О, как мы соскучились по его смеху! Всем замком молились, чтобы Терлак вернулся домой живым и невредимым.

Ну, хоть кто-то нам рад.

Я перешагнула порог и сразу же окинула взглядом будущие покои на предмет подозрительных деталей. Вроде бы ничего особенного не увидела: спальня — как спальня. Пройдя вперед, я обошла кровать, чтобы получше рассмотреть вид из окна. Узкая бойница выходила прямо на побережье и открывала чудесный вид на озеро Лосхел. Приглядевшись, я заметила огромную тень под зеркалом водной глади — Лося.

Нежнейший атлас цвета морской волны коснулся моей кожи, когда ветер скользнул меж приоткрытых ставен и пошевелил занавески. Материал такого оттенка мне попался впервые, но я подозревала, что шторы из Синьяна. Именно из этой заморской страны привозили ткани подобных расцветок: бордовый, ярко-голубой, фиолетовый, изумрудный и другие.

Я обернулась и осмотрелась вновь. Что же, покои леди Розали можно было назвать поистине королевскими. Каждая вещица лежала на своем месте. Невольно складывалось впечатление, будто хозяйка вышла ненадолго для прогулки и скоро должна вернуться.

Комнату разделяли три помещения: спальня, гардеробная и будуар. В спальне стояли два громоздких сундука с магическими замками для личных вещей. Середину разделяла огромная кровать с бархатным балдахином и резными столбиками с головами единорогов.

Еще здесь был косметический столик с удобным пуфом, круглое зеркало в старинной раме, камин — а над каминной полкой портрет светловолосой женщины в бордовом платье из бархата.

Я обратила внимание на ткань и устаревший фасон, поскольку поверх наряда была наброшена меховая накидка. Такие сейчас не носили. К тому же роскошное ожерелье, которое оттенял светлый мех, невольно притягивало взгляд своим крупным топазом в центре.

У меня не возникло сомнений в том, что это и есть таинственная хозяйка комнаты. Вряд ли кто-то стал бы вешать портрет чужой женщины в спальне благородной дамы. Смотря в серые глаза и разглядывая благородные черты, я узнавала Терлака. Совсем немного, неуловимые мазки, но их родство буквально чувствовалось в загадочной леди Розали.

— Это моя мама, — голос МакГиннеса прозвучал совершенно неожиданно, и я резко обернулась. Магда поставила мой саквояж на один из сундуков, поклонилась Терлаку, затем тихо вышла. — Она тоже была данмаркой.

— Красивая, — выдохнула я. — Очень.

— Да, — эхом отозвался МакГиннес и прошел в спальню, когда дверь с тихим щелчком закрылась за его спиной.

Почему-то от его присутствия стало совсем не по себе. Может дело в бесконечно долгом дне и холодном приеме. Или самом Терлаке. Он совсем не выглядел таким беспечным, как час назад. Похоже, что разговор с семьей вышел тяжелым. Я заметила проступающую вену на виске от нервного напряжения, которое МакГиннес сдерживал изо всех сил.