Сыщик - Владимир Сисикин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возле уха сыщика послышался злобный смешок:
— Принесет он, принесет! Жжжди! Держи карман шире!
Шарик обернулся, схватившись за пистолет. Никого.
— Не увидижжж! Не поймаежжж!
— Кто здесь? — строго сказал Шарик. — Руки вверх!
— А вот я тебя за ноззз!
Кто-то пребольно укусил Шарика в нос.
— Будежж-ж-ж-ж зззнать!
Сыщик скосил глаза и увидел здоровенную Муху На крыльях у нее были какие-то синие надписи, но какие именно, Шарик не разобрал, потому что в этот момент злодейка снова тяпнула сыщика, да так, что у него в глазах потемнело.
— Зазагрыззу в другой раззз! — пообещала она и стремглав полетела к аптеке. Черная точка шмыгнула в дверь, взломанную Чулком.
И через секунду там погас свет.
Шарик остановился перед черным провалом двери. Надо сказать, что в этот момент ему стало не по себе. Глаза преступников привыкли к темноте, а если Шарик ворвется в помещение с освещенной улицы, тут его прямо голыми руками бери.
Вспыхнула спичка, обозначился силуэт Черного чулка. Спичка отделилась от силуэта и самостоятельно поплыла в воздухе к стеллажам, уставленным пузырьками и банками. Шарик понял, что злобная Муха, не боясь спалить крылья, помогала своему напарнику.
Тем временем огонек приблизился к банке с этикеткой «СПИРТ». Черный чулок немедленно схватил ее. Затем спичка осветила зеленый сосуд, на котором было обозначено «ХЛОРОФОРМ».
В этот момент Муху, вероятно, основательно припекло, и спичка, догорая, как маленький метеорит, бесшумно скользнула вниз.
— Хло-ро-форм, — повторил про себя Шарик, — хло-ро-форм… — Что-то очень простое и знакомое чудилось в этом сложном слове…
Когда крохотная осветительная ракета снова повисла в воздухе, Черный чулок торопливо открыл банку со спиртом.
Р-раз! — плеснул на медицинские плакаты, которыми была увешана стена.
Два! — на бесчисленные ящики с лекарствами!
Три! Четыре!! — на прилавок, на пол.
А эта преподлая Муха с новой спичкой наперевес кинулась к плакатам и подожгла их. Первым занялся самый большой:
МУХА — ПЕРЕНОСЧИК ИНФЕКЦИЙ! УНИЧТОЖАЙТЕ МУХ!
Бледное спиртовое пламя с необыкновенной быстротой поползло по бумаге, превращая ее в черные лохмотья с искрящимися краями. Через секунду огонь запылал в аптеке, как в печи. Дымящаяся фигура вылетела из двери и сбила Шарика с ног. Упали узел и чемоданчик, которые нес неизвестный. Сыщик и поджигатель покатились по газону, но Черный чулок изловчился, вскочил и бросился наутек. В великолепном броске Шарик схватил преступника за хвост.
— Пусти-и-и, больно же! — взвыл Черный чулок.
— Как бы не так, грабитель ты поджигательский! — отвечал Шарик.
Что-то упало на нос Шарику. Муха!
Блистая крыльями в пламени пожара, она стояла на задних лапах и острой щепкой, словно копьем, целилась сыщику прямо в зеницу ока! Синие буквы плясали на ее растопыренных крыльях.
— Зейчаззз в глаззз дам! — взвыла она и метнула копье.
Ох, что было бы, если бы не знаменитая реакция Шарика! Он успел зажмуриться, и щепка отскочила, поцарапав веко.
— Зззараззза! — выругалась Муха. Несмотря на неожиданное нападение, Шарик не выпустил хвост поджигателя, который, вереща от боли, тащил сыщика за собой.
Муха вилась вокруг головы Черного чулка и орала:
— Зззабыл, балбеззз! Банка! Банку открой, труззз! Черный чулок выхватил из кармана и на ходу открыл зеленую банку с надписью «Хлороформ». Потом он неожиданно остановился и окатил не успевшего встать на ноги Шарика какой-то бесцветной, противно пахнущей жидкостью.
Шарик вдохнул раз… другой…
Всё закружилось у него перед глазами: пустынная улица… темная улепетывающая фигура… языки пламени в дверях аптеки… трава… прохладная трава…
«Хло… ро… форм… — медленно плыли мысли в его голове, — им же у… сып… ляют…».
Тревога
О пользе длинной шеи. — Чаёк откладывается. — Загадочная система.Старый пожарный Василий Жираф, покрытый пятнами старых ожогов, дежурил в эту ночь на городской каланче. Он увидел мерцающий огонек пожара в юго-западном районе, и туда немедленно помчались стремительные пожарные машины.
Жирафу с высоты каланчи плюс высоты своего роста было хорошо видно, как летели яркие фары по лабиринту ночного города.
«Ничего, успеют», — подумал он, повернулся и остолбенел.
На северо-востоке начинался пожар!
Еще две машины с воем рванулись в темноту.
«Два пожара за ночь — многовато», — решил Василий. Подумал и пришел к выводу, что в ближайшие часы уже вряд ли что-нибудь приключится, и направился вниз, чтобы хлебнуть чайку.
Хорошо, что шея была такая длинная. Ноги его уже опустились по двум лестничным пролетам, а голова, думающая про чаёк, еще торчала над каланчой. Вдруг глаза Василия вытаращились, а копыта там, далеко внизу, разъехались.
Еще пожар!!!
Жираф прочно обосновался на рабочем месте, ожидая новых происшествий.
Огонь продолжал выстреливать в небо языки пламени в разных концах города, и чрезвычайно удивительным в этих огненных безобразиях было то, что они подчинялись загадочному порядку: горели только аптеки и аптечные склады.
Старый жираф долго думал и наконец пробормотал:
— Что-то тут, гори оно огнем, не так…
Допрос и чрезвычайное сообщение
Ожоги. — Крупный разговор о маленьком предмете. — «Предъяви обвинение!» — Шарик промолчал. — Задача со многими неизвестными. — «Ни с места!»…Туча огненных мух гонится за Шариком по улицам горящего города. Пылают здания, из окон и подъездов бьет пламя. Шарик мчится, задыхаясь, по улице, не имеющей конца. А огненные мухи не отстают, кусают в спину, за бока, за ноги, и вот одна, громадная, как вертолет, пикирует на Шарика…
Шарик застонал и очнулся. В голове гудело.
Плохо соображая, Шарик огляделся.
Он лежал на красной ковровой дорожке посреди большой комнаты.
Стол. Телефон. В углу телевизор. На стене большая карта города с красными флажками.
Нет, Шарик здесь никогда не был.
Он попытался сесть и ойкнул. На ноге горела рана с опаленной по краям шерстью. Две на животе. На боку. А на спине! А на другом боку!
«Будто на меня ведро углей высыпали», — подумал Шарик. И вспомнил всё: Черный чулок… Муха… пожар… схватка…
«Они ушли!». Сыщик скрипнул зубами и заковылял к двери.
Дверь была заперта.
Неужели преступники взяли его в плен?
Окно!
Шарик подскочил к окну и увидел, что оно расположено на втором этаже, и ветка, мощная ветвь каштана, мокрая от дождя, лепит листья прямо в стекло.
Шарик рванул шпингалет, дернул раму, вскочил на подоконник…
Неведомая сила подняла его за шиворот, пронесла по воздуху и бросила на то самое место, где он только что лежал, на ковровую дорожку с клочком обгоревшей Шариковой шерсти.
— От жук! — прогудел гнусавый бас. — От шустрый!
Над сыщиком возвышался Руслан Овчаренко.
Значит, Шарик не у бандитов! У него немного отлегло от сердца. Немного, потому что Овчаренко — тоже не подарочек… По тону Руслана чувствовалось, что про горошину, забитую в его толстый нос, он не забыл… Тем более, что одна ноздря у него — та самая — была заткнута аккуратной марлевой пробоч-кой.
«Главное, не напоминать ему о горошине, главное, не напоминать!».
Овчаренко нехорошо смотрел на Шарика. Пауза затягивалась.
— Листик залетел в окошко, — хихикнул Шарик, — смотри-ка ты: листик.
— Ага, листик. Я с тебя листик сделаю. «Главное, говорить о другом», — еще раз пронеслось в голове у Шарика, но он почему-то брякнул:
— Горошину доста-л?
— Достали. Вот такими щипцами. Трое в белых халатах.
— Больно было?
— Это же нос! — по-щенячьи визгливо крикнул огромный Овчаренко.
Тихонько двинувшись к окну, Шарик решил:
«Или шерсть моя сейчас полетит клочьями, или я сверну себе шею».
— Сидеть!!! — рявкнул Руслан так свирепо, что знаменитое сыщицкое самообладание на минуту изменило Шарику, и он зажмурился.
Но трёпки почему-то не последовало.
Когда Шарик осмелился приоткрыть один глаз, Руслан Овчаренко с карандашом важно сидел за столом над листом бумаги. Шарик вытянул шею и прочитал: ПРЫТОКОЛ ШАРИКОВОГО ДОПРОСА.
От изумления второй глаз сыщика открылся, и оба полезли на лоб. Шарик вскочил.
— Сидеть, подследственный! Хвамилия?
— Шарик.
— Имя?
— Шарик.
— Отчество?
— Шарик.
— Значит, вас зовут Шарик Шарик Шарик?
— Так всегда и зовут: Шарик Шарик Шарик!
— От жук! — Овчаренко качнул головой и записал: ШАРИКА ЗОВУТ ШАРИК ШАРИК ШАРИК. «Дело движется», — подумал Овчаренко, важно надел очки, лежавшие на столе, и внушительно прошелся по комнате. При этом он с грохотом опрокинул стул.
