Мягкий приговор - Артем Лукьянов

— Ладно. Назовем это второй твоей неудачной попыткой… В 3-ий раз ты будешь просто исключен из академии.

Брод лишь усмехнулся на это.

— Снова пугаете меня, сэр… Может вы забыли, но я тут не по своей воле… Поэтому мне все равно, вот честно.

Гаррисон весьма удивился подобному ответу.

— Обманываешь сам себя. Если тебе все равно, зачем делаешь то, что делаешь?

— Я вам уже все объяснил. Мне нужно на Марс, чтоб выяснить то, что меня волнует… Вам все равно не понять.

Брод провел глазами по панелям коридора, будто в последний раз, вздохнул и неспешно пошел в сторону капитана к выходу.

— Хорошо изучил крейсер? Сможешь им управлять без ИИ? Уверен?

Брод весьма удивился подобным вопросам. Его взгляд с прищуром, словно копируя капитана, скользнул по лицу собеседника.

— Вы ж знаете что у меня наивысший бал по астрофизики. Навигацию я тоже уже усвоил, хотя экзамен по ней только через месяц… Стал бы я угонять крейсер, если бы не знал как им управлять.

— А тебя не смущает, что на пути собьют «Рамой»? На Марсе скорее всего «Буцефал» возьмут штурмом, при котором тебя могут и убить.

Брод снова улыбнулся.

— При всем уважении, сэр… Такие нюансы я продумал. А группа захвата по мне стрелять не будет, потому что я сдамся сразу же, как только решу свой вопрос.

Наступила тишина. Брод более не шел в сторону Гаррисона, но и тот в свою очередь ничего не спрашивал. Оба смотрели и оценивали возможные ходы друг друга словно играли в некую интеллектуальную игру-многоходовку.

— Даже сейчас, когда я показал слабости в твоем планировании, ты готов рискнуть и пойти до конца? — внезапно спросил капитан Мак-Квой.

— Так точно, сэр! — громко рявкнул Брод.

— Что ж… Дерзай.

На этих словах Гаррисон развернулся на месте и отправился в сторону выхода.

Офицер ОВБ

Все происходящее в академии не могло остаться без внимания со стороны администрации. Инцидент с угоном крейсера наделал не мало шума, и по результату не принес самому Броду ничего, кроме расстройства. Его эффектное появление на орбите Марса, принадлежащего Федерации, даже с учетом дружеских взаимоотношений поставило на уши службу безопасности всей системы. О том, чтобы пообщаться с самим губернатором или его представителем, с участницей и звездой археологической конференции Тамарой Дивич не могло быть и речи. Самого Брода арестовали быстро, но вынуждены были вскоре передать Патрулю. Всякую вину в угоне крейсера тот отрицал, ссылаясь на проблемы с ИИ, из-за которых тот что-то напутал и погнал крейсер к Марсу. Брод и сам понимал насколько все это было шито белыми нитками, но опровергнуть его версию местные правоохранители с эдемской КСП не смогли. За этот инцидент ожидаемо влетело капитану Мак-Квою, который проявил преступную халатность, не обнаружил и не сообщил о неполадках с ИИ на корабле. Несмотря на то, что Брод не смог поговорить ни с отцом, ни с матерью, успех в деле «ликвидации» Гаррисона возвысил его в глазах сразу всей тусовки. Даже вечно обиженный на него Мастерсон был рад, и будто переродился в своем отношении к Броду. Тот же в свою очередь купался в лучах славы. Уже после отбоя Брод был в душе, когда туда зашел некто.

— О! Кого я вижу!? — голос принадлежал Астерии, которая собиралась вроде как тоже постоять под паром.

Брод очень удивился, потому что не ожидал увидеть ее тут в столь раннее время. Он прекрасно знал, что они с Мастерсом появлялись тут гораздо позже. Знал он об этом, потому что другая известная «сладкая парочка» имела радость нарваться на них случайно и едва убежать, гонимая угрозами со стороны Астерии.

— Не ожидал тебя тут так рано — спокойно произнес он.

— А я к тебе, Брод, и не с пустыми руками — загадочно промурлыкала та.

Астерия была ни разу не красавицей. Да и Брод прекрасно знал про их с Мастерсом отношения, поэтому никакого подвоха в изменившемся голосе не уловил.

— Мой папик очень доволен тем, как мы всё провернули с «Буцефалом». Передал тебе, чтоб ты ни о чем не переживал и не волновался… Кстати, Гаррисона сняли за халатность… Все! Теперь больше никаких спец-курсов для лузеров!

На последней фразе, сказанной громко и радостно, она повисла на шее Брода, крепко обняв. Он не сопротивлялся, но лишь дружески похлопал ее по плечам и спине. В районе груди прямо по центру между двух ее мягких выпуклостей он ощутил касание некоего предмета с ее стороны, вызвавшего неподдельный интерес. Брод немного отстранился и посмотрел на ее грудь.

— Что это у тебя — указал Брод на странного вида круглый медальон с бороздками в виде какого-то рисунка, идущего как бы от центра к краям.

Астерия опустила глаза. Приподняла пальцами «украшение» и пояснила:

— А, это… Папик одарил нас с Артуром подарочком на День рождения.

— Так у вас же вроде только через неделю — не унимался Брод.

— Ну, значит через неделю подарит что-нибудь еще… Вон у меня какие высокие показатели по учебе!

На последней фразе она загадочно посмотрела на Брода. Ее пальцы скользнули вниз по его телу и коснулись как бы невзначай интимной зоны. Брод инстинктивно отстранился.

— Асти, не заигрывай прошу. Я только с Мастерсом помирился.

Ее лицо резко изменилось в выражении от улыбчиво доброжелательного до гневно разозленного. Брод знал про эти ее перепады, но ссориться не хотел, тем более что Астерия была финансовым хранителем, благодетелем и поддержкой их тусовки.

— Эх, ты, дурачок! Я тебе предлагаю занять его место подле меня! … Мастерсу осталось недолго, тем более после того, что они с Блюмом натворили.

Брод внезапно напрягся. Он ничего ни о каких делах Мастерсона и Блюма вне тусовки не слышал. Он настороженно и одновременно с этим вопросительно посмотрел на Астерию.

— Помнишь этого Севано с Эдэмии? Ну, того, кто попортил Антану… Они отыскали и убили этого урода, но сделали грубо и наследили… Короче из-за них у нас сейчас гость из ОВБ.

— Что!? Кто!? Почему я не в курсе!? — возмутился Брод.

— О! А ты я вижу зазвездился, красавчик! Рановато хвост поднял.

С этими словами она рукой жестко схватила его за орган.

— Эти придурки просили меня поговорить с папой и замять это дело… Папик сделал все, что смог, убедив Форкмана отрядить кого-то новенького и малоопытного из спец-отдела.

— П-п-погодь — заикнулся Брод, пытаясь высвободиться из-под руки Астерии. — У Мастерсона же отец — глава