Вернись домой, Землянин - Джеймс Блиш

Он поднял глаза и поверх края бокала посмотрел на вошедшего Амальфи, но даже не потрудился поприветствовать его. Амальфи почувствовал, как кровь стучит в его висках, как похолодели и онемели его запястья. Он изо всех сил старался не утратить контроль над собой, понимая, что лучше не давать волю гневу.

— Ну? — произнес, наконец, Нандор.

— Понимаете ли вы, что только что чудом избежали перспективы быть превращенным в разреженный газ? — накинулся на него Амальфи.

— О, дорогой мой друг, не хотите ли вы сказать, что сумели предотвратить попытку покушения на меня? — продекламировал Нандор. Английскому он, видимо, учился у ливерпульцев — только жители этого города-бродяги обладали столь странным гортанным произношением. — Мне как-то трудно в это поверить.

— Над городом прошли двадцать пять кораблей гамильтонианцев, — продолжал настаивать Амальфи. — Мы сумели отбиться от них, но это было непросто. Очевидно, эта схватка осталась незамеченной вами и вашими приближенными. Высоко же вы цените нас, если даже не удосужились встать на нашу защиту.

Нандор выглядел встревоженным. Он вытащил микрофон, валявшийся среди подушек, и что-то затараторил в него на своем языке. Слов его собеседника Амальфи не слышал, но, закончив разговор, хрунтанец выглядел уже менее озабоченным, хотя лицо его по-прежнему было мрачным.

— Что ты тут мне рассказываешь? — проворчал он. — Никакого сражения не было. Корабли не сбросили ни единой бомбы, не причинили никакого ущерба. Их отогнали туда, где стоит полицейское оцепление.

— Глухой не способен принять никаких аргументов. Разве слепец может увидеть даже самый яркий блеск? Вы что думаете, если оружие не гремит на всю округу, значит, оно совершенно безвредно для врага? Можете полюбоваться на показания счетчиков: за какие-то полчаса сегодня на восходе солнца запас энергии уменьшился почти на миллион мегаватт. Может быть, энергия ушла на приготовление супа?

— Это все ерунда, — пробормотал Нандор. — Показания счетчика можно фальсифицировать, к тому же существует столько способов растратить энергию. Может быть, все было совсем иначе? А вдруг корабли, которые вы атаковали, высадили шпиона? И забрали из вашего города ученого, предавшего империю Хрунты, в надежде доставить его обратно на Утопию?

Внезапно лицо его потемнело.

— Ваши межзвездные похождения — просто ребячество и полнейший идиотизм. Не сомневаюсь, что гамильтонианский сброд хотел освободить ваш город, но их откинули наши воины. Шлосс либо улетел с ними, либо прячется где-нибудь в городе. Мы найдем ответ на этот вопрос.

Он подал знак женщинам, которые молча наблюдали за происходящим, и они торопливо выбежали из комнаты через занавешенную дверь.

— Не хотите ли сказать мне, где он?

— Я не веду учет хрунтанцам, — спокойно ответил Амальфи. — Копаться в хламе не входит в мои обязанности.

Нандор точно рассчитанным жестом выплеснул ему в лицо остатки вина из своего бокала. Пенистая жидкость обожгла Амальфи глаза. Громко вскричав, он бросился вперед и вцепился в горло хрунтанца. На какое-то мгновение смех гиганта затих, но тут же своими тяжелыми лапами он заломил Амальфи руки за спину.

— Хватит, — объявил Нандор. — Наша беседа затянулась. Как насчет того, чтобы подвесить вас за нос?

Оглушительный раскат грома прервал его. На город обрушился сильнейший ливень — ничего подобного горожанам не приходилось видеть уже лет тридцать. Потоки воды с ревом, словно волны прилива, сбегали по стенам. Сквозь туман боли Амальфи сумел разглядеть яркий свет ламп, все остальное по-прежнему представлялось ему одним красным пятном.

— Нет, думаю, будет лучше, если мы тебя пристрелим прямо сейчас. Слишком много болтаешь, мне надоело. Эй, капрал, — обратился он к одному из солдат, — дай-ка мне пистолет.

В поле зрения Амальфи, которое постепенно становилось более четким, промелькнула длинная тень с узлом на конце — рука с пистолетом.

— Хотите произнести последнее слово? — с деланной вежливостью произнес Нандор. — Нет? Так. Ну что ж, тогда…

Внезапно в комнате закружили тысячи невесть откуда появившихся шмелей. Неведомая сила толкала тело Амальфи вверх. Странно, но никакой боли больше не было, а предметы вокруг него становились все более отчетливыми. Что это? Предсмертные видения?

— Просзача! — Нандор вопил что-то непонятное на своем языке. — Егз пра страстичек Мария, до…

Новые раскаты грома заглушили его голос. Один из солдат испуганно плакал. Перед неясным взглядом обожженных глаз Амальфи проплывали зависшие в воздухе люди и предметы. Распростертое тело Нандора застыло, немного приподнявшись над подушками. Одежда раздулась, словно стремясь оттолкнуться от него. Пистолет по-прежнему был направлен на Амальфи, но Нандор уже не держал его в руке. Оружие неподвижно зависло над ковром, в нескольких дюймах от оледеневших пальцев Нандора. Сам ковер оторвался от пола и висел, словно море из меха, каждый волосок которого устремился вверх. Картины слетели со стен и, казалось, были подвешены прямо в воздухе. Подушки, покрывавшие кресло гиганта, поднялись и, отодвинувшись друг от друга, остановились. Впечатление было такое, что это не реальная картина, а снимок стробоскопической камеры, зафиксировавший первую стадию мощнейшего взрыва. Кресло тоже приподнялось и застыло в дюйме от лежавшего под ним коврика. Книжная полка в углу комнаты рассыпалась, и коробочки с микрофильмами выстроились в воздухе ровными четкими рядами.

Амальфи глубоко вздохнул. Его пиджак, который, как и одежда Нандора, надувшись воздухом, словно шарик стремился оторваться от груди, слегка затрещал, но прочная эластичная материя все же выдержала напряжение и не поддалась. Нандор, заметив его движение, попытался дотянуться до пистолета. Но левое предплечье гиганта надежно застыло, и он не смог двинуть им. Кисть руки оставалась свободной, но когда Нандор пошевелил ею, пистолет, сохраняя все тот же зазор и словно отталкиваясь от руки, отплыл в сторону. Гигант слегка отодвинул руку, стараясь приготовиться к следующей попытке. Пистолет последовал за ней, соблюдая установившееся между ними расстояние.

Вторая попытка оказалась еще менее успешной, чем первая. Рука Нандора коснулась подлокотника кресла и надежно приклеилась к нему, застыв все в том же дюйме от дерева. Амальфи расхохотался.

— Я бы посоветовал вам не делать подобных движений, — сказал он. — Если, например, вы придвинете голову достаточно близко к какому-нибудь предмету, то, боюсь, оставшуюся часть жизни вам придется провести, уставившись в потолок.

— Что… вы сделали? — запинаясь, пробормотал Нандор. — Когда я смогу освободиться?

— Пока ваши друзья не снимут фрикционное поле, у вас нет никаких шансов, — заверил его Амальфи. — В чертежах, которые мы дали вам, есть одна особенность: ваш генератор работает только в обратном направлении. Вместо того, чтобы полностью раскрепостить валентность молекул, он затормаживает связи между ними в том положении, в котором они находились, и вызывает явление прилипания между всеми поверхностями. Если бы у вас была возможность запустить генератор на полную мощность, движение молекул остановилось бы вовсе, а все мы за какую-то долю секунды превратились бы в мертвые ледышки. Но на это ваших источников энергии не хватит.

Внезапно Амальфи почувствовал резкую боль в ногах. Пластиковые мембраны, из которых были изготовлены его башмаки, с большой силой отталкивались от плоти, нещадно давили на кожу. Ужасная боль сковала и мышцы скул. Амальфи казалось, что еще немного — и зубы разойдутся в стороны — так велико было напряжение. Он с большим трудом разомкнул губы.

Амальфи медленно и осторожно втянул воздух. Пиджак снова затрещал. Ребра прижались к грудине. Затем ткань внезапно поддалась, а пришитый к пиджаку серебряный ремень тесным кольцом обхватил его грудь. Амальфи попытался сделать шаг вперед. Подошвы его башмаков тяжело ступили на окаменевший ковер, из ботинок с шипением начал выходить воздух.

Он попробовал пошевелить руками и провел кистями рук по бедрам. Они двигались свободно. Только серебряный ремень сохранял неизменное положение, опоясывая его грудь, словно железный обод на бочонке.

— До свидания, — сказал он. — Помните, лучше не двигаться. Через некоторое время полицейские освободят вас.

Однако, Нандор не слышал его. Молча, с выпученными глазами, он наблюдал за тем, как кольца на его руках медленно, но неуклонно врезаются в плоть. Еще немного — и шесть его пальцев будут полностью ампутированы.

Амальфи понимал, что в его распоряжении не более пятнадцати минут. После этого воздействие фрикционного поля будет иметь гораздо более серьезные последствия. Естественное прилипание молекул не подвергнется влиянию поля, и гомогенные объекты — камни, балки, доски — останутся такими же, но все, что сделано из составных частей, скоро поддастся давлению силы, стремящейся растащить эти части. Тогда все объекты, в которых силы сцепления отдельных частей слабее сил внутреннего сцепления молекул, начнут рассыпаться. Старые здания, такие, например, как Городской Центр, увеличатся в размерах, станут шире и выше, чем они есть на самом деле. Кирпичи в старинной кладке будут отталкиваться друг от друга, и в тот момент, когда поле будет снято, здания эти развалятся на части. Новые постройки и машины продержатся немногим дольше. От графства Горт полиции достанутся в наследство только груды обломков.