Грани отражения - Джулс Бичем

Занавес поднялся, и мир перестал существовать для Лии. Состав артистов, игравших сегодня, был наилучшим. Музыка охватывала все уголки сердца и разума, очаровывая, увлекая и заставляя забыть обо всем. Волшебство театра окружило Лию и забрало в свое царство, оставив лишь её и сцену, где только для неё одной происходило действие, а мир за её пределами растворился и остался где-то далеко позади.

Лишь только загоревшийся в антракте свет большой люстры заставил её очнуться. Она моргнула, приходя в себя, и оглянулась на спутника. Тот ответил ей улыбкой, словно понимая её состояние.

– Я не знал, что Вы настолько увлечены театром, – произнес Ян,– Минуту назад я думал, что Вас нет рядом, а Вы – там, за пределами сцены. Или за пределами понимания обычных людей.

– Просто я захвачена сегодняшней игрой, – призналась Лия,– Это восхитительно.

– На премьере сезона необходимо стараться,– согласился доктор,– Ведь от нее зависит – как будут поступать благотворительные средства в театр.

Лия поморщилась от услышанного, но подумала, что реальность и игра действительно слишком далеки друг от друга, и согласилась с доктором. Это горькая правда жизни, не принимать её – значит быть глупцом. Нужно лишь понимать разницу между ней и искусством, и не смешивать их. Но её неприятно царапнуло то, что хоть Дорнот и произносил эту правду, она словно служила ширмой для того, что он прикрыл словами, так принижающими красоту увиденного. Словно он не хотел, чтобы об его истинных чувствах кто-то  имел хоть малейшее представление.

* * *

Они вышли в зал, где прогуливались в ожидании следующего акта зрители. Узорчатая лепнина, хрустальные люстры, освещавшие зал, тяжелые шторы, красиво собранные по бокам огромных окон – всё это создавало особенную атмосферу.

Лия медленно прогуливалась вдоль окон, выходивших в темнеющий город, освещенный неоном и превращающийся в гигантский плацдарм тьмы и света.

Впереди неё стояла группа людей, по-видимому, являвшихся одними из привилегированных гостей, на которых театр возлагал надежды. Лия подумала – развернуться ей и продолжить прогулку в обратном направлении, или же обойти их и двинуться дальше? Поскольку времени было еще предостаточно, а зал манил изучить его, Лия решила обойти группу и продолжить прогулку.

Она поравнялась с ними и уже двинулась дальше, как вдруг её словно пригвоздило к полу. Этого не может быть. Но этот голос она никогда не перепутает ни с каким другим. Лия замерла, боясь пошевелиться, и затем медленно повернулась. Прямо рядом с ней стоял мужчина, одетый в дорогой костюм, стоивший наверно всю годовую зарплату Лии. На его руку опиралась высокая блондинка, затянутая в немыслимое светлое платье, обтягивающее её как чулок и не скрывавшее ни одного изгиба и выпуклости. В другой руке мужчина держал трость, знакомую Лии. Всё это вихрем пронеслось перед её глазами. Но она отказывалась поверить в очевидное, пока мужчина, разговаривая с собеседниками, не повернул голову, сверкнув затемненными стеклами очков, скрывавших тот самый неподвижный взгляд. Это был Эрик.

Лия спешно пошла прочь, опустив голову и боясь безумной мысли, что он её узнает. Она опомнилась лишь тогда, когда натолкнулась на какого-то  мужчину и, извинившись, заторопилась прочь.

Дорнот не заметил её отсутствия, разговаривая по телефону. Увидев Лию, он закончил разговор и шагнул навстречу, заботливо беря её под руку.

– С Вами всё хорошо? У Вас нездоровый вид.

– Слишком много людей,– неестественно улыбнулась Лия. – Вы случайно не знаете, что вот там за люди? Мне кажется, некоторых я видела в газете или в новостях.

Ян взглянул в показанном направлении.

– А, так это действительно очень известные люди,–  ответила он,– Их постоянно показывают по телевидению. Один из них – сенатор. Второй, лысый  –  не менее известный телеведущий.

– Тот, который в очках?– изобразила удивление Лия.

– Нет. В очках – владелец корпорации и, как говорят, восходящая звезда финансового мира.

“Мои интересы лежат в сфере экономики…Числа…Я занимаюсь свободной работой…”– Прозвучало в мозгу Лии.

– У него красивая жена,– заметила она, с усилием отводя глаза от шикарной  блондинки, державшей под руку своего спутника.

–Жена? Нет, – Дорнот хищно осмотрел блондинку, – он известен тем, что каждый раз появляется с новой подругой, но его романы не продолжительны, и каждый раз его подруги – либо модели и очередные дочки богатеев.

Это было слишком. Лия поняла, что в её голове звенит колоколом издевательский смех, и засмеялась сама:

– Что поделать, это ведь высший свет.

Она развернулась и пошла прочь, увлекая за собой доктора.

Лия шла к выходу, не видя и не слыша ничего вокруг, полностью пребывая в мыслях, беспокойным вихрем метавшимся в поисках ответов. Единственным желанием было – скорей добраться до дома, уйти, сбежать как можно дальше. Какой же глупой и наивной  она была, позволяя себе строить воздушные замки! И как глупо она не замечала очевидного – слов, фраз, поступков. Они разные – вот в чем суть, и это правда.

“Посмотри на себя,– Кричало её сознание, – И посмотри на него. Его мир – там, за порогом твоего дома с маленькими радостями в виде хорошей погоды, удавшегося пирога и желания помогать всем. Он – из другого мира. Он и его подруги”.

Лия сказала что-то Дорноту невразумительное о том, что дома возникли проблемы, и ей надо срочно вернуться. Она отказалась от его предложения подвезти её и не обратила внимание на тревогу, звучавшую в его голосе, когда он убеждал её не рисковать, на ночь глядя.

“Просто поговорить и пообщаться? Он же не виноват в том, что ты соизволила влюбиться,– ехидно отвечала Лия сама себе, – А ты уже размечталась настолько, что возомнила себя блистательной красоткой со снежными волосами и длинными ногами. Ты получила то, что построила сама – замок из песка».

“Он – влиятельный миллионер, казавшийся таким простым человеком. И он говорил, что я смогу доверять ему. Но правды о себе мне так и не сказал».

Лия ехала в такси, прислонившись головой к окну. Но, что бы это изменило? Всё это изначально было абсурдно. А более всего – то, что ты чувствовала. Остановись, зарой это, спрячь и никогда, никогда – слышишь? – не открывай этого ящика Пандоры.

Она дошла до своей комнаты, села на кровать и взглянула в окно. Светила полная луна.

“Кажется, у меня в душе образовалась какая-то странная пустота, – подумала Лия,– И я не знаю, будет ли теперь всё по-прежнему. Зато теперь понимаю многое, чего не понимала раньше. Услужливость официанта. Странное занятие для слепого. Уверенность человека, привыкшего командовать сотнями подчиненных. И, наконец – тишину. Отсутствие звонков. Мы – разные. И этим всё сказано”.