Кодекс Императора - Виктор Молотов

— Можешь начинать паковать вещи, скоро мы уезжаем на север.

— Это по какому плану?

— По тому, что мы недавно обсуждали.

— Значит, существует шанс, что мы не вернемся оттуда полгода или даже год, — задумалась Алина.

— Да.

Алина кивнула и исчезла в собственной тени.

А такой шанс на самом деле был. Время сейчас слишком неспокойное. Аристократия бурлит, точно в кипящем котле. В любой момент может начаться настоящая война, а за ней и государственный переворот. И как бы мне не хотелось покидать столицу, но правителю не всегда можно поступать так, как ему хочется. Существует такое слово — надо.

Вернулась Алина только через час. Со стороны ее появление могло показаться внезапным, но я заранее приметил приближающуюся тень.

— Вещи собраны, — улыбнулась она. — Могу еще чем-то помочь?

— Нет, можешь заниматься своими делами.

Ее улыбка растянулась до ушей. И я знаю, что это значит.

— Ура! Значит, я могу отправиться на шоппинг?

— Да, можешь, — вздохнул я, а Алины и след простыл.

Эх, вот при всех ее плюсах, есть один минус, который меня раздражал. Но это не было катастрофической проблемой.

Как бы смешно это не звучало, но одна из лучших теневых убийц, а это я говорю, как человек, который тренировал ее, была помешана на шоппинге. Девушка обожает всевозможные наряды, и то, что Алина — служанка, не мешает ей иметь гардероб не меньше, чем у моей сестры.

Да, у служанки во дворце были всего-навсего двухкомнатные покои, но триста квадратных метров ее гардероба находятся не здесь, а в нашем пригородном доме, с которым постоянно происходят интересные истории.

Они случаются, хотя Алина там не часто бывает, несмотря на то, что ей ничего не стоит переместиться туда по теням. В свое время я выкупил дом богатого купца и записал на постороннего человека, через которого меня невозможно вычислить.

Часто случается так, что грабители пытаются вскрыть особняк, в котором редко бывают хозяева, а на постоянной основе находится лишь пара пожилых слуг, хотя и те не так просты, как кажется. О подобном Алина узнает сразу и перемещается к дому. Ох, сколько же людей там пропало, а воры все лезут и лезут. Не хотят учиться на ошибках других.

— Что-то я засиделся здесь, пойду на тренировку, — вслух сказал я.

— Удачи! Желаю вам всех победить, — раздался голос из тени, спрятавшейся возле моего стола.

— Спасибо.

Я направился на тренировочный плац, что располагался во дворе нашего дворца. Над ним висел защитный купол, поэтому здесь всегда была хорошая погода, да и практикующие магию не могли задеть своим даром посторонних.

Из минусов — я не мог здесь развернуться на полную. А приходил чисто размяться и показать всем, что слежу за собой. Это что-то наподобие этикета. Аристократ должен всегда тренироваться.

Неподалеку от меня разминались гвардейцы, и я начал с того же. Затем выполнил несколько простых упражнений с мечом и пригласил одного из гвардейцев на спарринг. Тот охотно согласился, и мы начали. Но не успели нанести друг другу и пяти ударов, как на плац зашел мой старший брат.

Ох и не нравится мне его взгляд, который он бросает в нашу сторону.

Федор снял свой китель и взял в руки тренировочный меч.

— Боец! — говорит он моему противнику. — Свободен, иди пока погуляй!

— Слушаюсь, — отчеканил гвардеец и скрылся с наших глаз.

А ведь он только что нарушил правила хорошего поведения. Наследников было два… И он послушал приказ одного из них и не дождался моего слова.

Федора уважали больше, тут не поспоришь.

— О, ты пришел размяться? А я уж думал, ты дорогу сюда давно забыл, — усмехнулся я, обращаясь к брату.

А нечего было влезать в мою тренировку.

— Предпочитаю делать это на поле брани, — нахмурился он. — А поле боя это не только сражения, но и планирование, и составление стратегии на карте.

Я мысленно хмыкнул. Как всегда, брат мыслит довольно узко.

— Тогда зачем ты пришел?

Федор посмотрел мне в глаза и ухмыльнулся.

— Попробую угадать, это из-за того, что я назвал тебя идиотом?

— В том числе, — отвечает брат, изучая взглядом лезвие своего меча.

Хоть тренировочное оружие и было тупым, но и им можно поранить при должной сноровке. И желании.

— Я своего мнения не изменил. Даже более того. Теперь считаю тебя куда большим идиотом.

Война — это кровь и насилие. Это худшее, что может произойти с империей. Для Федора же это развлечение и планирование. А про солдат, которые своими жизнями выгрызают победу, он совсем не думает. Про матерей, которые оставляют на поле брани своих детей, он тоже не вспомнил. Что они чувствуют? Боль и разочарование. А во время и после войны всегда происходит так, что империю затягивает пучина скорби, но об этом не пишут в газетах, не говорят по телевизору, это видно лишь в глазах людей. Мне часто доводилось видеть эту боль, и я не хочу повторения.

А если война и случится, то я сделаю всё возможное, чтобы жертв было как можно меньше. Я не говорю, что их не будет. К сожалению, так не бывает. Правда, бывали случаи в моих прошлых жизнях, но здесь совершенно не те условия.

Иногда у меня возникает мысль — может послать все к черту и позволить одному из родственников стать императором? А самому жить спокойно и быть на подхвате.

Само собой, я не дам себя убрать куда-то в глубинку проживать остаток дней, но можно же быть и не на виду у всех и заниматься своими делами. Радоваться счастливой и богатой жизни, которую я могу себе позволить. Но братья и сестра постоянно выдают нечто подобное, отчего мне становится стыдно за свою семью, и мне попросту совесть не позволит отдать в их руки судьбы трехсот миллионов жителей, когда они своей-то жизнью управлять не могут, не то, что огромной империей!

Вздыхаю. Тяжело, однако.

— Дим, вот языком ты всегда умел чесать. Не хочешь поговорить по-взрослому? — процедил брат.

— Как?

— В спарринге.

Я киваю, а брат встает в стойку. Он наносит первый удар мечом, от которого я ловко уклоняюсь. Второй приходится на мой меч.

То и дело раздавались звуки ударов стали о сталь. Брат двигался быстро, не открывался, не сдавал позиции. Но и я не позволял пройти через свою защиту.

— Еще раз ты повторишь подобное, и твои слова возымеют последствия, — прошипел брат, когда наши клинки в очередной раз скрестились.

Он с силой давил на лезвие моего меча, словно пытался сломать