Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Проза » Историческая проза » Смешенье - Нил Стивенсон

Смешенье - Нил Стивенсон

Читать онлайн Смешенье - Нил Стивенсон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 188
Перейти на страницу:

Ты, возможно, знаешь, Бон-Бон, что каждый пират и капер в душе – бухгалтер. Хотя многие скажут наоборот: каждый бухгалтер в душе пират. Они живут грабежом, а дело это поспешное и беспорядочное. Один может выудить сушёную кроличью лапку из кармана у джентльмена, другой – изумруд размером с перепелиное лицо из дамского декольте. Единственный способ избежать поножовщины – собрать всю добычу, тщательно рассортировать, оценить, счесть и распределить по строго установленной схеме. Вот почему о человеке, подавшемся в пираты, говорят «попал в реестр».

В моём случае это означало, что каждый из людей Бара хотя бы в общих чертах представлял, сколько награблено и у кого. Они знали, что золото из моего сундука и снятые с меня драгоценности стоят больше, чем имущество остальных пассажиров, собранное вместе и помноженное на десять. Бон-Бон, не хочу хвастаться, но дальнейшее будет просто непонятно, если не сказать, что я потеряла состояние, на которое можно было купить графство.

Россиньоль поморщился, из чего Элиза заключила, что он уже видел точные цифры.

– Не стану на этом задерживаться, – продолжала она, – поскольку благородной даме не пристало думать о столь вульгарной материи, как деньги. Что до драгоценностей – когда люди Бара их забрали, во мне ничто не дрогнуло. Однако по мере того, как шли дни, я всё больше и больше думала об утраченном богатстве. От безумия меня спасло голубоглазое сокровище, которое я прижимала к груди.

Она нарочно не сказала «наш ребёнок», ибо такого рода замечания собеседника явно раздражали.

– Наконец меня посадили в шлюпку и доставили на флагман. Лейтенант Бар вышел из каюты и учтиво меня приветствовал. Думаю, он ожидал увидеть почтенную вдовицу и при виде меня оторопел.

Это не оторопь, – возразил Россиньоль, – а нечто совершенно иное. Вы наблюдали такое состояние тысячу раз, но сойдёте в могилу, так и не поняв, в чём оно состоит. – Ладно. Едва лейтенант Бар оправился от загадочного состояния, о котором вы говорите, он проводил меня в свою каюту – высоко на корме, вон там – и велел подать кофе. Он был…

– Умоляю воздержаться от дальнейших восхвалений, – сказал Россиньоль, – ибо в письме я прочёл их столько, что по пути сюда загнал пять лошадей.

– Как вам угодно, – отвечала Элиза. – И всё же им двигала отнюдь не грубая похоть.

– Уверен, именно такое впечатление он и хотел на вас произвести.

– Ладно. Позвольте мне перескочить вперёд и вкратце обрисовать мою ситуацию. Во Франции я считаюсь графиней потому лишь, что так захотел король: однажды на церемонии утреннего туалета он объявил, будто я – графиня де ля Зёр; этим смешным словом французы называют мой родной остров.

– Не знаю, известно ли вам, – заметил Россиньоль, – что таким образом наш монарх косвенным образом заявил древние претензии Бурбонов на Йглм, которые его законоведы выкопали невесть откуда. Его величество строит военно-морскую базу здесь, по одну сторону Англии, и хотел бы создать другую на Йглме, с противоположной стороны. Ваше возведение в графское достоинство, при всей его для вас неожиданности, было частью более обширного плана.

– Нимало не сомневаюсь, – сказала Элиза. – Однако чем бы ни руководствовался король, я отплатила ему за милость шпионажем в пользу Вильгельма Оранского. Посему у его величества есть причины для лёгкого недовольства.

Россиньоль фыркнул.

– Однако я действовала, – продолжала Элиза, – под эгидой невестки Людовика, чью родную страну он захватил и до сих пор разоряет.

– Не разоряет, мадемуазель, а умиротворяет.

– Виновата. Далее: Вильгельм Оранский тайно произвёл меня в герцогини. Но это что-то вроде переводного векселя, выписанного голландским банкирским домом на лондонский.

Коммерческая метафора осталась для Россиньоля непонятной и даже несколько его раздосадовала.

– Во Франции он не котируется, – пояснила Элиза, – ибо Франция считает Якова Стюарта законным королём Англии и не признаёт за Вильгельмом Оранским права раздавать титулы. А если бы и признавала, то оспаривала бы его суверенитет над Йглмом.

Так или иначе, лейтенанту Бару перечисленные факты были неизвестны. Мне потребовалось время, чтобы дипломатично их изложить. Когда лейтенант всё выслушал и обдумал, то заговорил с величайшей осторожностью, точно лоцман, ведущий корабль среди дрейфующих брандеров. Между каждыми несколькими словами он делал паузу, словно промеряя глубину или следя за изменениями ветра.

– А может, он на поверку оказался не столь и сообразителен, – предположил Россиньоль.

– Предоставлю тебе судить самому – ты его скоро увидишь, – сказала Элиза. – Для меня это ничего не меняло. Живя так близко к Амстердаму и так редко имея дело с наличностью, я совершенно упустила из виду, как велика потребность в золоте по обе стороны Ла-Манша. Ты знаешь, Бон-Бон, что Людовик XIV недавно отправил в переплавку всё серебряное убранство Больших апартаментов, а вырученные полтора миллиона турских ливров пустил на создание армии. В свое время, услышав об этом, я решила, что его величество просто решил сменить обстановку, однако позже задумалась. За последнее время французская аристократия накопила огромные запасы драгоценных металлов – возможно, в надежде после смерти Людовика XIV вернуть утраченную власть.

Россиньоль кивнул.

– Отправив в переплавку золотую мебель, король показал знати пример. Только мало кто ему последовал.

– Так вот моё состояние в золотой монете, принимаемой в любой точке мира, захватил Жан Бар, капер, имеющий лицензию на грабёж голландских и английских судов в пользу французской короны. Будь я англичанкой или голландкой, мой капитал уже поступил бы в распоряжение генерального контролёра финансов графа де Поншартрена. Однако поскольку я считаюсь французской графиней, деньги просто арестовали.

– Боялись, что вы заявите протест: «На каком основании французский капер грабит французскую графиню?» – сказал Россиньоль. – Ваш двусмысленный статус осложнил бы рассмотрение дела. Письма, летавшие взад-вперёд, были весьма забавны.

– Рада, что ты позабавился, Бон-Бон. Тем не менее, передо мной встал вопрос: не заявить ли о своих правах и не потребовать ли вернуть деньги?

– Хорошо, что вы сами об этом заговорили, мадемуазель, ибо я, как и половина Версаля, гадал, почему вы не обжалуете арест вашего капитала.

– Ответ: потому что в этих деньгах нуждались. Настолько, что, если бы я попыталась их отстоять, меня могли бы объявить иностранной шпионкой, лишить прав, бросить в Бастилию, а деньги передать в казну. Пущенные на войну, они могут спасти тысячи французских солдат – что в сравнении с этим какая-то лжеграфиня?

– Хм-м… Теперь я вижу, что лейтенант Бар предоставил вам возможность совершить некий умный ход.

– Он не сказал прямо, но дал понять, что у меня есть выбор. Этот маленький Геракл, который без колебаний отправил бы на дно морское целый корабль живых людей, будь они враги Франции, не хотел, чтобы меня в цепях отвезли в Бастилию.

– И вы решились.

– «Деньги, разумеется, предназначены для Франции! – сказала я. – Затем-то я с такими трудами и вывозила их из Амстердама. Как могла я поступить иначе, если сам король переплавил свою мебель, дабы сберечь жизнь французских солдат и отстоять права Франции!»

– Вероятно, ваши слова его обрадовали.

– Несказанно! Жан Бар был в таком смятении чувств, что мне пришлось подставить ему щёку для поцелуя, который он и запечатлел на ней весьма пылко, оставив по себе стойкий запах одеколона. Россиньоль резко отвернулся, чтобы Элиза не видела столица.

– У меня ещё теплилась отчаянная надежда, что через несколько часов я буду плыть на корабле в сторону Дувра, нищая, но свободная, – продолжала Элиза. – Однако, разумеется, всё было гораздо сложнее. Я по-прежнему не могла покинуть Дюнкерк, ибо, как с явным огорчением сообщил мне Жан Бар, меня задержали по подозрению в шпионаже в пользу Вильгельма Оранского.

– Д'Аво нанёс удар.

– Так я поняла по намёкам лейтенанта. Мой обвинитель, сказал он, весьма значительное лицо, находящееся сейчас в Дублине. Лицо это приказало задержать меня по подозрению в шпионаже до его прибытия в Дюнкерк.

– Как скоро он собирался прибыть?

– Через две недели.

– Значит, д'Аво будет здесь с минуты па минуту! – воскликнул Россиньоль.

– Посмотрите на этот корабль. – Элиза указала па французское военное судно. – Оно обошло мол тогда же, когда вы показались в конце улицы.

– В таком случае д'Аво только что прибыл, – сказал Россиньоль. – Итак, у меня мало времени. Пожалуйста, объясните вкратце, как вы попали в этот дом, если, по собственным словам, не имели права покинуть корабль.

– Я так и так жила в одной из кают – не было смысла её покидать. Жан Бар велел поставить шхуну там, где ты её сейчас видишь, – дабы уберечь меня от распущенных французских моряков и одновременно проследить, чтобы я не сбежала. Он отправил на камбуз нескольких женщин, собранных по кабакам и борделям, – кипятить воду и всё такое. За две недели я успела понять, кто из них годится в служанки, а кто – нет. Тех, кто не годился, я уволила. Лучше всех оказалась Николь, которую ты видел минуту назад. И ещё я послана в Гаагу за моей фрейлиной Бригиттой. Из Версаля начали приходить письма.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 188
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Смешенье - Нил Стивенсон торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...