Кольцо Изокарона - Юрий Кургузов

Тонкая рука девушки безвольно соскользнула с ошейника, но пес продолжал стоять спокойно, только покосился на хозяйку, словно спрашивая, не будет ли на мой счет особых указаний. Их, слава богу, пока не было. Надолго ли?

И вот так, молча и неподвижно, она стояла не меньше минуты, и ее длинные гибкие пальцы судорожно теребили края платья.

Потом она внезапно покраснела, потом побледнела, однако наконец начала понемногу приходить в себя, и взгляд ее стал более осмысленным.

— Послушайте, — с некоторой тревогой и, пожалуй, несколько преувеличенным отчаянием в голосе, проговорил я. — Похоже, что-то в моих словах обидело вас или же причинило боль? Ради всего святого, простите, но я действительно не желал ничего такого. Я и хотел-то лишь увидеться…

— С садовником или гайдуками, — стиснув зубы, прошептала она.

— Ну да, — кивнул я. — И это…

— И это, к сожалению, невозможно, — неожиданно громко и сухо сказала странная девушка.

Я помолчал.

— Они здесь что… больше не служат?

Ее чуть припухлые губы вдруг беспомощно и жалко скривились.

— Они нигде больше не служат, сударь.

Я удивился:

— Но почему? Почему?! Они…

— Они… умерли…

— Умерли?..

Знаете, порой я соображаю достаточно быстро — возможно даже быстрее, чем того требуют обстоятельства. Но порой…

— Умерли, — глупо пробормотал я. — Гм… умерли… И что — все?!

— Все. — Ее голос был теперь тих и бесцветен.

— Извините, — как дурак только и нашелся что сказать я. — Конечно же, я не знал, ничего не знал! Если б я только знал…

Она застыла.

— Вы не приехали бы?

Я пожал плечами:

— Конечно бы, не приехал! А впрочем, нет, приехал — я все равно приехал бы, для того, чтобы поговорить…

— Господи! С кем еще?!

— А-а! — махнул я на все рукой — какая уж теперь, к дьяволу, конспирация! — Знаете, тогда я бы сразу явился в замок и встретился с графом.

Она побледнела еще сильнее.

— Графом?!

— Вот именно, — сказал я. — С ним собственной персоной. И между прочим, как раз это я собираюсь сделать сейчас!

Девушка медленно провела рукой по лицу, точно отгоняя наважденье.

— В таком случае, сударь, вам лучше уйти, — еле слышно произнесла она.

Я, в который уже раз, удивился, но и — рассердился.

— Это почему же?! Господин граф заняты и сегодня не принимают?

Клянусь, теперь ее голос доносился словно как, бр-р… из могилы.

— Господин граф уже давно никого не принимают, сударь. Ровно три месяца и двадцать восемь дней назад его зарезал Черный Зверь…

После таких слов мне, признаться, ничего не оставалось делать, как срочно снова усесться на траву.

Потому что ноги держать меня отказались категорически!

Глава VII

Обед, увы, откладывался на неопределенный срок, поскольку Каролина (так звали девушку) решительным и не терпящим возражений тоном заявила:

— Сначала мы с вами пройдем в библиотеку. — И не оставалось ничего иного как согласиться.

Но согласился-то я без особенного восторга — должно быть, вы и сами заметили, что и в истории М., и в только что начинавшейся моей собственной библиотеки играли, как правило, весьма малоприятную роль, и ассоциации мои и ощущения по этому поводу никак нельзя было отнести к разряду положительных. А уж когда, поднявшись по парадной лестнице на второй этаж действительно мрачного и сейчас почти "нежилого" замка, я следом за Каролиной ступил в т у с а м у ю библиотеку, библиотеку, в которой в былые времена частенько сиживал управляющий-оборотень, меня вообще едва не бросило в дрожь.

Девушка указала на кресло. Я сел, невольно продолжая думать о том, что в этом кресле Карл, возможно, вынашивал свои адские планы захвата Волчьего замка, советуясь с вызванной им из мрачной потусторонней бездны и глубины веков ведьмой графиней Эрцебет Батори, а пыль с этого дубового письменного стола регулярно стирал вурдалак-дворецкий…

— Тьфу!..

Кажется, это я произнес уже вслух, но на Каролину, изучающую книжные полки, мое междометие не произвело ни малейшего впечатления.

Наконец она повернулась, держа в руке увесистый фолиант, и тихо сказала:

— Сейчас я пойду распорядиться насчет обеда, а вы… Вы прочтите пока вот это, там есть закладка. — И вышла.

Я не очень вежливо хмыкнул (или даже хрюкнул) — но делать нечего: взялся за гуж — значит, тяни. Раскрыл книгу в указанном месте и начал читать.

"… Ужаснейшая история эта началась в июне 1764 года. На горном пастбище в провинции Лозер женщина смотрела за стадом. И вдруг из-за куста, в тени которого она присела отдохнуть, на нее набросился огромный волк. Слава Господу, быки, не убоявшись опасности, прогнали зверя, но пастушка была сильно поранена и едва осталась жива.

Волки в той не густо населенной местности изредка нападали на людей и раньше, и вскорости случай этот был почти что забыт, но уже в июле близь деревни Абат был найден полуобглоданный труп пятнадцатилетней девушки, а в сентябре несчастные матери оплакали и похоронили еще троих детей: девочку и двух мальчиков. И Жеводан охватил страшный ужас…

По горькой иронии судьбы эта местность и ранее встречалась уже с кошмарными случаями ликантропии, и когда к началу ноября число жертв достигло десяти, жители маленьких жеводанских деревенек в панике обратились в Париж.

Правительство направило для поимки чудовища квартировавший в Клермон-Ферране отряд драгун под командой капитана Жака Дюамеля, и за месяц солдаты истребили в глухих окрестных лесах почти сотню волков.

Казалось, с жутким Убийцей из Жеводана, как прозвала зверя людская молва, покончено — но в декабре, едва драгуны ушли, в самый сочельник был найден истерзанный труп семилетнего мальчика, за ним — пастуха, а через несколько дней — кровавые останки двух девочек.

По словам немногих свидетелей и очевидцев, монстр обыкновенно убивал свои жертвы укусом в лицо, которое затем раздирал острыми как бритва клыками. После этого рвал тело на куски, пожирал мясо и лакал кровь. И вот тогда-то люди, до того шептавшиеся втихомолку, впервые заговорили во весь голос о том, что в округе свирепствует не обычный волк, а оборотень — злобное сверхъестественное существо, которое может нападать и убивать безнаказанно, в то время как с ним самим справиться если и не невозможно, то во всяком случае очень и очень трудно.

И в начале января 1765 года, после сообщений о нескольких новых жертвах, войну чудовищу объявила Церковь. Молебен во избавление от напасти отслужил сам епископ — но… в течение последующей недели Убийца из Жеводана расправился еще с несколькими женщинами и девочками, посетив новые для себя из разбросанных кругом деревень.