Ожидание - Татьяна Каменская

Что ей говорила билетерша тетя Аня, Ника почти не слышала. Перед ней стояло лицо Спартака, в чьих голубых глазах было что-то необъяснимое, поразившее эту маленькую восьмилетнюю девочку…

— Беги! — подтолкнула её билетёрша. — И смотри, что-бы я тебя больше не видела здесь.

Это фильмы для взрослых, а ты ещё маленькая. Ты поняла?

— Да! — кивнула головой Ника, мало что понимая на самом деле.

Рванувшись, она помчалась к мальчишкам, сидевшим неподалеку, на безопасном рассто- янии от кинотеатра. И хотя она обещала больше не подползать к дверям кинотеатра, но искушение было велико, и, потерпев два — три вечера, Ника опять присоединялась к друзьям.

Ах, если описывать все дни детства, то, сколько забавного, интересного и смешного можно было вспомнить. Но стоило ли? Детство, оно у каждого осталось в воспоминаниях именно как праздник, пахнущий елкой на Новый год, на 7-е Ноября яблоками и конфе- тами- ирисками, 1-е сентября обязательно благоухало астрой, а 1-е Мая почему-то пахло тюльпанами, мороженым с миндальными орехами, свежей зеленой травой и сиренью.

А лето? Чем пахло оно? О, этот запах был самый незабываемый! Раскаленный ас- фальт, плавящийся на солнце, тяжелый дух испарений исходящий от него, а ещё запах пыли, и запах воды исходящий от мокрого тела. Всё лето дети купались в Ручье, загорали на песочке, катались с глинистых обрывистых бережков, и день ото дня становились всё чернее и чернее от нещадно палящего солнца.

Однажды, вот таким жарким летним утром, Ника вместе с подружкой Наташей примчались в Яр, и с удивлением увидели возле труб моста пожилого казаха. Раздевшись до белых кальсон, он купался в ручье, но как-то по-другому, не как все взрослые и даже дети.

Девочки, присев за пригорком, вглядывались в странного старика. Ника узнала его. Этого старика боялись все дети в селе. Он появлялся всегда неожиданно, и, улыбаясь беззубым ртом, долго смотрел на детей, играющих в свои шумные игры. Он смотрел, что-то шептал, а потом разворачивался и медленно брёл куда-то. Конечно, находились самые лихие мальчишки наподобие Борьки или Федьки, которые, отбежав на приличное расстояние, начинали строить рожи, свистеть, улюлюкать вслед старику. Но он, не обращая на них никакого внимания, брел по дороге. И лишь когда назойливость мальчишек становилась чересчур явной, старик поворачивался к ним медленно, и, улыбаясь всем своим страшным уродливым лицом, говорил, укоризненно качая головой:

— Некарашо! Ай, некарашо! Айкен старый, но мно-ого, о-ошень много знает!

Хитро прищурив подслеповатые глаза, он смотрел на мальчишек, потом поднимал скрю- ченный палец, и грозил им. Также хитро улыбаясь, поворачивался, и медленно уходил. А мальчишки начинали зевать, жаловаться на боль в животе, в голове, и вскоре убегали домой. А на следующий день они появлялись в компании сверстников, как ни в чем не бывало. И редко кто уже отваживался дразнить странного уродливого старика, с гла- зами добрыми и наивными, как у ребенка.

Вот и сейчас, сидя за бугорком, девочки тревожно наблюдали за Айкеном. Худой, из-

можденный, в одних белых солдатских кальсонах, он сидел посреди ручья и зачерпывал двумя ладонями воду. Закрыв глаза, и что-то бормоча, он подносил ладони к лицу, и, про- лив обратно в ручей редкие капли, благоговейно зачерпывал воду снова и снова. Наташа, взглянув на Нику, вдруг захихикала нервно, а затем, оглянувшись кругом, зашептала:

— Пойдем отсюда, а то этот колдун заколдует нас с тобой…

— Вот ещё! — в ответ зашептала Ника, недоверчиво взглянув на подружку. — Это чепуха! Папа говорил мне, что Айкен несчастный человек, а вовсе не колдун. И злые колдуны только в сказках бывают…

— А мама мне другое говорила… — заспорила было Наташа, но тут Ника дернула подружку за платье и девочка замолчала, уставившись на старика, который воздев к небу тощие руки, что-то негромко бормотал.

— А почему Айкен в штанах купается? — в раздумье спросила Наташа, но тут- же опять захихикала. — И купается он на самом мелководье. Наверное, боится утонуть!

Девочки тихо засмеялись вместе, но потом Ника предложила:

— А давай скажем ему, где самое глубокое место!

— Ты что! — ахнула Наташа, но Ника уже вскочив, скатывалась по траве вниз к ручью.

Старик, поднявшись на ноги, медленно ступая по скользким камням, брел к берегу, все также бормоча что-то себе под нос, и утирая лицо ладонями.

— Дедушка Айкен! Дедушка Айкен, ты не там купаешься! — остановившись неподалеку, быстро проговорила запыхавшаяся Ника. — Здесь мелко, а вот там, у обрыва самая глуби- на. Вам по пояс будет.

— Ай-вай, девочка! — ласково ответил Айкен, ничуть не удивившись появлению перед со- бой растрепанной девчонки. — Я купаюсь редко. И не стоит больше тревожить Ручей. Пусть он набирает сил и тепла после прохладной ночи. А мне достаточно этого омовения в его священных водах.

— Священных? — удивилась Ника, взглянув с недоумением на подбежавшую к ней под-

ружку. — Это наш-то ручей священный?

Старик, надев зеленые солдатские брюки, да грубую холщовую рубаху, натянул ста- рый потертый пиджак, нацепил на голову традиционную казахскую белую шапочку с загнутыми краями и черным орнаментом по краям, и лишь тогда только он посмотрел на девочек и также ласково, как и в предыдущий раз, произнес:

— Вы ещё малы, и совсем не знаете жизни! Сейчас для вас каждый день хорош, но нас- танет день, и вы почувствуете, где стучит ваше сердце. Как оно быстро бьется и даже иногда болит. И вот тогда вспомните совет старого Айкена. Придите сюда в Яр, и омойте в этом Ручье своё тело и душу. И вам станет тогда сразу легко и хорошо!

Старик улыбнулся девочкам своей страшной улыбкой обезображенного лица, и погладив

каждую по голове, поплелся по тропинке вверх, сильно прихрамывая, и тяжело опираясь на обычную кривую палку.

Девочки переглянулись, и тихо рассмеялись.

— Он точно колдун, только добрый! Не зря мне мама говорила! — наконец важно произ- несла Наташа, а Ника, сбрасывая с себя платьице, воскликнула:

— Побежали, окунемся в Ручье!

— Побежали! — согласно кивнула головой Наташа, и, тоже скинув платьице, бросилась вслед за Никой, быстро бегущей к "священным водам" горного Ручья-речушки.

ГЛАВА 3.

— Эй, лахудра, гляди, жених твой сюда топает! Сейчас он тебя за ручку возьмет и к ма- мочке твоей отведет…

Звонкий мальчишечий голос дразнил, издевался над черноглазой девчонкой лет десяти,

сидящей у края воды и строившей большой " воздушный" замок из песка. Её черные как

смоль волосы падали густой волной на её худенькие плечи, закрывая тонкие ключицы, касаясь щек и пухлых губ, а густая длинная челка прикрывала черные тонкие брови, изогнутые в изящном наклоне.