Смерть в живых образах - Mortemer

Выходя из дома, Глеб открывал дверь медленно, в готовности отскочить если кто – то решится ворваться внутрь. Держа на готове кухонный нож из квартиры бабушки. Он выглянул, осмотрелся. Никого не увидев, они изменили курс в сторону. Идя вдоль домов, выходя из – за… да, очередного, проклятого угла. Там Глеб увидел на дороге двоих людей с автоматами. Один из них смотрел в его сторону ровно в этот момент. Зрачки автоматчика сузились, фокусируясь на нём. «Какое же блять везение. И осматривались зря, это место было с другой стороны дома и из окна его не разглядеть.» Глеб замер, следя за автоматом который сейчас смотрел в землю и в сторону. Петра они ещё не видели, он был за стеной и увидев что Глеб замер, остановился вылупив на него глаза. Он воображал, что они нарвались на стайку демонов, что могли погонять ту толпу людей. Мужчины с автоматами были в омоновских касках и в гражданской одежде. На одном надеты несколько расстёгнутых курток, на другом старый… вроде тулуп? Очень древняя коричневая херня, которая до апокалипсиса пережила, наверное, две большие войны и кучку поменьше. Тот, что в куртках поднял одну руку опустив автомат ещё ниже

– Эй, всё нормально, мужик. Не бойся. Выходи

Говорили они не громко. Благо что малая дистанция между ними позволяла. "Благо", конечно.

– А зачем мне выходить?

Положа левую руку на угол дома, намекнул на возможность своего быстрого побега . До этого посматривающий за своё плечо второй персонаж обернулся полностью и уже громко заявил:

– Еба-ать, да мы тут блокпост держим! В блядской администрации бомбоубежище, вообще-то.

Весьма простодушный тон матерного языка настроил Глеба на контакт и успокоил.

– Это, надеюсь, приглашение? – как-бы в шутку, нагло спросил Глеб.

Тот, что в куртках жестом руки указал в сторону дороги, где только что проходили люди и спокойно сказал.

– Туда смотри. Парень, мы не военные и не менты. Хочешь – иди куда хочешь. Но если хочешь зайти к нам, то давай мы тебя сначала досмотрим. Мы тут в гражданскую оборону самоорганизовались, так сказать.

Глеб рукой что всё ещё находилась за домом жестом показал спутнику знак "стоять". И спокойно подошёл к людям. Курточный продолжал спокойным тоном:

– В библиотеке по этой улице было собрание группы писателей со своими читателями. Мы почти все оттуда.

Он указал на 5-ти этажное здание районной администрации.

– Один из нас, оказывается служит… служил кем–то и когда мы увидели эфиры о огненных валах по всему миру – у него как будто сорвалось дыхание. Ему, конечно, было тяжело об этом говорить. – Тот мужик в общем нас сюда повёл. Тут был бункер недавно построенный. Слышал же что война–невойна началась? Так вот, таких везде понатыкали ещё лет пять назад. Готовились. Но юридически они не считаются военными объектами и охраняются просто охранниками-бабками. В нашем стиле короче. Этот товарищ знал код от герметички, а ключем от остального – показал он взглядом на автомат- был лом который мы нашли там же. Только бабки все мозги выебали. Было стрёмно, очень стрёмно, что мы как терорюги администрацию взяли, автоматы взяли, бабок напугали, а шторма нет и нет. – криво улыбнулся немного засмеявшись, параллельно осматривая Глеба. На нож даже внимание не обратил. "Ну колбасу наверное нарезать взял, хз. Не отбиваться же от гигантов этим.".– Лучше бы его и не было. Лучше бы отсидел лет десять. Иди давай. – приглушённо и печально проговорил мужчина. – Меня если что Лёша зовут, он Димон.

– Глеб. И.. там ещё со мной один парень.

– а-а-ат ты хитрый. Пускай выходит – Повеселев, одобрительно сказал Лёша.

В самом здании было ещё трое мужчин. Вооружены пистолетами, лежавшими в кобурах. Они попросили пока остаться на первом этаже в актовом зале. Что бы не мешать в оборудовании бункера.

– Если нужна вода–еда, то скажите. Бункер вон там и он открыт. Если вас испугают слишком большие уличные крысы с рогами, то кричите и залетайте вниз.

В зале было всего ещё три человека. Они сидели в разных его частях. Девушка в самом краю тихо плакала. Парень на переднем ряду откровенно рыдал. Примерно между ними сидела женщина лет сорока с домашним цветком в горшке на соседнем месте. Пустой её взгляд наводил больше тоски чем слезы этих двоих. Глеб предложил Петру стаскать сюда свои припасы и бабку. Это место очевидно лучше. Охрана радостно одобрила и узнав, что идти не далеко, послали с ними парня с пистолетом по имени Данил. Для охраны и грузоподъёмности. Было страшно доверяться незнакомым людям, но по ним было видно, что они простые гражданские. А сидеть в тлеющей сталинке страшнее и рисковее. Из ребят кто-то худощав у кого-то откровенно лишний вес. И держать у себя людей насильно для них смысла нет. Ну только как живые консервные банки, что тоже маловероятно, мягко говоря. Хотя в дороге парень, которого с ними отправили, их успокоил. Вообще они никого у себя не собирали. «Только вот несколько человек, считая вас, сами подошли.» Отказать они не могут, да и дополнительная пара рук и голова лишними не будут. Особенно если на них есть каска, а в руках оружие. Учитывая двух переростков (как назвал парень тех существ) бояться есть чего. Он и часть других из группы тоже видели ангела и слышали демона. «Голод – самая абстрактная из угроз.» Подумал Глеб.

По двору они переходили уже более уверенно, не от домов. Но всё так же боязливо озирались по сторонам. Душу Глеба раздирающе удручал вид неестественно светлого ночного неба, окутанного огнём и дымом. Они как в аду оказались. Даже земля светилась пламенем и освещая саму себя. Безумная игра теней от бесконечных огней сводила с ума. Группе всё время мерещились бесы и черти. Высотки в дали из–за близости к чёрным ветрам полностью окроплены пламенем и издали были похожи на упавшее Солнце. Дым мешал обзору, с каждым часом всё больше уменьшая предел видимости. В тоже время падающая чернь поджигала всё больше земли и улицы становились ярче. Глеб переживал, что если тление не прекратиться, то по улицам будет буквально невозможно ходить. Разве что в ботинках со стальной подошвой. И тут он вспомнил людей в актовом зале, вспомнил горшок в руках женщины. Только сейчас до него дошло. Дышать стало тяжелее не просто из–за огня. Воздух кончается. Он весь выгорает. В этот момент его охватило отчаяние. Он замедлил шаг, стало тяжелее идти. Да и зачем