Спасите ведьму, или Некроманты здесь скромные (СИ) - Томченко Анна

Болтушек звали Тина и Мина. Кто из них кто, на первый, второй, двадцатый взгляд не удалось запомнить, поэтому чтобы не ошибиться младшая Гордон просто вежливо обращалась к обоим «мисс Престон». У них повадки и движения были идентичными. В процессе расспросов чародейка стала замечать, что они неосознанно копируют друг друга: одна коснулась невесомо подвески шатлена, сестра отзеркалила жест, поправила локон- получила копию.

— Алисия, — фисташковое платье с кружевом по виду похоже на кремовый десерт, и чародейка заставляет себя поднять глаза на собеседницу. — А правда, что вы вчера прокляли сына градоправителя?

Элис задумчиво постучала себя по подбородку, словно решая стоит ли признаваться.

— Вы не подумайте, — фиалковый цвет второй сестрице к лицу, — мы не сплетни собираем. Просто так неожиданно. Эрик Бернар никогда не выказывал расположения господину Стенли, а вчера вечером видели, что он отбывал к нему в поместье…

— Это уже с утра до нас дошли слухи от камеристки тётушки, — «фисташка» кивнула в сторону родственницы, — дескать из-за ведьмы… И ее проклятия…

А городок действительно маленький. В таких даже, если и лупят дражайшую супругу от любви большой и неземной, то спустя лучину это становиться достоянием общественности. И ведьма не знала как реагировать: сказать правду или закрутить каверзу. Памятуя о противном блондине, девушка покусывала губы и сжимала тонкий фарфор чашки с таким многообещающим захватом, что храпящая тетушка собеседниц заметила бы подвох.

— Понимаете мисс… — тщательно подбирая слова, начала Элис, — мне крайне неудобно было бы обсуждать такие вопросы без самого господина Бернара, возможно он скрывает свои пристрастия…

Тонкий намёк на грани восприятия. Такой, что говорит о двусмысленности предположений. И любимая племянница тётушки Клотильды хорошо усвоила науку интриги, чтобы не воспользоваться таким случаем.

— Тем более… Отношения господина Стенли и трепетного господина Бернара это не то, что стоит обсуждать в девичьем обществе… — старая родственница всхрапнула, словно подтверждая: не стоит.

Девушки приоткрыли рты. «Фиалка» закатила глаза в скоропостижном порыве лишиться чувств, но словив шлёпок по ладони передумала. Элис внутренне скалилась: уж не ей в этой истории оставаться в пролёте. Пусть теперь блондин отмоется от высокого звания охотника за мужскими сердцами.

— Не хотите ли вы сказать…

— Что вы? О таком не говорят в приличном обществе, — заверила ведьма.

— То есть… — продолжила вторая сестрица, — проклятие всего лишь предлог, чтобы встретиться…

— Ооо, — выдохнула первая, — это так романтично…

— Хоть и не прилично, — поддакнула Элис, отпивая чай. Но ее уже не слышали. Собеседницы сразу припомнили странное, не типичное истинному мужчине поведение, подкрепили это нежеланием жениться и факт, что ни с кем у него не было отношений тоже прибавился в копилку странностей.

Ведьма сидела счастливая, как инкуб, что отгрыз свою порцию любви запретной и теперь упивался сытостью. Сестрицы щебетали, и это так настраивало на благодушных лад, что девушка сама не заметила, как вновь оказалась втянута в разговор.

— А как же слухи о помолвке Хлои Бернар и господина Стенли? — спросила фиалковая девица, заметно понизив голос, а то престарелая матрона стала подозрительно неравномерно храпеть.

Алисия сжала губы. Не то чтобы ей интересно про помолвку своего нанимателя, просто как-то внезапно все оказалось. И ее собственная шутка приняла другой оборот. Неприятненько. Но внешне чародейка старалась не подавать виду, что ей это может быть хоть сколь интересно, просто вскользь проронила:

— Возможно, помолвка всего лишь фиктивная… — девицы согласно закивали и вернулись к знойному блондину, что не переживет, если его мужчина сердца свяжет себя узами брака. Элис в нужных местах кивала, соглашалась, тем самым распаляя интерес к нестандартным пристрастиям сына градоправителя. А потом с прискорбием осознала, что пассаж госпожи Бернар сегодня во флигеле лишь намёк на то, что Грегори давно и крепко занят. Что ж. Не больно-то и хотелось.

— Алисия, — шепча больше прежнего, одна из сестёр склонилась над столиком, стараясь говорить как можно тише. — А что вы думаете о своём нанимателе?

— А что я о нем могу думать?

В том, что она подозревает Грегори в подпольной некромантии и ужасном нраве не стоило озвучивать, поэтому она и юлила, как гюрза под рогатиной.

— Ну, как… — девица замялась и потрепала манжет фисташкового платья. — А вам не страшно с ним жить в одном доме?

Со стороны порядочной девицы должно быть страшно, но оной ведьма перестала быть года эдак четыре назад, поэтому она отрицательно качнула головой и стащила последнюю ягодную корзиночку с блюдца.

— А те истории, которые ходят про господина Стенли? — вторая всплеснула руками, и пожилая родственница активно завозилась в кресле. Все притихли, как застуканные подростки с изданием «Любовного искусства Востока».

Про какие истории идёт речь Элис не догадывалась, но любопытство это не вторая натура любой чародейки, это ее суть. Чтобы не спугнуть пикантный разговор, младшая Гордон посмотрела на девиц с немым обожанием бездомного щенка, которого пустили погреться в хозяйские покои.

— Три года назад у господина Стенли пропала… — тут она замялась, видимо подбирая благовидный синоним слову «содержанка». — Избранница!

— Актриска, — перебила сестру «фиалка». — Они познакомились в столице и прожили тут пару месяцев, а потом она исчезла. Господин Стенли так убивался…

Девушки наигранно коснулись щёк и, забыв о скорби, продолжили:

— А потом появилась Ванесса… — песочные кудряшки Мины качнулись в такт ее наклону.

— И пропала?

Элис не хотела насмехаться над таким тонким делом, но вид, с которым близняшки рассказывали тайну, не мог оставить равнодушной. Они, как две маленькие девочки с большими глазами делились секретом со взрослой соседкой.

— Сошла с ума!

Громкий шёпот резанул по нервам. И чародейка передернула плечами. Алисия не относила себя к той категории женщин, что можно напугать историями о призраках в старом склепе. Но вместе с этим она обладала качеством губительным для ведьмы- мнительность. И сейчас ей в голову пришло, что завтра она не только ножи спрячет от Грегори, но и зубочистки.

— Это ужасное событие, — раздался низкий голос из-за спины, так что все присутствующие вздрогнули. Даже тетушка.

На пороге стояла сухопарая, вся какая-то бумажно-хрупкая женщина с волнистыми волосами цвета огня. Она поджимала карминовые губы и растирала узловатые пальцы. На вид хозяйке ателье, а в том, что это именно она Элис не сомневалась, было порядка пятидесяти лет. Ухоженная, подтянутая, в выгодно подчёркивающим хрупкость фигуры платье, швея разливала по комнате презрение и холод. Такой, что бывает в стылую осень, когда дожди пропитали землю и та стала рыхлой, ноздреватой от влажности. Алисия прикрыла глаза, отгоняя от себя сырость увядающего леса. Вздохнула, разбирая на составляющие ароматы: выпечка сладкая, ягодная; чай с душицей; ткани, нити; от девушек- ваниль. Ведьма втянула носом воздух, чтобы ощутить на кончике языка привкус сочной морковной зелени, укропа…

В своей жизни Элис привыкла распознавать людей по запахам, отголоскам эфира, тягучести масел. И ей крайне редко встречались экземпляры, которые можно было запомнить по характерным ароматам яда. Цикуты.

Тесса Розенштайн пригласила близняшек на примерку и через четверть часа девушки покинули лавку, пригласив на чай чародейку. Их общество было необременительным и легким, поэтому Элис приняла приглашение. А модистка, выпроводив покупателей, выдохнула и спросила:

— Протеже или любовница? — морщинка между бровей разгладилась и женщина словно скинула десятку лет, сменив маску серьёзной госпожи на усталую швею. Ведьма пригляделась сильнее к визави и пришла к выводу, что вот люди, которые так быстро и умело перевоплощаются, конечно, заслуживают уважения, но вместе с тем, ни капельки не внушают доверия.