Париж: любовь, вино, короли и… дьявол - А.-Н. Розенберг

В историю вошла не только трагическая история Абеляра, но и его роль в создании Парижского университета. Именно он первым обратился к диалектике, подкрепленной логикой. Балансируя на грани ереси, Абеляр отказался от мистицизма в науке, привел философию из лона церкви в гражданское общество, где она прочно обоснуется на тысячу лет. Со смерти Абеляра прошло совсем немного времени — и разрозненные группы студентов и молодых ученых, собравшись вокруг холма Сен-Женевьев, образовали гильдию — первый университет Парижа.

Незадолго до смерти Абеляр писал: «Если зависть всю жизнь становилась на пути моих творений и мешала моим изысканиям, все же дух мой получил свободу. Последний час мой положит конец ненависти, и в моих сочинениях каждый найдет то, что нужно для познания… Всякое знание есть благо, даже знание зла. Творить зло — грех, но знать его — благо; иначе как может Бог быть свободным от зла?»

2 апреля 1142 года Абеляра не стало. Согласно завещанию, клюнийский аббат послал тело его Элоизе, написав в сопроводительной записке: «Он был твоим, тот, чье имя будут вечно называть с уважением, — Абеляр!»

Через 13 лет после смерти Абеляра гробницу с его останками снова открыли, чтобы положить в нее тело Элоизы. Как гласит легенда, Абеляр «открыл объятия, чтобы принять в них супругу». Могила Элоизы и Абеляра на кладбище Пер-Лашез стала местом паломничества влюбленных пар.

На набережной Флер на острове Ситэ стоит скромный особняк. Над его входом два небольших барельефа, мужской и женский. На мемориальной доске написано «Здесь в XII веке жили Абеляр и Элоиза».

ФРАНСУА ВИЙОН

Великий французский поэт Вийон принадлежит, конечно, не столько истории Парижского университета, сколько мировой литературе, но что-то и в его личности, и в его творчестве пронизано неистребимым духом вечного школяра. У Вийона много общего с вагантами. В то же время его ни с кем не спутаешь. Он такой один — Вийон:

От жажды умираю над ручьем,Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.Куда бы ни пошел, везде мой дом,Чужбина мне — страна моя родная.Я знаю все, я ничего не знаю.Мне из людей всего понятней тот,Кто лебедицу вороном зовет.Я сомневаюсь в явном, верю чуду.Нагой, как червь, пышней я всех господ.Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Биография Вийона известна лишь по судебным протоколам, персонажем которых он не раз становился еще со студенческих лет.

Вийон родился в Париже в 1431 или 1432 году. Рано оставшийся без отца (по одним источникам, отец умер от пьянства, по другим — сбежал), он был усыновлен каноником Гийомом де Вийоном, предположительно родственником матери Франсуа. Гийом де Вийон служил в церкви Сен-Бенуа-лё-Бетурне и вел долгую тяжбу с собором Парижской Богоматери — за право иметь собственную кассу и печать и пользоваться ими без специального разрешения.

В 12 лет приемный отец определяет мальчика учиться в Парижский университет на факультет искусств. Название это вместе с системой обучения было воспринято от античной Александрийской школы, где науки назывались искусствами. В 1449 году юный Вийон получает степень бакалавра, а через три года, в 1452-м, — лиценциата. Это давало ему право служить в городском управлении, в суде или заниматься преподаванием. Из стихов Вийона можно заключить, что он знал и теологию, и юриспруденцию, но использовал ли эти знания в какой-нибудь сфере деятельности — неизвестно.

Жизнь Парижа в середине XV века протекала на улицах и площадях, где шла торговля и устраивались представления, решались тяжбы, назначались свидания и выяснялись отношения. Упорный труд перемежался ярмарками, праздниками, когда улицы переполняли участники карнавала, когда на площади разыгрывались мистерии и моралите.

Профессионального театра как такового еще не было, но постоянные группы любителей («Базоши» и «Беспечные ребята») разыгрывали различные представления на радость себе и людям. Принимал участие в таких представлениях и Вийон. Тяготы Столетней войны остались позади. Город закружился, по словам Вийона, в «Великом карнавале», подхватившем и его самого.

В 1451 году Вийона исключили из университета и запретили изучать теологию. Скорее всего, это случилось после инцидента с древним камнем, названным «Чертов бздех». Группа пьяных студентов выворотила этот камень из земли и перенесла его из поместья набожной вдовы преклонных лет Катрин ла Брюйер, любительницы публичных проповедей, наставлявших на путь истинный заблудших девиц. Помощницами благочестивой вдовы в ее наставнической деятельности были в основном девушки из благородных семей.

Поскольку Библию позналаКатрин Брюйер, даю ей право,Чтобы молитвой наставлялаОна и вся ее ораваДевиц испорченного нраваНе на одре, а там, где в ражеЯзвят налево и направо, —На рынке полотна и пряжи.

Камень на телеге перетащили в Латинский квартал, где он стал объектом «ритуальных поклонений» беснующихся школяров. Власти отнеслись к «преступлению» весьма серьезно — в студенческие общежития на левом берегу Сены нагрянула вооруженная полиция. В ярости университетские профессора объявили забастовку, длившуюся два года (1453-1454).

Вийон, исключенный из университета, решил присоединиться к студенческому братству «деклассированных». Это была целая армия молодых людей без профессии, без средств к существованию, бездомных. Тогда же Вийон связался с «кокийярами» — опасными бандитами, дезертирами, грабителями и убийцами, наследием Столетней войны. Они обитали за городом, а в Париж наведывались только для грабежей. Кокийяры общались на непонятном обывателю языке, похожем на язык цыган. Как поговаривали, поэт находился под присмотром видных кокийяров, которые могли устроить в Латинском квартале беспорядки, когда им вздумается. О дружбе с ними свидетельствует семь баллад на воровском жаргоне, изображающие «свадьбу» вора и убийцы с его «суженой» — виселицей.

Вийон только-только почувствовал вкус к написанию баллад, когда 5 июня 1455 года он убил, защищаясь, клирика Филиппа Сармуаза, напавшего на него с ножом. Причиной ссоры, скорее всего, была женщина, хотя Вийон утверждал, что его пытались ограбить. Сарму аз перед смертью признал себя зачинщиком драки и простил Вийона, суд тоже вынес вердикт о его невиновности, но лишь спустя полгода.

Никто не знает, чем занимался Вийон, скрываясь полгода от властей. Вернувшись в Париж в самом начале 1456 года, оказавшись без средств к существованию, он согласился принять участие в ограблении Наваррского коллежа. Вийону досталась пассивная роль — стоять на стреме. Однако он получил четвертую часть добычи от украденных 500 золотых экю и снова бежал из Парижа, не ведая, когда раскроется преступление и как пойдет следствие. Преступление было обнаружено лишь в марте 1457 года и еще позже — в мае — раскрыты имена его участников, однако Вийон не стал дожидаться расследования и покинул Париж уже надолго.

Перед бегством Вийон на одном дыхании пишет свое «Малое завещание», где направо и налево раздает всевозможные сомнительные дары. К тому времени Вийона уже знали как автора многих популярных баллад, но его ждала и другая слава — грабителя и вора. Тем не менее себя он по-прежнему считает школяром — возможно, не без лукавства:

Год пятьдесят шестой пошел.Я, Франсуа Вийон, школяр,Сжав зубы и трудясь как вол,Решил: коль есть он, божий дар,Отдай ему сердечный жар….Вале Роберу, кто во тьмеПарламента строчит законы,Хотя сам в них ни бе, ни ме,Предуказую без препоныМои забытые кальсоныИзвлечь из дома ТрюмильерИ водрузить их, как корону,На душку Жанну де Мильер….Я, преисполнен состраданья,Судьбою клириков задет,Мое им завещаю званье,Что дал мне Университет.

В «Малом завещании», понятное дело, нет ни слова об ограблении — в странствия поэта якобы гонит неразделенная любовь.

Участвуя в краже, Вийон, скорее всего, собирался обзавестись необходимой суммой для путешествия в Анжер, ко двору Рене Анжуйского, чтобы стать его придворным поэтом. По всей видимости, эта затея кончилась неудачей, и Вийон, не принятый в Анжере, лишился возможности вернуться в Париж — к тому же там уже началось следствие по делу об ограблении. Трудно с уверенностью судить, где побывал он за это время, чем кормился, с кем знался, кто ему покровительствовал и кто преследовал. Доподлинно известно, что некоторое время он находился при дворе герцога-поэта Карла Орлеанского, где сложил знаменитую «Балладу поэтического состязания в Блуа» («От жажды умираю над ручьем»), и при дворе герцога Бур-бонского, пожаловавшего Вийону шесть экю.