До небес (СИ) - Новохатько Альбина

— Это все что ты хочешь сказать? — Разочарованно произнес я, — Забудь ее, и продолжай жить? Ты хоть соображаешь, на что я пошел ради нее?

— Да, я наблюдал. И мне страшно подумать, на что ты можешь пойти в следующий раз. Остановись, а иначе ты погибнешь.

Затем Леня быстро покинул гостиную, и я остался один в этом огромном пустом доме.

Почему в нем не звучит женский смех? Не бродят люди по комнатам, не раздаются голоса. Прислуга затаилась, не подавая признаков жизни. Что я делаю со своей жизнью?

Робкий голос горничной вырвал меня из раздумий.

— Мы накрыли в столовой…

— Спасибо, прости как твое имя?

— Люда, — Прошептала девушка, робко взглянув на меня.

— Люда, как давно ты работаешь в моем доме?

— Почти два года, — окончательно угасшим голосом прошептала едва слышно она.

— Серьезно? — Прежде я ее не замечал, впрочем, они сами старались не попадаться мне на глаза. — В общем так. Перестань дрожать, и говори громче. Зачем ты здесь работаешь?

— Вы хорошо платите…

— Все! Хватит! Я понял. В качестве извинений за свое поведение утрою вам зарплату, и выплачу премии. А у меня есть Экономка? Или домоправительница, как их там называют, тех, кто вам платит.

— Жена вашего друга Лени, она нам платит зарплату.

— А за домом то кто смотрит? — Опешил я, — За садом? Что я еще пропустил?

— За домом смотрим мы, и повар. За садом садовник которого нанял опять же повар.

— С ума сойти… — У меня голова шла кругом, — Это что же такое творится? В два часа дня всем собраться здесь!

Чертыхнувшись, пошел в столовую завтракать.

Ситуация окончательно вышла из- под контроля. Я совершенно не интересовался своим домом и его обитателями. Пришло время, все исправить, и начну — пожалуй, с прислуги.

А после позвоню Милене, и приглашу — эту горячую распутницу на ужин в роскошный ресторан.

Глава 10

Вера

Придвинув к себе бумаги, кинула взгляд на адвоката, который представлял Яна.

Я продала ему вторую часть клиники, потому как не хотела в будущем подвергать его нападкам Марка. Он не остановится, в этом меня убедили его поступки, рисковать я не хотела. Более того Ян сам не хотел ничего слышать ни обо мне ни о Марке, это облегчало задачу.

Подписав нужные листы, отложила ручку, затем встала и молча покинула кабинет.

Я обеспечена, осталось только решить чем занять себя. На ум ничего не приходило, все варианты отметались сами собой, так как я ничего в принципе не умела. И я уже не понимала, в каком направлении мне следует идти. Просто существовать без цели я не могла, всю свою жизнь училась выживать и бороться, сейчас, когда есть деньги — все остальное не проблема.

Моя новенькая, купленная в салоне «Ауди», стояла припаркованной у здания. Достав ключ из сумочки, направилась к ней.

До моего слуха донесся щелчок, затем машина вспыхнула…

Дальше по телу разлилась адская боль, отлетев назад, смачно врезалась в фасад здания.

Проваливаясь в темноту, я впервые в жизни молилась о скорой смерти.

Яркие вспышки света сменялись кромешной тьмой. Кто-то кричал, но я не могла разобрать ни слова, не чувствуя своего тела. Лица… Они сменялись… Голоса становились громче, затем стихали…

Почему мне не больно? Неужели я умерла, и нахожусь в чистилище? В невесомости, жду своей участи.

Кто сделал это со мной?

Я хотела просто жить и не боятся.

Опять темнота….

Голоса…

Что им нужно? Почему они не оставят меня в покое?

… — Уйдите!!!…Мне не нужна ваша помощь!!!…

Я кричала во все горло, но они не слышали.

А кто я? Почему я здесь? И кто все эти люди?

Раздался противный звук…

О, Боже!… Они вскрывают мне череп!!!…

Нет!!! Я не хочу!!!

Опять темнота…

****

Прошло три недели

Странная у меня форма ногтей. Сколько их не пили, никак не удается придать нужную округлость.

Отложив пилку, положила руки на колеса инвалидного кресла, и покатила в общий зал отдыха.

Врачам удалось собрать меня по частям. Меня поломало основательно, но они сделали все возможное, и после продолжительной терапии я вновь смогу ходить. Сейчас я передвигалась на коляске, испытывая адские боли. Мне вскрыли череп, удалили огромную гематому, и я только чудом осталась жива и при памяти.

Каждый день меня навещала мама и матушка настоятельница, и сейчас я ехала в комнату отдыха, потому как они должны прийти.

Но вместо матери я увидела Марка, сидящим за столом. Заметив меня, он тут же вскочил, и бросился ко мне.

— Зачем ты пришел? — Выпалила я в гневе, не желая его ни видеть, ни слышать.

— Проведать тебя, и спросить, не нужно ли чего? — Быстро произнес он, вцепившись в инвалидное кресло. — Нам нужно поговорить.

— Нам не о чем говорить! Уходи, и не появляйся здесь.

— Полиция сказала это протечка бензобака, мимо проезжала машина, и был выброшен горящий окурок сигареты. Тебя никто не пытался убить, это просто случайность.

— Отлично, это все?

— Вера, — Марк присел на корточки рядом с коляской, — Я поступил плохо. Сейчас понимаю, каким был дураком, но все изменилось. Прошу, поверь мне. Я выставил на продажу дом, куплю квартиру меньше, это все мне не нужно. Так же извинился перед Яном.

Я слушала его тихий приглушенный голос, и не верила ни слову. Смотрела в его темные жгучие глаза в которых читалось отчаяние и надежда. Мне хотелось бы поверить, но…

— Однажды ты снова сорвешься, я уверена. Ты почти сломал ему жизнь, как я могу тебе доверять? Это надо же до такого додуматься! Марк, уходи, не хочу.

— Ну что же, — Выдохнул Марк, — Я попытался…

— Так значит, ты пришел снять груз с души? Облегчить свою совесть? Вот о чем я и говорю, это ты, и другим ты не станешь. Никого ты не умеешь любить, прощай Марк.

Развернув коляску, покатила в свою комнату.

Этот человек жил одержимостью. Хотел добиться небывалых высот: получилось. Хотел меня: взял. Хочет уничтожить человека, не составит труда. Затем он выгорает, и теряет интерес. Я ему уже не интересна, расходный материал, а он заинтересован лишь тем, что недосягаемо. Так же и в отношении меня.

За спиной раздались быстрые шаги, затем Марк возник передо мной.

— Тебе нужна помощь. Клиника, где ты встанешь на ноги, хорошая я имею в виду. Кто тебе поможет? Твоя мать? Она нашла новый повод, сейчас у нее горе, и она продолжает пить. Я тебя предупреждал, она слишком глубоко погрязла в своих пороках. Не хочешь быть со мной не надо, но позволь мне помочь тебе.

— А твои пороки? Ты с ними справился?

— Мои пороки, личная проблема. Тебя они впредь не коснутся.

— Мне не нужна твоя помощь. Справлюсь сама, можешь уходить. Отойди от коляски.

Марк отступил в сторону, и я покатила дальше.

Пусть не думает что такой незаменимый, до того как он появился, научилась справляться сама, и без денег. Хочет пусть забирает все, и исчезнет из моей жизни.

Наконец приехав в палату, медленно встала с коляски, сделав несколько шагов до кровати, рухнула на нее. Ноги казались ватными, и адски болело все тело. Слава Богу, лицо не пострадало, так несколько незначительных царапин, в остальном же мне повезло меньше.

На глаза наворачивались слезы: боли и обиды. Видимо такая моя судьба, и ничего с этим не поделать. Я знала, мама снова начала пить, хоть и старалась скрыть от меня. Они будто все сговорились довести меня, но я сильная, справлюсь.

****

Издав вой, вцепилась в металлические перила, и продолжала идти, стиснув от боли зубы.

— Давай, иди…

Подначивал физиотерапевт, Коля.

Я шла, терпела и продолжала двигаться. В глазах застыли слезы, затем крупными каплями скатились по лицу. Это больно! Невыносимая адская мука, которая длилась часами. Я должна встать на ноги, и если нужно вытерплю все.