Наша банда - Филип Рот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Честно говоря, я не помню, Ваше Преподобие, чтобы мне доводилось видеть на экране ее наружные половые органы, но, думаю, за грудь я вполне могу поручиться.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: А грудь снимали сквозь кисею или так?
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: По-моему, так.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: А что насчет ягодиц?
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Да, ягодицы я, пожалуй, точно, видел. Строго говоря, на них-то по преимуществу и зиждется ее привлекательность.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Благодарю вас.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Еще есть вопросы?
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Есть, относительно Черных Пантер, — вы и вправду считаете, что американский народ поверит, будто за бойскаутами стоят Черные Пантеры? Потому что для этого потребуется серьезная работа воображения.
ТРИККИ: А вот тут я просто обязан вмешаться. Я не собираюсь каким бы то ни было образом влиять на результаты выборов, но хочу сказать следующее: пусть никто из вас не позволяет себе недооценивать воображение американцев. Возможно, сказанное мною покажется старомодным патриотизмом, ныне не популярным, но я питаю и всегда питал высочайшее уважение к воображению народа Америки. Уж если на то пошло, так я считаю, что этот народ можно заставить поверить во что угодно. В конце концов, у американцев, как и у всяких иных людей, есть свои фантазии, суеверия и страхи, и потому невозможно завоевать их привязанность, рассуждая всего лишь о реальных проблемах и делая вид, будто других не существует лишь потому, что они воображаемые.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Совершенно с вами согласен, господин Президент. Так что же, перейдем к голосованию?
ТРИККИ: Всенепременно… Разумеется, джентльмены, эти выборы будут свободными. Я хочу, чтобы все осознали заранее — никаких других я бы не допустил, если бы у меня не было серьезных оснований полагать, что они могут привести к нежелательным результатам. И я горжусь тем, что могу лишний раз сказать вам: я не считаю подобный исход возможным — во всяком случае, не здесь, не в этой раздевалке и не с людьми вашего калибра. Вы можете подать голос за любых двух кандидатов из списка и можете также, в интересах правосудия, добавить по собственному выбору любые два имени. Я буду записывать голоса, поданные за каждого кандидата, и сводить их в таблицу вот на этом листе бумаги.
Вот он перед вами: обычный листок линованной желтой бумаги, подобный которому вы можете найти в блокноте любого юриста. Я, как вам известно, был юристом, прежде чем стать Президентом, поэтому вы можете питать абсолютную уверенность в том, что мне хорошо известно как следует пользоваться такого рода бумагой. Фактически, я хотел бы, чтобы вы осмотрели этот листок и удостоверились, что он не содержит никаких зашифрованных пометок или тайных обозначений — только водяные знаки.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Я уверен, что мы можем вполне положиться на данное вами, господин Президент, описание этого листка.
ТРИККИ: Я высоко ценю ваше доверие, Профессор, и все же предпочел бы, чтобы и остальные четверо внимательно изучили этот листок, дабы впоследствии не возникло сомнений в том, что процедура данных выборов была честной до сотой доли процента. (Пускает листок по кругу.) Превосходно! Приступим к свободным выборам! Давайте начнем с вас, преподобный отец.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Ну, честно говоря, я как-то волнуюсь. То есть, я хочу сказать, что меня определенно подмывает проголосовать за Джейн Фонда, — а вот кого еще выбрать, я никак не надумаю. Курт Флуд выглядит таким привлекательным…
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Вот и проголосуйте за обоих.
ТРИККИ: А не то, подумайте пока, мы к вам еще вернемся. Генерал?
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР (агрессивно): Ханой и Хайфон!
ТРИККИ: Иными словами, Хайфон это и есть ваш основной кандидат.
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: И мой, господин Президент, и любого лояльного американца!
ТРИККИ: Будь по-вашему. (Записывает результат голосования.) Следующий.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Я тоже выбираю Ханой.
ТРИККИ: С Хайфоном или без?
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Пожалуй, хватит и одного Ханоя.
ТРИККИ: Больше ничего не желаете?
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Нет, спасибо, господин Президент, — я что-то запутался.
ТРИККИ: Ладно, пришло время выслушать глас Правосудия.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Берриганы, Пантеры, Курт Флуд.
ТРИККИ: Помедленнее, помедленнее, пожалуйста. Я должен быть уверен, что все записал правильно. Итак, Берриганы… Пантеры… Курт Флуд… Постойте, но это получается три. А можно только двух.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Это я понимаю, господин Президент. Но поскольку мой предшественник использовал лишь одного кандидата из пятерых, перечисленных в списке Профессора, я подумал, что если я восполню его упущение, то это не будет нарушением духа закона. Как вы знаете, господин Президент, я всегда строго придерживаюсь если не буквы, то духа закона.
ТРИККИ: Ну что же, если причина такова… А от себя добавить никого не хотите?
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: В общем и целом, хочу, господин Президент.
ТРИККИ: Одного или двух?
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: В общем и целом, пятерых, господин Президент.
ТРИККИ: Пятерых? Но вы же сами установили правило — двух и не больше.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: И я по-прежнему стою за него, господин Президент, вернее, стоял бы в тех обстоятельствах, какие имели место, когда я его устанавливал. Однако в настоящий момент мы имеем дело с тем, что я могу назвать лишь «прямой и явной угрозой». Я опасаюсь, господин Президент, что если мне придется предложить всего лишь два из тех пяти имен, что пришли мне в голову вот только сию минуту, то эта администрация окажется перед лицом такой прямой и явной угрозы, какую и в бредовом сне не увидишь. С другой же стороны, если рассматривать эти пять имен как единое целое, то мы получим своего рода заговор, то есть готовое обвинение, которое иначе выглядело бы, да и то еще в лучшем случае, как авантюристический, злонамеренный наскок на двух людей, нам по какой-то причине не понравившихся, тогда как в моем варианте обвинение это приобретет в сознании нации некоторое подобие правдоподобия, что нам, собственно, и требуется.
Я уверен, господин Президент, вы позволите мне хотя бы зачитать имена этих пятерых. В конце концов, мы живем в свободной стране, где любой гражданин имеет право высказывать свои убеждения, при условии, конечно, что они не содержат элемента провокационности, способного подстрекнуть гражданина из другого штата, пусть даже он и слыхом не слыхивал, что там буровит первый, к мятежу. Подумайте сами, сколько грустной иронии будет в том, что человеку, являющемуся надежным оплотом нации против именно тех мятежей и бесчинств, которые именно этой самой свободой речи и вдохновляются, откажут в его собственном праве, гарантированном Первой Поправкой.
ТРИККИ: Действительно, действительно. И вы можете твердо надеяться на то, что пока я остаюсь Президентом, никакой такой грустной иронией, — если я вас правильно понял, — никому проникнуться не удастся.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Спасибо, господин Президент. Итак, постарайтесь не думать об этих пятерых как об отдельных личностях, но рассматривайте их как своего рода тайную банду, защищенную прежде и более всего видимым несходством индивидуальностей и занятий ее членов: 1.фолк-певица Джоан Баэз; 2.мэр Нью-Йорка Джон Ланселот; 3.покойный рок-музыкант Джими Хендрикс; 4.телезвезда Джонни Карсон…
ВСЕ: Джонни Карсон?
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР (с улыбкой): Как по-вашему, кто больше прочих заслуживает оправдательного приговора? Потому что самое лучшее — всегда иметь в запасе человека, но только одного, которого наверняка оправдают, а для этого нужно, чтобы и обвинение ему было с самого начала предъявлено невесть с какой стати. Такой подход принуждает присяжных сосредоточить всю их неуверенность на одном направлении и внушает им ощущение, будто во всем остальном они вели себя как честные люди. В итоге, осуждение всех остальных принимает вполне основательный вид. А кроме того, освободив Джонни Карсона, вы освободите самого популярного человека Америки (не считая, конечно, вас, господин Президент). Помилуйте, мы сможем даже, в самый разгар процесса, дать Президенту возможность вмешаться и сделать заявление в защиту Джонни Карсона. Точь-в-точь как в деле Мэнсона[11], только наоборот. Вы только представьте, вся страна орет «Свободу Джонни!», а Президент выступает по телевидению и высказывает сомнения по поводу обвинений, выдвинутых против этого великого комика.
ТРИККИ: А когда его выпустят, я смогу устроить пресс-конференцию! Вот будет штука! Я крикну: «Э-э-эй, Джони, ты где?», а он выйдет из-за занавеса и сделает этот его жест, как будто он в гольф играет и бьет по мячу клюшкой. Может даже скажет пару шуток насчет того как он сидел в тюрьме с другими заговорщиками. Слушайте, мы его вырядим в полосатый костюм, а к ноге присобачим гирю на цепи!