Багровый папоротник - Ана Карана

— Эй! — В шутку замахиваюсь свертком, от которого тот ловко уворачивается. По сдавленным смешкам и тому, как Фоб сказал «друзья», понимаю, что лед тронулся.

После разговора Фобос помогает разобрать оружие, которое приводим в порядок и распределяем по рюкзакам, а также перебрать еду. Ее много, даже вшестером не унесем, поэтому стараемся забить рюкзаки под завязку, а все остальное решаем оставить здесь и припрятать. Зои и Джо вызываются приготовить обед, забрав несколько консервных банок и пакет каши. Прошу Фобоса помочь им развести дакотский очаг подальше в лесу, и они уходят. Деймос, глядя на огромные рюкзаки, разумно подмечает, что было бы неплохо идти налегке. Это, в конце концов, не школьный поход. Но потом сходимся на мнении, что понятия не имеем, сколько времени придется здесь провести, и еда необходима.

— Вот черт! — Крис в бешенстве швыряет рацию на землю и громко втягивает носом воздух, еле сдерживаясь. — Дьявол!

— Все плохо? — Складываю на груди руки, приготовившись к дурным вестям.

— Реверс не отвечает. Ни одна станция! С этим местом нет связи, словно его вообще не существует!

— Это странно, — качаю головой. — Если бы Джейс был здесь…

— И что бы он сделал, м-м?! — Крис в ярости уставляется на меня. — Или ты думаешь, он бы чудным образом заставил рацию заработать?!

— Я только хотела сказать, что у него всегда есть план, Крис. Не надо на мне вымещать злость!

— Тише, ребята. — Деймос встает между нами, словно барьер. — Иначе и рация не понадобится. Все и так узнают, что у нас проблемы.

— У нас нет проблем! — рявкает Крис и отходит в сторону. Корчу рожицу в спину.

И тут, словно раскаты грома, раздаются выстрелы в лесу…

Глава 4. Джастифай-сити

По достижении восемнадцатилетнего возраста отобранная сотня потенциальных гарпийцев должна пройти «Предел». Это испытание определило лучших, кто удостоился получить звание Гарпии. Как это было? Страшно вспоминать.

Пять недель физкультурного ада. На старте десятки подготовленных бойцов, способных пятьдесят раз присесть и сделать сорок отжиманий, а затем пробежать два с половиной километра за девять минут без отдышки.

В моей группе до финала дошла только половина.

В конце первого этапа нужно пробежать четыре мили за полчаса и проплыть две за полтора. В полном обмундировании. После, «оставшиеся в живых» отправились в малазийские джунгли, где проходили курс выживания, симуляцию попадания в плен и 36-часовой допрос с пристрастием. Тем, кто смог сохранить рассудок и не сдался раньше времени, выдали в зубы форму с нашивкой в виде крыльев и девизом «Победа или смерть».

Из сотни осталось тридцать человек.

После «Предела» на втором этапе нас отправили в тренировочный лагерь, где сутками приобретали навыки уникального камуфляжного макияжа, изучали системы рукопашного и подводного боя и прыгали с парашютом. Мы учились обходиться без сна на протяжении нескольких дней, сражаться с четырьмя противниками сразу и штурмовать здания. И неустанно бегали: кросс по пересеченной местности, форсирование зараженной местности с противогазом, преодоление минных полей. Волосы дыбом встают от воспоминаний, сколько всего пережили.

Когда вернулись в Реверс после тренировочного лагеря, на нас смотрели так, будто мы божества. Проходя мимо, отдавали честь, а когда проходили мы, люди расступались. Выпускники программы Гарпий вот уже несколько лет преимущественно занимались диверсионными и контртеррористическими операциями в разных точках мира, чтобы поднатаскаться.

Но даже такие хорошо натренированные и смертельно опасные бойцы были не готовы к мутировавшим тварям и осознанию того, что 20-й район окажется могилой. Каждый раз, когда закрываю глаза, вижу клыкастую пасть, и кровь стынет в венах.

И вот сейчас, заслышав звуки стрельбы в лесу, уже мысленно готовлюсь к новой схватке с химерами, приводя вальтер в боевую готовность на бегу.

— Что здесь происходит? — разъяренно спрашивает Крис. Он первый оказывается на месте и теперь перекрывает мне и Деймосу обзор. Вижу только испуганных Зои и Джо, стоящих чуть поодаль от разведенного огня. — Какого черта ты делаешь, Фоб?

— У них спроси.

Фобос указывает подбородком в сторону леса. Синхронно поворачиваемся в указанном направлении, и различаю силуэты, скрытые деревьями.

— Как еще я должен себя вести, если ко мне подкрадываются со спины?

Раздвигая ветви и переступая через толстые корни, выходят по очереди Присцилла, мужчина и женщина, видимо, Ингрид и Энди, а замыкает колонну Марго.

— Если бы не эта растяпа, ты бы нас и не услышал. — Присцилла бросает надменный взгляд на Ингрид, которая виновато смотрит под ноги. — Кто бы мог подумать, что ее напугает чертова белка.

— Прости, Фоб. — Марго подходит к нему и мягко кладет руку на плечо. — Мы не хотели застать тебя врасплох. Просто думали, впереди чужаки.

— Вы и не застали, — Фобос деликатно отстраняется, заметив мой взгляд. — Я, кстати, никого не ранил?

Спустя час сидим вокруг тихо потрескивающего пламени и едим умело приготовленную кашу с консервами. Замечаю, что Зои не так близка с вновь прибывшими учеными, как с Джонатаном и Анной. Когда об этом спрашиваю, отвечает, что Ингрид и Энди работают в другой лаборатории. За обедом активно обсуждается прошлая ночь. Из разговора становится понятно, что прибывшая группа провела ее спокойно: пока солнце не село, пытались найти других членов отряда, а с закатом разбили лагерь и мирно уснули. Никаких химер не видели. Когда Крис берет на себя ответственность и рассказывает все, что узнали, Присцилла и Марго сначала не верят, принимая за злую шутку, но, заметив наши серьезные лица и опущенные глаза ученых, притихают. У них нет повода не доверять брату.

Потом начинаются вопросы. Я уже не могу слушать одно и тоже, тошнит от разговоров о лепрозории, поэтому молча утыкаюсь в тарелку, стараясь абстрагироваться от компании.

— Не могу поверить, что вы видели их, — шепчет Ингрид, близко наклонившись к Зои и прикрывая рот ладонью. Слышу, что говорит, потому что сижу по другую руку от собеседницы. — И какие они?

— Отвратительные. — Зои пожимает плечами, нервно перемешивая ложкой кашу. — Я даже представить себе такое не могла. В Реверсе другие.

— Ты сняла на камеру? Нужна любая информация, иначе сама знаешь…

— Да, я же не дура! — Крепко сжимает пальцы, что костяшки белеют. — Я знаю дело.

На этом разговор заканчивается, женщины погружаются каждая в себя, а тем временем обсуждения задания достигают апогея. Присцилла едва держит себя в руках, охваченная гневом. Точно так же, как и я минувшей ночью, не желает верить, что ее предали. Границы между великой жертвенностью и убийством стираются и становятся призрачными. Хотя выбор все равно невелик: наша судьба была предрешена, когда склонили колено перед