Подвенечный саван - Галина Романова

– И что? Сорвался и прямо насмерть? – недоверчиво хмыкнул Лавров. – Ноги, руки переломал бы и…

– И руки, Саня, и ноги, и шейку сломал ваш управдом. Но это предварительное заключение наших экспертов. Все потом. Но, думаю, и так все ясно. Следов борьбы нет. Следов на краю склона, кроме его и собачьих, тоже нет. Так что… – И тут же Жэка почти весело добавил: – Но поквартирный опрос я просто обязан сделать. Так что жди, брат! Будешь отвечать на мои вопросы!

Саша отключился. Привычным ощупывающим взглядом осмотрел двор. Все, как всегда. Все на месте. Ничего нового не появилось за ночь. Скорее, убыло! Игоря Васильевича не стало. Осиротела теперь его миловидная супруга. И собачка, всегда вежливо обнюхивающая ботинки Лаврова, тоже осиротела.

Как же так? Он же старый собачник, аккуратный человек, порой даже чрезвычайно аккуратный, он по тротуару шел, каждый шаг выверяя, и так нелепо погибнуть. Сорваться с края ямы! Какой черт его туда понес, интересно?! Он же к аккуратности своей был еще и осторожен весьма и бдителен! Как же так?!

Лавров увидел, как из подъезда вышла Машка. Легко, стремительно, как всегда. Швырнула себе на спину неприбранные волосы, шагнула в сторону стоянки автомобильной и тут же остановилась. Как вкопанная, увидав машины, полицейских и Жэку узнав, конечно же. Медленно подошла к толпе зевак. Посмотрела, послушала, повернула обратно. И тут же наткнулась на опера Заломова. Тот мгновенно схватил Машку за локоток, увлек в сторону и принялся ей что-то рассказывать. Видимо, что-то веселое, раз Машка рассмеялась, запрокидывая головку назад.

Хорошее настроение с утра, с неожиданной злостью подумал Лавров. И тут же вспомнил мускулистого крепыша в обтягивающей водолазке, с которым Машка собиралась обрести очередное свое сомнительное счастье.

Вот не верил ему Лавров! Хоть и знаком с ним не был, не верил и все! Как-то странно все, глупо, не по-настоящему. Филиченков Володя… Кто он такой, черт побери? Как оказался в банке, ведь его папаша – если, конечно, он ему папаша – был осужден на пожизненное?! Куда смотрит служба безопасности банка?! Что, не увидали связи? Решили, что яблочко от яблони укатилось в сторону груши?!

Тут еще Игорь Васильевич в овраг сорвался. Как такое может быть?! А перед этим к нему все приставал, говорил, что во дворе беглый преступник появляется время от времени.

– Скорее всего, брат, это у него того… – Жэка явившийся к нему уже через двадцать минут, покрутил растопыренной пятерней у своей головы. – Старческий маразм начинался. Видишь, чем закончился? Это, Саня… Я налью?

– Хлопочи, – рассеянно отозвался Лавров. И вдруг вспомнил: – О чем с Машкой трепались?

– А? С Машкой-то? Да так, ни о чем, анекдот ей рассказал. С будущим замужеством поздравил.

Жэка уже влез в его холодильник по пояс и гремел там теперь посудой.

– Вот трепло, а! – разозлился Лавров и пнул дверцу холодильника, норовя ударить Жэку. – Кто тебя просит?!

– А че такого-то? Секрет, что ли? – Жэка вылез, потирая ушибленное плечо. – Она довольна была моим поздравлением. Смеялась. Говорит, что счастлива со своим новым парнем.

Он выволок на стол все, что у Лаврова оставалось на полках, что он вчера не успел сожрать. Накромсал снова на доске, с доски и есть начал, быстро выпив пару стопок одну за другой.

– Сопьешься ты, Жэка, – мрачно предрек ему Саня, поставил на огонь медный кофейник, залив в него воды наполовину и насыпав кофе. – Хороший же мужик, умный, а пьешь.

– А может, я от великого ума и пью, – повел в его сторону мгновенно помутневший взгляд Заломов. – Горе, как говорится, от ума! Не зря же говорят!

– Жэка, Жэка… – Саня вздохнул, поболтал ложечкой в кофейнике, дождался, когда пенка снова настырно полезет наружу, и выключил газ. – Зря ты пьешь… А Машка, стало быть, светится от счастья?

– Светится, – кивнул Заломов, хватая с разделочной доски куски хлеба, колбасы и сыра. – А ты ревнуешь?

– Нет. Не ревную. Беспокоюсь, – поправил Лавров, скрипнув зубами.

Накатил себе большущую чашку кофе, всыпал сахара, плеснул молочка. Выпил, жмурясь от удовольствия.

– А чего ты за нее беспокоишься? – подергал друг плечами, обтянутыми вчерашним свитером, судя по перышкам от подушки на воротнике и спине, он его даже не снимал на ночь. – У нее все хорошо. На этот раз ее избранник не банковский должник, а банковский служащий. Ее коллега! Это звучит, брат, гордо!

Заломов довольно заржал.

– Ага, ага, – покивал Саня, мелкими глотками попивая кофеек. – А она не сказала тебе, как фамилия ее избранника и коллеги?

– Нет. А зачем?

– А затем, брат, что фамилия ее нового претендента на ее руку и беспечное сердце – Филиченков! Володя Филиченков!

Надо было подождать. Повременить, пока Жэка выпьет. Не сшибать его этой новостью наповал. А то обрушил на него информацию в тот самый момент, когда он активно двигал кадыком, пропихивая очередную стопку водки в себя. Мужик и поперхнулся, и кашлял потом, поводя вокруг себя сумасшедшими вытаращенными глазами. Сане пришлось молотить его по крепкой сутулой спине, воду предлагать. Правда, тот отказался, водкой запил свой кашель.

– Как-как его фамилия, Саня? – отдышавшись, спросил Жэка. – Я не ослышался?!

– Нет, брат. Филиченков Владимир. Отчества не знаю. Не спросил. Но подозреваю, что…

– Игнатич! – подытожил, взмахнув крепким указательным пальцем Жэка. – У Игната остались сын и дочь. Сын Владимир, точно знаю. Дочь Анастасия.

– Оп-па! – Лавров замер, потом зачем-то потрогал свою повязку на голове, прикоснулся к шишке, выпирающей из-под бинтов. И сказал с ненавистью: – Сынок, стало быть?

– Не могу гарантировать, – шумно выдохнул Жэка и неожиданно закрутил бутылочное горлышко, убрал водку в холодильник. – Но таких ведь совпадений не бывает, так, Саня?

– Не бывает, Жэка!

– Папочку ты помог посадить на пожизненное. Потом вдруг объявляется его сынок, сватается к твоей соседке, по которой ты давно сохнешь…

– Ты что, дурак? – взорвался мгновенно Лавров и поморщился, громкий крик отозвался болезненным эхом в башке. И затараторил чуть тише: – По ком я сохну-то?! Стал бы я терпеть ее художества, если бы сох по ней, как же! Думай, что говоришь! Я уж лучше на Лерке твоей женюсь, чем на Машке! Сказал тоже…

Жэка помолчал, рассматривая Лаврова, будто видел впервые. Потом мелко захихикал, тыча в него пальцем.

– На Лерке, говоришь? – процедил он сквозь смех. – Думаешь, она умнее Машки? Поверь мне – нет! Та же дура, только черноглазая и без косы. Итак, давай обсудим с тобой этого новоявленного женишка, Саня…