ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ ПОСТАНОВЛЯЕТ... - ЮРИЙ ГОРЬКОВ

Из-за большой загруженности Вознесенского по руководству наркоматами, находящимися в его ведении, решение вопросов, связанных с войной, не было оперативным и не удовлетворяло потребностям действующей армии. Поэтому некоторыми вопросами военной экономики и базовых отраслей промышленности занимался непосредственно Государственный Комитет Обороны. А деятельность СНК была ограничена руководством наркоматами общего профиля и разработкой военно-хозяйственных планов.

В самом начале войны, с 23 по 29 июня, Госпланом был разработан «Мобилизационный народнохозяйственный план» на III квартал 1941 года, а 16 августа утвержден ГКО «Военно-хозяйственный план» на IV квартал, а также план на 1942 год по восточным районам Поволжья, Урала, Сибири и Средней Азии.

С образованием ГКО в его подчинение из состава СНК был передан ряд подразделений, и в частности, в 1942 году в состав ГКО были переданы рабочие группы:

— рабочая группа — при А. И. Микояне;

— группа боеприпасов — при Л. П. Берии;

— группа вооружения — при Л. П. Берии;

— группа авиации — при Г. М. Маленкове20 ;

— группа танков, военной химии, металлургии и др. — при В. М. Молотове.

И тем не менее в годы войны нагрузка на Совнарком не уменьшилась, а увеличилась, прежде всего, за счет внешнеторговых связей по закупке вооружений, боевой техники и других средств материально-технического обеспечения.

Только по ленд-лизу было получено из США, Великобритании и Канады орудий и минометов — 9,4 тыс., танков и САУ — 11,9 тыс., самолетов — 18,3 тыс. единиц21 и другой боевой техники и вооружений, а также продовольственных и промышленных товаров народного потребления, в том числе и вещевого имущества.

Необходимо было организовать переброску авиации через Аляску (авиабаза Фербенкс), Уэльнкаль, Анадырь и далее на Запад.

Другая техника, военно-техническое имущество и товары доставлялись морским путем из портов Англии в Мурманск и Архангельск, а из портов Северной Америки и Канады — в дальневосточные наши гавани.

Часть из них доставлялась комбинированным способом через Иран к нашим южным железнодорожным магистралям.

С большими трудностями была связана доставка грузов, средств ведения войны из-за обстрелов авиацией и флотом противника.

Проблем было множество, и одна из них состояла в управлении наркоматами и другими ведомствами, эвакуированными в города Заволжья, Урала, Сибири, Средней Азии.

Семьдесят с лишним наркоматов и главков, банков и других ведомств были эвакуированы более чем в 30 городов, в том числе в Горький, Куйбышев, Казань, Астрахань, Владимир, Иваново, Свердловск, Челябинск, Киров, Уфу, Чкалов, Омск, Новороссийск, Алма-Ату, Ташкент и другие.

Такая разбросанность важнейших органов экономики затрудняла управление как из Москвы, так и из Куйбышева, где размещалась временная комиссия СНК во главе с Н. А. Вознесенским. Она не имела необходимых средств связи, имеется в виду правительственных ВЧ линий, телеграфных узлов и конечных телеграфных станций на местах подразделений СНК. Даже с Москвой не хватало таких связей, использовалась служба фельдсвязи. Фельдъегеря следовали из Куйбышева в Москву и обратно на самолетах. На охрану государственной и военной тайн было задействовано большое количество личного состава, а главное, затрачивалось много времени на пересылку важных и особо важных документов.

И хотя ГКО принял решение об организации специальной линии связи и узла связи в Куйбышеве, трудности с руководством наркоматами, расположенными на периферии, так и оставались до конца эвакуации, так как на расстоянии более чем 2000 км от Куйбышева и Москвы находились ЦСУ Госплана в Томске, НК мясопрома, Наркомзем — в Омске, Наркомат торговли — в Новосибирске, Сельхозбанк — в Омске, Главное управление Севморпути — в Красноярске22 .

Эти наркоматы и ведомства не играли первостепенной роли во время войны, но тем не менее они должны были быть в единой связи с Совнаркомом.

Еще хуже обстояло дело с взаимодействием между наркоматами. Конечно, всего не предусмотришь. И если кто-то мог тогда высказать мысль о возможности трагических событий, которые произошли в середине октября, а точнее 15 октября 1941 года, когда постановлением ГКО были эвакуированы Верховный Совет и правительство во главе с Молотовым, то такого человека могли бы расстрелять как паникера, согласно Указу Президиума Верховного Совета от 5 июля 1941 г. «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения».

С позиций даже сегодняшнего дня можно представить все сложности взаимодействия предприятий наркоматов по горизонтали, если, например, на Наркомате авиапрома замыкалось с учетом смежников около 150 заводов. Можно лишь представить, как трудно было в таких условиях собрать сведения о выпуске военной продукции: танков, самолетов, орудий и даже винтовок и т. д. А наркомам оборонной промышленности приходилось ежедневно докладывать И. В. Сталину об этом. Вспоминая о тех трагических временах, Маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов рассказывал о докладе Сталину, что заводами вооружения изготовлено 9997 винтовок вместо 10 000 по плану.

И. В. Сталин в ответ заявил: «Если подобный доклад повторится, то наркома Устинова больше не будет»23 .

В Великой Отечественной войне Всесоюзная Коммунистическая партия большевиков как правящая партия сыграла ведущую роль в общественной жизни страны. Она выработала свою программу, призванную обеспечить успешное ведение боевых действий на фронте.

29 июня ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли директиву, ставшую программой перестройки партии и страны на военный лад. Этот программный документ был направлен всем ЦК Компартий союзных республик, крайкомам и обкомам. Директива была вручена не только членам ЦК, но и народным комиссарам отраслей промышленности. Все партийные комитеты приняли ее, как руководство к действию.

В двух созданных чрезвычайных органах государственного и военного управления — Государственном Комитете и Ставке члены Политбюро и ЦК заняли главенствующее место.

В ГКО, кроме Н. А. Вознесенского, как уже говорилось ранее, были все члены Политбюро или секретари ЦК ВКП (б), а в составе Ставки было трое членов высшего партийного органа: И. В. Сталин, В. М. Молотов и К. Е. Ворошилов.

Поэтому постановления ГКО были, по существу, постановлениями Политбюро ЦК ВКП(б). Не имея юридических прав на управление всем народом, всей страной, высший партийный орган использовал полномочия ГКО. Иначе говоря, Политбюро пользовался практически всей полнотой власти, облеченной полномочиями ГКО. Анализ деятельности ВКП(б) в годы войны показывает, что были нарушены демократические принципы ее организации. Поговорим об этом более подробно.

Официально специальных заседаний Политбюро по четвергам каждой недели, как это было до войны, не проводилось. За все время войны, как уже говорилось, был всего один Пленум ЦК ВКП(б) в октябре 1941 года, и то в его работе Генеральный Секретарь ЦК И. В. Сталин не принимал участия, хотя членам ЦК очень хотелось, чтобы он выступил перед ними с докладом о создавшемся положении. Ближайшие соратники тоже просили его об этом, но он поручил выступить Г. М. Маленкову, Н. А. Булганину и Л. П. Берии. Бывший член Политбюро и член ГКО А. И. Микоян в своих воспоминаниях об этом писал: «Пленум ЦК до войны собирался регулярно. Надо было собрать пленум ЦК, как подсказывали соратники Сталина в сентябре — октябре 1941 года. Собрали членов ЦК на пленум, но И. В. Сталин сказал «я не буду» и предложил Берии, Булганину и Маленкову проинформировать о военном положении и отпустить по домам. Мы возражали, но он настоял на своем, а Маленков и Берия выполнили его поручения»24 .

После пленума член ЦК А. З. Багиров обратился к Микояну с вопросом, почему Сталин не поговорил с членами ЦК. Анастас Иванович, пытаясь его успокоить, сказал: «Возможно будет другой случай и соберут пленум».

А в журнале «Вопросы истории» приводятся такие данные: «В период Великой Отечественной войны ЦК партии и его органы — Политбюро, Оргбюро, Секретариат — решали важнейшие вопросы руководства страной и ведения войны. За время войны было проведено более 200 заседаний Политбюро, Оргбюро и Секретариата»25 .

Думается, что автор взял эти данные в материалах постановлений ЦК, которые оформлялись задним числом после встреч у Сталина за ужином или обедом при ограниченном круге Политбюро. А. И. Микоян уже после войны писал: «И. В. Сталин за время войны не участвовал ни в заседаниях Оргбюро, ни Секретариата. Он редко кого принимал из областей, кроме Багирова (Азербайджан), Юсупова (Таджикистан), Чарквиани (Грузия), Пономаренко (секретарь Белорусской КП(б)»26 .