Рядом с тобой - Екатерина Гераскина

Третьим порывом было связаться с Амалией, ведь Осборн — ее отец, но насколько я поняла они были не слишком близки, но тем не менее. Следовало переговорить с ней и поддержать девушку. Но тут вышла заминка, потому как номера драконицы у меня не было. Поэтому я шла по коридору в сторону коменданта академии. Сама не понимала, как я докатилась до такой жизни. Было смешно и не смешно одновременно.

Злорадство оттого, что хоть один виновный будет наказан в ближайшее время, сменилось опустошением. Не знала, что выйдет из все этой истории, но то, что шумиха поднимется знатная так это точно. Специально ли, но генерал задействовал столько людей и нелюдей для задержания ректора академии, что «уволить того по здоровью» просто не получится. Общественность просто не позволит слить ситуацию на тормозах. Будет резонанс. Я только рада этому. Мне жаль ребят, что погибли и так не узнают, что виновные понесут наказание.

Сама не заметила, как миновала несколько корпусов и зашла в холл здания, отданного под хозяйственные нужды. Постучала в обшарпанную дверь и толкнула полотно. За стойкой сидел все тот же завхоз, седой глубоко старый мистер Прим. Уже тогда двадцать лет назад он казался древней реликвией, чего уж от него ждать теперь.

— Чего надо? — проворчал тот, но так не поднял голову от своего безумно интересного занятия: разгадывания содоку.

— Я пришла встать на довольствие, получить вещи и место проживания. Вот приказ, — протянула ему лист. Тот лишь на миг отвлекся от цифр и мазнул по моему листу.

— Фи, — выдал неопределенно он. Потом отвернулся. За спиной открыл шкафчик с ключами и протянул мне брелок. — Это ключ от отдельного домика. Находился в зоне С. Самый крайний. На брелоке есть номер. Найдешь. Так, правило правило первое, — тот ушел вглубь кладовки за формой. — Мужиков не водить, вечерники не закатывать. У меня все серьезно. Ишь, целый дом ей выделили, — ворчал мистер Прим. Я облокотилась на его столик бедром, продолжая слушать нравоучения. — А то знаю я, оторвутся от мамки, от папки и давай во все тяжкие. Где же это видано, чтобы девки воевали?! Вот целая академия пацанов, пусть мужиками становятся и защищают. Так вот, предупреждаю сразу, что разговор с родителями будет короткий и чтобы без претензий? Уяснила?

— Так точно, — прокричала я, пряча улыбку от ворчания старого коменданта. Что на удивление, он никогда не был в форме, всегда только костюмчике серого цвета. Больше похож на гражданского, чем на служивого. Но то, что за имущество академии мистер Прим по кличке Цербер три шкуры спустит — это я знала точно. Передо мной опустилась стопка формы, постельное белье и полотенце и смена сапог.

— Остальное мыльно-рыльное уже в домике имеется. Все, не мешай. Но мои слова помни. Вы у меня вот где, — тот сжал кулак, потряс им перед моим носом. Потом проморгался, подслеповато прищурился. — Ты как-то старовато выглядишь. Климат тяжелый что ли на планете?

— Вредное производство.

— А ну, тогда ясно. Но про родителей не забудь. Что б никаких претензий ко мне. Принесешь в подоле им, с меня спроса нет. Я не нанимался в няньки, смотреть за всеми великовозрастными детьми! — тот наставил на меня крючковатый палец.

— Я вас поняла. Жаловаться не буду.

— То-то же, — хмыкнул он, а я подхватила форму и ключ, только выйти не успела, как до деда дошло.

— Ты-то тут причем. Я же про родителей!

Но я уже вышла. Великий космос! Это же просто ностальгия какая-то!

Безусловно наличие отдельного жилья было замечательной новостью. Думаю, что тут именно генерал подсобил мне. Все же делить шесть квадратных метров с соседкой можно в двадцать, но не в сорок, когда привык к совсем другому. Я шла прогулочным шагом по территории академии, наблюдая за курсантами, разместившимся на зеленой лужайке. Сама не заметила, как начала улыбаться, глядя на беззаботных детей. Против воли посмотрела на смарт. Алекс пока еще не отзвонился. Что же может его занимать? Да и Рид… пропал. Хотя почему меня должно это волновать? Тем более, у него есть семья, ребенок. Да и наверняка тот хочет познакомиться с Алексом. Мне пора обозначить новые цели. Сын вырос уже и даже обзавелся… парой.

Мои невеселые размышления прервало сообщение, пришедшее на смарт. Я приподняла руку, но читать было неудобно, поэтому запустила голосовую команду и замерла.

— Быстро же… они реагируют, — не скажу, что это было чем-то неожиданным, но не думала, что Совет отреагирует так быстро. Из короткого сообщения выходило, что меня ожидают завтра утром в Доме Собраний, где будет собран весь Совет. — Последний рывок. Да, Айрис? И вот тогда-то точно заживем, — вздохнула я, поудобнее перехватила вещи и, задрав подбородок вверх, посмотрела в голубое безмятежное небо, прикрыла глаза от лучей яркого солнца. А потом продолжила путь, потому как курсанты уже начали обращать на меня внимание. Чертова форма с эмблемой летного отделения привлекала внимание.

Многоэтажные учебные корпуса остались позади, я прошла территорию небольшого сквера и вышла по мощеной дорожке в сторону целой улицы небольших двухэтажных таунхаусов. У каждого преподавателя был свой, но жили здесь не только они, а еще гости академии и курсанты с семьями. У каждого в личном расположении были свои два этажа жилой площади с отдельным входом.

Я уперла увесистую стопку в стену, другой рукой достала ключ и открыла дверь. Самый дальний и крайний домик был моим. Сосед у меня был только с одной стороны. Захлопнула дверь ногой, попадая сразу в довольно просторную гостиную со светлым диваном, телевизором и обеденным столом на пару человек. Кухонный гарнитур был небольшим, но гармонично вписывался в гостиную. Сбросила вещи, которые оттягивали руки на диван и начала свою экскурсию по таунхаусу. На первом этаже обнаружилась постирочная, ванная комната с отдельным туалетом и небольшая комната в качестве кабинета. На втором этаже обнаружились две спальни и еще один санузел. Светлый интерьер мне нравился. Даже типовая укомплектовка таунхауса пришлась по вкусу. Помнится, мы с Ридом тоже думали, что по возвращении с практики оформим отношения и переедем в такой же дом. Но не судьба…

Мысли снова унесли меня в болезненное прошлое. Как бы я ни гнала их никак не получалось абстрагироваться. Я злилась сама на себя за то, что чувства, которые должны были быть похоронены, снова вспыхнули. Злилась, что Рид волнует меня. Особенно выбешивала реакция моего тела. Здесь точно не обошлось без моей непроявленной сущности.