Гвардейцы Сталинграда идут на запад - Василий Чуйков

Перед Военным советом армии встала задача разработать план первой наступательной операции, которая должна была начаться форсированием водной преграды.

Мы обратили внимание на Военном совете прежде всего на подготовку форсирования Северного Донца, на обеспечение десантных переправ. Представлялось при этом необходимым всю операцию разделить на два этапа. На первом этапе надо было передвинуть армию к исходным рубежам для атаки, подготовить переправочные средства, произвести тщательную разведку, рекогносцировку, пристрелять цели, привязать боевые порядки артиллерии к местности и т. п. На втором этапе должны были начаться форсирование и прорыв оборонительной полосы корпусами первой линии. Мы подсчитали возможности армейской артиллерии. Нам удалось сосредоточить для стрельбы прямой наводкой до 19 орудий на один километр фронта и 75–90 стволов — с закрытых позиций.

Исходя из установок Военного совета армии, штаб армии разработал подробный план операции, разбив ее на подготовительный этап в шесть суток и на этап форсирования Северного Донца и прорыва обороны противника — в двое суток. Третий этап планировался на трое суток. На третьем этапе перед армией ставилась задача выйти главными силами на рубеж Красноармейская, Константиновка и окружить донбасскую группировку противника в районе Сталино (Донецк).

Противник до сих пор мог считать, что войска Юго-Западного фронта готовятся к активной обороне, и только. Слово «наступление» в оперативных документах, в радиопереговорах, в устных указаниях командиров всех подразделений не употреблялось. Оборона, оборона… Это давало нам возможность подготовить наступление и с расчетом на фактор внезапности. Передвижений крупных воинских подразделений из глубокого тыла в это время не предусматривалось. Предстояла только передислокация сил в оперативных целях, незаметное сосредоточение частей на исходных рубежах для атаки. В районе дислокации 8-й гвардейской армии природные условия были благоприятны для скрытых передвижений. Наш, левый берег Северного Донца, его поймы были покрыты густым лесом. Леса эти рассекались грунтовыми дорогами. В ночное время мы имели возможность совершать незаметные для врага перегруппировки.

В старых районах расквартирования оставались войска вторых эшелонов и тыловые части. Перед ними была поставлена задача имитировать подготовку крупных войсковых соединении к обороне.

И вот мелочь, совсем как будто бы незначительный фронтовой эпизод…

Два наших бойца ночью пошли купаться. Заблудились и вышли к берегу Северного Донца. Полезли в воду и были схвачены разведкой противника.

Обстановка была крайне напряженной. Враг опасался нашего наступления. Два наших солдата были находкой. Можно себе представить, что обрушилось на них на допросе у следователей абвера или гестапо. Мне докладывали, что одного из них нашли с переломанными костями, другого… Словом, допрос был коротким и жестоким.

В отчете разведывательной группы немецкого батальона, захваченном нами в первые часы наступления, говорилось:

«Закончив допрос пленных и узнав от них о подготовке наступления русских, мы тут же сообщили в штабы батальонов и рот нашего полка о данных допроса. Тут же была объявлена боевая тревога. А через несколько минут началась артиллерийская подготовка русских».

Нам удалось установить, что наши бойцы и под пытками не указали точный час начала нашего наступления. Предупреждение немецкому командованию, как мы видим, поступило за несколько минут до начала артиллерийской подготовки. И все же это было предупреждением. Противник получил ориентировку.

В 4 часа 50 минут 17 июля началась авиационная и артиллерийская подготовка на участках 1-й гвардейской и 8-й гвардейской армий. Артиллерийская подготовка длилась 1 час 30 минут.

Она расчленялась на различные периоды и по времени строилась таким образом: пятиминутный огневой налет по целям на переднем крае и в глубине обороны, тридцать восемь минут прицельно-методический огонь по дотам, дзотам, по уничтожению живой силы противника в узлах сопротивления, артиллерийских и минометных батарей, оживших во время артиллерийской подготовки. Затем вновь двухминутный повторный огневой налет по целям на переднем крае и в ближайшей глубине. И снова двадцать три минуты прицельного методического огня по дотам, дзотам, блиндажам и живой силе противника, по его артиллерийским и минометным батареям.

Для наступательной операции при 8-й гвардейской армии были созданы две артиллерийских группы: армейская группа прорыва и армейская группа артиллерии дальнего действия. В задачи группы артиллерии дальнего действия входило не только уничтожение и подавление артиллерийских и минометных батарей противника, но воспрещение подхода резервов противника для организации контратак. 29-й гвардейский и 33-й стрелковый корпуса на главном направлении удара на один километр фронта сосредоточили около 105 единиц орудий и минометов.

Тогда такая насыщенность артиллерийскими средствами могла показаться достаточной. Нам до этого приходилось вести и оборону, и совершать контрудары со значительно меньшей артиллерией. Однако опыт крупных наступательных операций с прорывом сильных оборонительных рубежей противника показал, что такая насыщенность артиллерийскими средствами недостаточна для нанесения решающего удара. Но в те дни основные силы и резервы были сосредоточены в районе Курской дуги. Недостаток в насыщенности стволами командование фронта пыталось возместить длительностью артподготовки. Но при длительной артиллерийской подготовке терялись последние элементы внезапности. Противник по сосредоточению огня точно определял направление главного удара и получал возможность перегруппировать силы во втором эшелоне для контрудара. Кроме того, мы не имели достаточного количества снарядов и мин для повторения артиллерийской подготовки или сосредоточения массированного огня. Известно, что длительная артиллерийская подготовка часто применялась в первой мировой войне, особенно для прорывов фронта. Но тогда наступающие войска не располагали подвижными средствами, танками и бронированными автомобилями и бронетранспортерами. Длительная артиллерийская подготовка не приводила и в первую мировую войну к прорыву оборонительных линий, а достигала только тактических вмятин.

Наш удар поддержала авиация. Не могу сказать, чтобы эта поддержка оказалась решающей. Бомбардировщики и штурмовики подвергли обработке оборонительные рубежи противника, помогли нам во время переправы, но господства в воздухе получить не могли.

В начале артиллерийской подготовки на наблюдательный пункт армии прибыли командующий фронтом Р. Я. Малиновский и член Военного совета генерал-лейтенант А. С. Желтов.

На правом южном берегу поднялись черные столбы земли и пыли, поползли клубы черного, копотного дыма.

Солнце еще не всходило. Светлела, разгоралась над степью знойная июльская заря, с ее яркими оранжевыми красками. Били слепящими залпами гвардейские минометы. Над рекой, над камышом, над кустарником, по берегам потянулась густым туманом и окутала все непроницаемая дымовая завеса.

Из зарослей, из прибрежных лесов по-пластунски или бегом, пригибаясь к земле, спускались к воде передовые батальоны пехоты. Под дымовой защитой отчалили одна за другой весельные лодки.

Ветер минутами срывал дымовую завесу с реки. На том берегу оживали огневые точки. Но они тут же гасились прицельным артиллерийским огнем.

Первые лодки причалили к противоположному берегу. Гвардейцы коротким броском достигли первого ряда траншей, завязался жестокий рукопашный бой. Артиллерия перенесла огонь в глубину обороны противника, а от нашего берега отчаливала новая партия весельных лодок.

К 8 часам утра наши батальоны захватили первую и вторую траншеи, закрепились там. Под их прикрытием мы подвели к берегу понтонные парки и приступили к наводке переправы для артиллерии и танков.

Переправившиеся войска получили приказ продвигаться вперед, расширяя плацдарм на вражеском берегу. Но результаты атак на удалении от берега не были столь успешными, как переправа. Нарастало сопротивление противника, действующего теперь вдали от линии, на которую могла воздействовать наша артиллерия. На темпах наступления сказывался и недостаток в боеприпасах. Активизировала свои действия вражеская авиация, нанося удары по нашей переправе. Поминутно над рекой вспыхивали ожесточенные воздушные бои. Нашим истребителям не всегда удавалось отогнать пикирующие бомбардировщики.

План операции начал нарушаться по срокам.

К наступлению темноты 17 июля части 8-й гвардейской армии закрепились на правом берегу реки Северный Донец.

В первом эшелоне шел 29-й гвардейский стрелковый корпус под командованием генерал-лейтенанта Якова Степановича Фоканова. Его дивизии вклинились в оборону противника на полосе протяженностью в 15 километров, протаранив ее в глубину на 3–5 километров.